Китайская шкатулка

В доме Гидеона было хорошее ци, вот только пол блокировало множество тяжелой мебели. Оливия, судя по всему, это понимала и потому хотела переоборудовать дом, принести в него удачу и процветание. И, возможно, второго ребенка.

Я знала, что у Оливии дважды был выкидыш и ее предупредили, что ей не следует больше беременеть. Я дала Гидеону бутылочку эликсира «Золотой Лотос» для Оливии, но не знаю, воспользовалась ли она им. Что же до наших детей с мистером Ли, тут «Золотой Лотос» помочь не мог. Я всегда знала, что у него хрупкая душа, что самое подходящее место для него — какое-нибудь монастырское хранилище рукописей. И в нашу брачную ночь, когда он, плача в моих объятиях, признался, что никогда не сможет дать мне второго ребенка, я утешала его. Я считала, что мне достаточно будет ребенка от Гидеона.

Но теперь я понимала чувства Оливии и очень сочувствовала ей, хотя она об этом не знала…

В кабинете нас было четверо: Гидеон пригласил своего адвоката. Фиона не присутствовала — мне сказали, что она повела своего внука Адриана в парк вместе с Марго, дочкой подруги Оливии, которая гостила у Барклеев.

Когда мистер Уинтерборн, адвокат Гидеона и очень уважаемый человек в мире юристов, закончил просматривать принесенные мною бумаги, он сурово взглянул на меня поверх очков:

— Это выглядит не слишком хорошо, миссис Ли. Даже совсем плохо. Вы сказали все это при свидетелях?

Я вспомнила, что во время нашего разговора с мистером Осгудом рядом стоял сторож, слышавший каждое мое слово.

— Да.

— Вы утверждаете, что все ваши обвинения — правда. Украденные формулы, поджог в компании мистера Хуана. Вы можете это доказать?

Я посмотрела на Гидеона.

— В отношении поджога у меня нет никаких доказательств.

— А как насчет обвинения в том, что «Красный Дракон» не указывает на этикетке состав продуктов, вследствие чего они могут оказаться ядовитыми для многих людей?

— Это правда. Меня не раз приглашали к постели жертв «Красного Дракона».

— У меня есть знакомые в области фармакологии, миссис Ли, да вы и сами знаете, что правительство не регламентирует изготовление лекарств из трав. Нет никаких законов, обязывающих производителя указывать состав на этикетке. Так что об этом должен думать прежде всего покупатель. — Адвокат снял очки и положил их на маленький столик рядом со своим креслом. — На карту поставлено много денег, миссис Ли. Ваша фирма всегда работала очень хорошо по сравнению с остальными подобными предприятиями. Вы представляете непосредственную опасность для владельца «Красного Дракона». Боюсь, что этот человек захочет отобрать каждый цент, заработанный вами. Он может забрать вашу компанию, ваш дом, лишить вас всяких средств к существованию.

— А как насчет нас? — вступила в разговор Оливия, вставляя в длинный мундштук сигарету и прикуривая от золотой зажигалки. — Они могут добраться до нас?

Когда я позвонила Гидеону и сказала: «Ты мне нужен», — он ответил: «Приезжай немедленно». Очевидно, я прервала их игру в теннис — Оливия даже не сменила белую юбку и белую блузку, словно это была лишь короткая передышка, после которой она снова собиралась вернуться к игре.

Мистер Уинтерборн ответил ей:

— Вы и ваш муж не упомянуты в иске, миссис Барклей, так что скорее всего этого не произойдет. Ведь ваше партнерство в компании «Совершенная Гармония» ограничивается экспортным участком, расположенным в Гонконге, и вы не связаны с холдингами в Сан-Франциско.

Он был прав, хотя за нашим контрактом с «Титан майнинг» последовали другие, и постепенно мы стали продавать нашу продукцию по всей Юго-Восточной Азии. Вскоре мы поняли, что нет смысла импортировать травы из Гонконга, составлять смеси здесь, а потом отправлять их обратно, и разместили еще одну фабрику и в Гонконге. Гидеон стал директором «Гармония-Барклей Лтд.». Это помогло ему разбогатеть и добиться успеха к тридцати четырем годам.

— Так что, миссис Барклей, — адвокат снова обратился к Оливии, — мне не кажется, что это дело коснется вас и вашего мужа.

Оливия откинулась в высоком вольтеровском кресле и выпустила длинную тонкую струйку дыма. Я увидела, как холодно она смотрит на меня, скрываясь за этим дымом, и вспомнила то время, когда Оливия была ко мне добра. Но это было еще до того, как Гидеон попросил меня выйти за него замуж, до того, как он сделал предложение ей, потому что я вышла замуж за мистера Ли…

Я отвернулась от Оливии и посмотрела в огромное окно, выходящее на залив. Отсюда можно было увидеть строящийся новый мост — две башни и еще недостроенные перекрытия, которые, казалось, устремились навстречу друг другу. Я вспомнила ту ночь, когда мы с Гидеоном стояли на мысу, а он делился со мной своей мечтой построить мост, какого никто еще не видел.

Я знала, что новый мост уже получил название «Золотые Ворота», но не Гидеон строил его…

— Миссис Ли, — обратился ко мне мистер Уинтерборн, — сколько, по-вашему, формул украл у вас «Красный Дракон»?

Я снова сосредоточилась на разговоре.

— Про четыре я знаю наверняка. Возможно, пять или шесть.

«Почему, Гидеон? — хотелось мне спросить. — Почему это не твой мост? Штат отверг твою заявку? Кто-то за взятку или благодаря связям в комиссии получил эту работу вместо тебя?» Гидеон никогда больше не говорил со мной об этом мосте после той нашей ночи под звездами, и я не шала, что заставило его мечту умереть.

— Нам понадобятся очень веские доказательства, миссис Ли, — сказал адвокат.

А я все смотрела на перекрытия моста, устремившиеся навстречу друг другу, и они напоминали мне нас с Гидеоном. Иногда во время обсуждения грузов, цен и прибылей в нашем филиале в Азии я вдруг ловила его взгляд, устремленный на меня. Наши глаза встречались, и на секунду каждый из нас ощущал желание другого. Я подозревала, что Гидеон несчастлив в браке…

— Оливия! — Гидеон резко встал и откинул волосы назад. — Мы не могли бы выпить кофе?

Как и его жена, он был одет в белое — свободные брюки, свитер, туфли. Но по поведению Гидеона я не заметила, что ему так не терпится вернуться к прерванной игре в теннис.

— Разумеется, — ответила его жена и, поднявшись с кресла, повернулась ко мне: — Вы выпьете с нами кофе, миссис Ли?

Я ясно поняла, что она хотела сказать: я не входила в понятие «мы», употребленное Гидеоном.

— Благодарю вас, — ответила я.

Оливия дернула за шнурок звонка и, когда появилась горничная, велела принести кофе и кекс с зернышками кунжута. Потом она вернулась к своему креслу, стряхнула пепел в хрустальную пепельницу и обратилась к мужу:

— В самом деле, Гидеон, ты считаешь разумным связываться с этим делом? Я имею в виду то, как это отразится на имени Барклеев.

Гидеон нахмурился, не отрывал глаз от моих бумаг.

— Ради всего святого, Оливия, что ты говоришь!

Она улыбнулась мне.

— Я уверена, миссис Ли согласится со мной, что нужно защищать фамилию Барклеев.

Она всегда называла меня миссис Ли, словно я была старше ее, хотя нам обеим исполнилось по двадцать восемь. Она специально напоминала мне о моей китайской фамилии и о том, что я так и не получила того, за чем приходила в этот дом девять лет назад. Фамилию моего отца. Она также хотела напомнить мне, что она Барклей, что это ее дом, что Гидеон принадлежит ей…

— Ваша жена права, Гидеон, — поддержал ее мистер Уинтерборн. — Пока вы никак не связаны с этим делом. Но компания «Красный Дракон» обладает большим влиянием, и у них много денег. Если они решат начать преследовать и вас, то вы можете проиграть.

Гидеон вернул бумаги адвокату.

— Я остаюсь с Гармонией, — спокойно ответил он. — Что бы ни случилось.

— Очень благородно с твоей стороны. — На губах Оливии застыла вымученная улыбка.

— Миссис Ли, — снова обратился ко мне адвокат, пристально глядя на меня проницательными синими глазами, — вы можете не сомневаться, что «Красный Дракон» предъявит вам очень серьезный иск. Нам надо выстроить не менее серьезную защиту. Во-первых, я хочу просмотреть ваши записи. Мы сравним даты экспериментов с вашими формулами с датами выхода продукции «Красного Дракона».