Звездные мечты

Уже одетая, она поспешила вниз. Не говоря никому ни слова, она быстро прошла к гаражу и села в машину, отказавшись от услуг шофера. Если ей повезет и не будет проблем с дорожным движением, то она будет в Брентвуде к трем часам. Слава Богу, ее мать сейчас находится в Калифорнии.

Она въехала в мощенный кирпичом дворик и, выскочив из машины, побежала к дому. И зачем она бежала? Уж если она приехала, несколько минут не имели большого значения.

Анджела нашла свою мать в зимнем саду, та опрыскивала водой папоротники.

— Мама!

— Ты такая бледная, Анджела! Откуда ты? — В ее голосе слышалась тревога.

— Я приехала повидаться с тобой, мама. Я очень рано выехала сегодня.

— И ты не привезла детей?

— Нет. — Анджела поежилась. — Здесь так холодно.

— Да, сегодня довольно прохладно. Пойдем в утреннюю комнату. Там разожжен камин.

Утренняя комната была обставлена мебелью, обитой блестящей белой тканью с желтыми и кремовыми цветами, и имела веселый вид. Горящий здесь огонь немного согрел Анджелу.

— Ты что-нибудь ела сегодня?

Анджела покачала головой:

— Я не останавливалась, чтобы пообедать. Но я не хочу есть.

— Тогда попьем чаю с бутербродами, чтобы ты продержалась до ужина. — Она вызвала свою горничную-шведку и попросила ее принести чаю, бутерброды и несколько пирожных.

— Так что же произошло, Анджела? Я вижу, что-то случилось. У вас, мои девочки, вечно что-то происходит, но должна сказать, Кики всегда удается выпутаться из всего с максимальной для нее пользой.

— Да, это так. О, как я хочу, чтобы она была здесь! — По ее лицу покатились слезы.

— Ты не ребенок, чтобы плакать, Анджела. Расскажи мне о своих неприятностях.

— Мама, я хочу получить развод.

— Я не удивлена. — Мари торжественно кивнула. — Только я не знала, как долго это протянется. Но ты должна быть абсолютно уверенной, Анджела. Разводы — неприятное дело. Из-за этого пострадают и дети, и твоя репутация, и репутация Дика. Будет много грязи. Ты готова выдержать скандал, все эти сплетни в прессе?

— Ну ты же выдержала все это. Ты ведь развелась с отцом.

— Да, но у меня была другая ситуация. Не забывай, я не была известной личностью, мой муж не был губернатором. Кроме того, у меня просто не было выбора — меня бросили с двумя детьми без копейки денег на милость моего брата. Мне ничего другого не оставалось делать, как развестись.

— Мне тоже ничего другого не остается, мама.

В комнату, постучав, вошла горничная, неся в руках поднос — на нем стоял серебряный чайник, датский «королевский» фарфор, тонюсенькие бутерброды на черном хлебе без корочек. Мари говорила, что есть белый хлеб — это варварство, цивилизованные люди не должны себе это позволять. Анджела всегда поражалась, каким образом ее мать приходила к таким выводам и постоянно им следовала. Мари была поразительно уверенным в себе человеком! Почему же у нее, ее дочери, не было этого качества? А вот у Кики это было.

Когда горничная вышла, Анджела опустилась на пол и положила голову матери на колени.

— Помоги мне, мама, помоги мне! Я сама не справлюсь!

Мари вспомнила другую девушку, которая так же обхватывала колени своего брата. Как она умоляла Джулиана помочь ей…

— И что бы ты ни думала, мама, не говори о детях. Я не могу жить только для них. Я не могу оставаться с Диком даже из-за детей! — Она разразилась рыданиями.

Мари гладила ее по густым растрепанным волосам. Ей хотелось нагнуться, зарыться лицом в эти волосы, так похожие на волосы ее отца, почему-то всегда немного пахнущие жасмином. Неожиданно комната наполнилась запахом Нового Орлеана. Как жестоко, что спустя много лет ее беспокоит этот призрак из прошлого — запах буйных цыганских волос ее собственной дочери! Она постаралась взять себя в руки.

— Хорошо, если тебе нужна помощь, давай лучше поговорим об этом, — энергично произнесла она.

Анджела подняла заплаканное лицо.

— Так ты действительно мне поможешь?

— Ну конечно. Ты пришла ко мне за помощью и думаешь, что я тебе откажу?

— Я думала, может быть, сама идея развода оттолкнет тебя — скандал и все, что с ним связано. Я знала, что ты смогла преодолеть в случае с Кики, но со мной? Я просто не надеялась.

— Если я смогла поддержать Кики, то смогу все сделать и для тебя. Я — твоя мать, Анджела, и ничто не помешает мне сделать то, что нужно. Я не боюсь ни Дика, ни его отца. Меня пугает только одно — что ты несчастлива.

«А может быть, я боюсь, что в конце концов ты возненавидишь меня, как я возненавидела свою мать. Да, она пыталась помочь мне, как и я хочу помочь тебе, но она все-таки позволила мне выйти замуж за Рори Девлина, а затем молчала все те годы, когда он унижал меня так, как только может мужчина унижать женщину. Я старалась отговорить тебя от брака с Диком Пауэром, но все же я согласилась на него. Но я уже достаточно молчала. Я не буду ждать, как ждала моя мать, пока вокруг нас не рухнули стены».

В глазах Мари стояли слезы, и Анджела была поражена этим. «О Боже, Кики никогда в жизни не поверит этому. Мама плачет!»

— А Эдвард, мама? Он тоже поможет нам?

— Эдвард не очень хорошо себя чувствует в последнее время. Как ты знаешь, сейчас он во Флориде. Но все равно ты можешь рассчитывать на его поддержку, я в этом уверена. Эдвард сделает все, что я его попрошу. Теперь скажи мне: ты разговаривала о разводе с Ричардом?

— Да, несколько раз. Но он не желает слушать об этом, считая это моей детской причудой. Он говорит о детях и о церкви. Ему глубоко наплевать на церковь, но он притворяется, что это его волнует, что развод испортит жизнь мальчикам. Но на самом деле его волнует только собственный престиж и репутация. Ну и карьера, конечно, тоже.

— Да, это безусловно его очень заботит. — Мари секунду помолчала, задумавшись. — Я хочу быть уверенной в том, что ты полностью отдаешь себе отчет о последствиях развода, от чего ты отказываешься. Сейчас ты находишься в центре событий. Может быть, если бы я попала в Белый дом, то с отвращением отнеслась бы к этому аквариуму, но ты и Кики… И конечно, нельзя забывать о детях.

— Мама, я в отчаянии! В моем положении я не могу бесстрастно рассуждать, что хорошо или плохо для детей, что я приобрету или потеряю. Мне нужно подумать о себе самой. Я так несчастна! Я… — Голос ее осекся.

— Это из-за его неверности?

— Значит, ты об этом знаешь? Ты слышала об этом?

— Так, ходили слухи. — Она поморщилась от отвращения. — Однако женщины как-то мирятся с неверностью. Если бы этого не было, то разводов было бы больше, чем жен.

— Я тоже мирилась с этим, притворялась, что ничего нет. Но больше не могу. У меня есть снимки. Мама, это не просто измена, это… это что-то особенное. Но я их тебе не покажу. Они слишком отвратительные.

— Снимки? Кто тебе дал эти снимки? Ты что, нанимала детектива?

— Они пришли по почте. Я не знаю, кто их прислал.

Мари внимательно посмотрела на нее.

— Ты действительно не знаешь?

— Могу только догадываться. Но это не имеет значения. Вообще-то я не намерена их использовать, может быть, только в самом крайнем случае, если меня вынудят и у меня не будет выбора. Но дело даже не в неверности Дика — это чувство пустоты, холодность в отношениях, отсутствие простого человеческого контакта. Дело не только в том, что я его больше не люблю, просто он никогда-никогда не любил меня. Никогда! И ты знала об этом, мама. Ты предупреждала меня. Почему, ну почему я тебя не послушала? Как может жить человек без любви, мама?

Вспомнив об Эдварде, она замолкла и покраснела.

— Ой, мама, прости…

— Не за что прощать. Понимаешь, когда я выходила замуж за Эдварда, я прекрасно понимала, что делаю. Я не искала любви. К тому времени мне было более чем достаточно любви.

Анджела погладила мать по щеке.

— Ведь ты любила отца, правда? Очень сильно?

— Да, очень. Может быть, настолько сильно, что я не могла, не могу полюбить никого другого. Но я знаю, что у тебя совсем не так. Тебе нужна любовь.