Вверх тормашками

— Значит, этот пиджак был на вас, когда вы ее убивали?

Пиви пожал плечами.

— А, черт… похоже, я навлекаю на себя обвинение, — сказал он, затем посмотрел на Купа с холодным высокомерием. — Да, я был в том пиджаке, когда убивал ее. Но вам-то какая от этого польза? Вы можете рассказывать властям за милую душу все, что вам заблагорассудится. Но если я скажу им, что сделал это признание, после того как вы пригрозили мне убийством? Как вы думаете, кому они поверят? Какому-то бармену без определенного места жительства, брату человека, обвиняемого в убийстве, или уважаемому адвокату?

— Ну, я не знаю. Мы сейчас спросим об этом шерифа. Сэр, вы видели, чтобы я угрожал убийством этому мужчине? — Куп с удовлетворением заметил выражение ужаса, мелькнувшего в глазах Пиви, когда шериф выступил из-за угла контейнера.

— Я бы так не сказал. — Шериф прошел мимо Купа и поднял адвоката на ноги. — Нейл Пиви, — произнес он нараспев, — вы арестованы за убийство Кристл Дэвис. — Он зачитал остальную часть показаний Вероники, потом повернулся к Эдди, которого его помощник взял в наручники. — Сынок, я сожалею, но этого требуют обстоятельства. Мы должны соблюдать процессуальные нормы, прежде чем вы будете освобождены.

Эдди просто улыбнулся:

— Ладно, как бы то ни было, пойдемте в участок. — Он посмотрел Пиви прямо в глаза. — Только на этот раз на свободу выйду я.

Через несколько часов с бюрократическими формальностями было покончено, и все обвинения с Эдди были сняты. Решили, что Вероника первой отправится к Мариссе подготовить Лиззи к возвращению ее отца.

Марисса широко улыбнулась, когда Вероника открыла дверь в кухню. Но дети, обедавшие за столом, почти не подняли глаз. Горячий спор Дессы и Райли находился в самом разгаре. Лиззи наблюдала за ними без большого интереса, водя ложкой в индюшачьем бульоне с лапшой и постукивая каблучками по перекладине своего стула.

— Лиззи! — позвала Вероника. — У меня для тебя две новости, дорогая. Одна хорошая, а другая очень хорошая. Какую ты хочешь услышать первой?

Ее племянница без энтузиазма подняла глаза и пожала плечами:

— Не знаю. Я думаю, хорошую.

— В конце концов мы остаемся. Ты не поедешь в Сиэтл.

— Правда? — сказала Лиззи. Лицо ее сразу просияло.

— Абсолютно.

— Так. — Известие явно пробудило внимание девочки. — И какая тогда очень хорошая новость?

— Здесь один человек очень хочет видеть тебя. — Вероника посторонилась. Глаза ее заполнились слезами при виде ни с чем не сравнимой радости Лиззи, когда в дверь вошел Эдди.

— Папа! — Она соскочила со стула.

— Здравствуй, малышка. — Эдди подхватил ее на руки. Лиззи прильнула к нему, как застежка на липучках, неистово обнимая его за шею своими тонкими ручонками. Он прижался щекой к макушке своей дочурки, глубоко вдыхая ее детский запах.

В это время теплая рука обхватила Веронику за шею.

— Как насчет того, чтобы нам с тобой смыться? — хриплым шепотом сказал ей на ухо Куп. Не дожидаясь ее ответа, он повысил голос и проговорил: — Эдди, мы оставляем тебе мою машину. Мы ждем тебя дома завтра утром… или сегодня вечером, если тебе нужно задержаться, чтобы собрать какие-то вещи Лиззи. Марисса, спасибо вам, что присмотрели за ней.

С этими словами он повернул Веронику и повел ее к выходу.

Она была рада просто самой возможности побыть с Купом. Но события этого дня, несмотря на все ее попытки, никак не укладывались в голове. Поэтому она не обращала внимания, куда они едут, пока автомобиль не остановился в пустынном месте, у березовой рощицы, протянувшейся вдоль реки.

— О Боже, — вздохнула она, оглядываясь кругом. — Сюда обычно приходили целоваться все наши старшеклассники.

— Это я уже слышал, — подтвердил Куп, приближаясь к ней. — Вполне подходящее место.

Он потянул Веронику в лесок, чтобы там зацеловать. Обвив руки вокруг его сильной шеи, она отвечала ему как только могла.

— О Боже, Купер, — сказала Вероника, когда они вышли обратно. — Я думала, что уже никогда тебя не увижу и не смогу тебе высказать, как сильно я тебя люблю. — Она обеими ладонями обхватила его за подбородок. — Но вот я делаю это. Я так люблю тебя, Куп.

— Да? Достаточно, чтобы выйти за меня замуж? — Он затаил дыхание.

— Абсолютно, — сказала Вероника. — Когда угодно, где угодно. Как я уже говорила раньше, мне нет дела до того, чем ты будешь заниматься до конца жизни, до тех пор… пока ты делаешь это со мной. В самом деле, бармен — милая и вполне приемлемая профессия. И она может сгодиться, когда моя работа потребует разъездов. — Ее улыбка слегка дрогнула. — Мне очень жаль, что я устраивала из этого такую шумиху. Ведь мы с тобой не станем уподобляться нашим родителям. Если Нейл Пиви и сделал что-то хорошее, то поставил факты на свои места и показал мне, что действительно важно в жизни.

— Гм, кстати, об этом. О ситуации с моими занятиями. — Куп с легкой опаской посмотрел на Веронику, когда она снова уселась, внимательно глядя на него своими яркими глазами. Он заправил за ее ухо прядь волос. — Я… гм… на самом деле у меня есть профессия.

— Да? Ты имеешь в виду другую? Не бармена?

— Угу. Я писатель.

— Что? — Вероника растерянно заморгала.

— Я писатель. Автор. Пишу романы под именем Джеймса Ли Купера.

Она умолкла на мгновение, словно переваривая его новость. Потом у нее расширились глаза.

— Джеймс Ли Купер, написавший «Полеты орла»? Джеймс Ли Купер, написавший «Причину для тревоги»?

— Да. Ты читала меня?

— Боже мой! — Вероника внезапно расправила спину, прямо как линейку. — Ты — знаменитый автор! Стивен Спилберг снял фильм по одной из твоих книг. И ты молчал, вынуждая меня думать, что ты ни на что не годный человек, без унции амбиций?

— Ни на что не годный. — Куп чувствовал, как его губы растягиваются в нелепой ухмылке. — Такой эпитет не каждый день услышишь.

Вероника шмякнула его по руке, отнюдь не шутливо.

— Ты, должно быть, потешался над моими жалкими сомнениями!

Его улыбку как ветром сдуло.

— Я никогда не видел ничего забавного ни в твоих, ни в моих сомнениях. Поверь мне, Душистый Горошек.

— Я могу тебя убить, Купер Блэксток!

— Нет, ты не сможешь. — Он снова притронулся к ней. — Ты любишь меня до безумия. Ты, вероятно, испытала такое облегчение, что у меня есть богоугодная работа, что готова петь. — Куп нагнулся к ней поцеловать ее возле уха. — И признайся, — пробормотал он, — ты читала меня?

Вероника вздернула нос.

— Может быть.

— Может быть! Черт побери, ты читала меня. И больше того, ты считаешь, что мои вещи великолепны. Я готов держать пари.

Она пожала плечами, однако слегка запрокинула голову, позволяя его губам блуждать у нее на шее.

— Ладно.

Куп рассмеялся:

— Ты не уступишь ни на дюйм, не правда ли? Мне всегда это нравилось в тебе. — Когда Вероника ухмыльнулась в ответ, он обхватил ее за изящный маленький подбородок и, приподняв ее голову, посмотрел в глаза. — Вероника Дэвис, — произнес он, — я люблю тебя до беспамятства. И заявляю тебе прямо сейчас, дорогая моя маленькая командирша, что мы с тобой должны закатить чертовски веселую свадьбу.

— Угу, — согласилась она, уютно устраиваясь около него. — Я верю, что так и будет.

Эпилог

— Не могу поверить, — сказал Зак Тейлор, — что еще один надежный человек на грани краха.

Куп ухмыльнулся и откинулся назад в кухонном кресле, поставив его на две ножки. Зак Тейлор приехал из Северной Каролины, чтобы послезавтра быть его шафером. Эти первые три минуты друзьям пришлось обменяться ударами.

— Ну, позволь уж мне иметь на этот счет собственное мнение. — Куп отсалютовал бутылкой пива. — Много шуток. Умный разговор. Постоянные любовные ласки. Это не крах, Полночь. Это славная жизнь. Ты должен сам испробовать когда-нибудь, настоятельно тебе советую.

— Нет, спасибо. Не желаю. У меня есть Глиннис. Из слабого пола этого мне почти достаточно, чтобы нести ответственность еще за кого-то.