Операция "Контрольный в сердце" (СИ)

По указанному адресу несколько полицейских машин. Девочка жила с бабушкой уже несколько лет — оба родителя сидят в тюрьме. Старушка умерла три дня назад, малышка жевала то, до чего могла дотянуться в холодильнике — морковные палочки, плесневую колбасу и какие-то коренья. Сердце сжимается.

Колин прижимает девочку к себе, пытается разговорить ее, показывает на цветы на полянке перед домом. Она совершенно спокойна. Не плачет, увлеченно следит за руками шотландца. К счастью, совсем не понимает, что произошло. В приюте приходится заполнять целую кучу бумаг. Почему, как писанина, так всегда я?!

 — Жалко малышку, — хмурится Колин. - Ага. Мы однажды спасли мальчишку от насильника. Вернее не дали ему погибнуть в его руках. У меня частенько перед глазами стоит та картина, — вздрагиваю. — Пойдем, покажу как заполнять протокол, — выходим у участка.  — Я умею.  — Практиковался? Молодец, — улыбаюсь. Смотрю на часы. Половина шестого. Ура! Скоро конец смены. Как раз заполним бумаги, и в путь до Нортриджа!  — Холи! Холи, скорее! — Джон хватает меня за руку, тащит в переговорную. Все места за столами заняты.  — В чем дело? — морщусь.  — Тихо! Все заткнулись! — командует Джон, включает большой телевизор на стене и прибавляет звук на всю.  — Сегодня в Ираке, недалеко от Иранской границы, завершилась операция по обезвреживанию террористов, — на экране широкоплечий мужчина-корреспондент посреди пустыни. — Группировка Аль-Азиз поставляла оружие повстанцам Афганистана и Чада. В недалеком две тысячи втором, Аль-Азиз взяла на себя ответственность за совершения терактов на Бали. Она также подозревается в организации взрывов и убийств по всему миру. Этой ночью были ликвидированы тридцать полевых генералов и более двухсот солдат взяты под стражу. Это совместная операция полицейских нескольких стран, армий и государственных служб безопасности. Операция готовилась более двух лет, разведка велась на протяжении нескольких месяцев, и наконец, сегодняшней ночью закончилась. Все участники операции будут представлены к государственным наградам. О погибших и раненых со стороны силовиков, пока не сообщается, — заканчивает корреспондент.

Ладони вспотели, в горле пересохло, пытаюсь выдохнуть. Не получается. Быстро выхожу из переговорной, закрываюсь в кабинке туалета, закрываю крышку, сажусь на унитаз. Дыши, Холи! Дыши! У меня приступ паники. Я задыхаюсь от переизбытка воздуха. Слезы катятся по щекам. Бен! Бен! Бен! Ты жив! Умоляю, скажи, что ты жив! Скажи, что тебя не убили, и у тебя из живота не торчит осколок мины! Скажи, что ты сможешь передвигаться сам! На своих ногах! Целых!

 — Детка! — стучит Дейзи.  — О’Доннелл! — это Валери.  — У меня приступ паники, — выдавливаю.  — Выходи, приляжешь в комнате отдыха, — Дейзи дергает ручку. Встаю. Ноги надежно держат меня, не дают упасть. Валери поддерживает меня за руку.  — Я сама перепугалась за него, — бормочет. Меня укладывают на кровать, Дейзи подкладывает под мои ноги подушку.  — Все нормально? — смотрит на меня. - Да, — киваю. — Оставьте меня. Сейчас отдышусь и поеду домой.  — Я жду тебя в баре у Хесуса в десять, — хлопает ресницами Завала.  — Я буду, Валери. Ни за что не пропущу твой отъезд, — сверкаю глазами.  — Она в порядке. Сука как и прежде, — хохочет она, выталкивая Дейзи из комнаты.

Я остаюсь одна. Не плачь здесь, не надо. Никто не должен видеть твоих слез, тем более Колин. Что же ты за напарник такой, который ревет без повода? Ты ведь коп! Соберись, подпиши протокол и езжай домой! Ну же!

 — Это все из-за тебя, Бен! Я бы не рыдала, если бы не боялась за тебя! — бормочу себе под нос. – Что? До сих пор считаешь, что стоит отомстить? Отомстил уже! Возвращайся, любимый! Пожалуйста! Или дай о себе знать! Просто сообщи, что все в порядке! Позвони, напиши. Отправь письмо в конце концов! Письмо! Точно! Ты же говорил про какое-то письмо, которое оставил в машине. Но за это время я ничего не находила, а точнее, в своей депрессивной рутине попросту забыла о нем! Письмо! Срочно найти письмо, — почти кричу, въезжая во двор нашего дома.

====== Часть 80. Письмо ======

Точно! Точно! Как же я могла про него забыть? Вот глупая моя голова! Я такая рассеянная! Закрываю двери, включаю в гараже свет.

– И где же ты мне его оставил? Надеялся, что я сама вдруг его обнаружу? Бенни-Бенни, – сокрушаюсь. – Где оно? Гребаное письмо! Куда запрятал? – вываливаю все из бардачка. Пара штрафов, кстати, моих. Нужно срочно оплатить. Подарочная карта в мебельный салон, копии протоколов, документы на машину. Но не буквы написанной Беном. – Где еще искать? Что? Там где я теперь не бываю? В твоей голове меня теперь нет! На моей половине кровати. Точно! На пассажирском сидении! Опускаю козырек, в кармашке желтый лист бумаги. Руки трясутся. Осторожно разворачиваю. Слезы сразу же застилают глаза. Буквы поплыли. – Да, да. Знаю. Сейчас успокоюсь. Я просто так по тебе соскучилась! – киваю. – Все. Я почти не плачу. «Холи. Любимое мое наказание! Прости, что пишу все это. Прости, что не смог сказать это в глаза. Не знаю, смог бы я. Я попытался бы, но ты сейчас спишь. Нос смешно дергается. Я уезжаю в Ирак. Да! Да! Представляю, как ты сейчас кричишь на меня. Сегодня я лечу в Остин, а завтра в Ирак. Я согласился на участие в операции. Если меня не убьют, то я обязательно вернусь. Пожалуйста, откажись от алкоголя к моему приезду. Откажись совсем. Я готов за тебя бороться, у меня много сил. Вот только боюсь, что ты забила на свое здоровье. Я люблю тебя, хочу чтобы у нас родились здоровые дети. Мне больно от того, что больно тебе. Я невольно причиняю тебе ее. Прости. Я не люблю Джастис, и никогда не любил, и уж точно никогда не полюблю. Не стоит она всего этого, ей Богу. Ладно, родная, мне пора. Такси уже ждет. Доброго утра тебе и хорошего дня. Только не сердись и не проклинай меня, там мне будут нужны твои молитвы. Знать, что ты ждешь меня, знать, что любишь – этого достаточно, чтобы я вернулся невредимым. Я люблю тебя, будущая миссис Бенджамин МакКензи. Всегда твой. В радости и печали. Б».

Почему? Зачем ты так со мной? Сердце сжимается. Бен! Ну, как так вышло? Как же я тебя упустила? Как же ты решился на это? Неужели я была так невыносима? Ну, теперь-то ты точно вернешься! Вернешься! Вернешься, ведь так?

«Умоляю, скажи, что ты жив», – быстро набираю сообщение. Я не надеюсь, что ты его прочтешь. Но мне это нужно! Полтора часа рыданий в его подушку, прерывает сообщение. – Бен! – взвизгиваю. – Бен, – целую минуту перезагружаю идиотский телефон. Трясущимися руками сжимаю прямоугольник. «Мы с Санчи выехали. Через двадцать минут подъедем. Будь готова», – всего лишь сообщение от Дейзи. Тяжело выдыхаю. В сотый раз вытираю лицо от слез, плетусь в ванную. Смотрю на себя в зеркало. Вид такой, будто меня неделями били по лицу. Синяков нет, но красный нос, губы и мешки под глазами, смахивают на систематическое насилие. – Ты бы, наверняка, разлюбил меня, увидь в таком состоянии. Это все потому, что тебя нет рядом. С тобой я бы не плакала. С тобой я была бы счастливой. Самой красивой. Может, уже беременной. Снова молчишь? Бенджамин! Прошу тебя, умоляю! Ответь мне! – смотрю на исходящие сообщения. – Моя к тебе так и не долетела… Ну что ж? Сам виноват! Я поеду в бар сегодня. И напьюсь. И разобью твою машину. Ночью. Битой. Если, конечно, ты не ответишь мне! – включаю музыку. Пытаюсь не думать. Совсем. Вообще ни о чем!

В баре полно народу. Оказывается, много кто любит Валери. Там ее родственники, друзья ну и конечно полицейские. Некоторых из них я ни разу не видела в гражданском. И все-таки форма им идет больше.

Сижу рядом с Шейлой. Она верещит о чем-то отвлеченном. И мне как никогда это нравится. Ее высокий голос позволяет не думать о Бенджамине, потому что я думаю только о том, как противно, наверное, слышать его по утрам. Улыбаюсь собственным мыслям. Я бы щебетала, будь ты рядом, любимый!

Колин болтает с Декстером, что-то увлеченно рассказывает ему, жестикулирует. Они вместе смеются. Колин копия старшего брата. Глядя на него, я меньше тоскую по Лиаму. Вот был бы у Бена брат, я бы меньше плакала, потому что частенько видела его. Но никого так похожего на Бена я не знаю. Хотя… Дилан ведь похож на Бенни. Стоп! Нет! Нет, Холи, ты перестанешь об этом думать! Прямо сейчас! Но… Я хочу посмотреть на него. Хотя бы одним глазком, совсем чуть-чуть.