От любви не убежишь

– Поэтому ты нашел себе другую? – откликнулась она язвительно с заднего сиденья. Она подозревала Джозефину с того момента, как увидела ее на выставке. – С шикарным белым «мерседесом». Она ведь может смириться с нестабильностью жизни художника, у нее полно денег.

– Деньги тут ни при чем, – поправил ее Стивен. – Джозефина верит в меня как в художника, а Тесс – нет.

– А тебе не кажется, что она просто волнуется о Люке и Элли и о том, как платить за школу и выплачивать кредит?

Стивен смутился. Он ожидал, что его мать отнесется к этому с большим сочувствием. В конце концов, она сама замужем за художником.

– А как дети восприняли это?

– Люк переживал вначале, но, кажется, привык. С Элли, по-моему, все в порядке. Вы увидитесь с ними завтра.

Стивен облегченно вздохнул, когда они свернули на Албемарл-стрит. Он устроил их в отеле «Брауне», их любимом, удобно расположенном рядом с галереей, и оставил там. Джулиус, вспомнив, что здесь всегда превосходное сухое мартини, исчез в направлении бара. Стелла обнаружила его там в окружении официантов два мартини спустя, потчующего американских туристов чудесами Корка. Она отвергла все предложенное спиртное и заказала себе вместо этого чай, уверяя, что здесь его заваривают лучше, чем где-либо еще в Лондоне.

– Ну, – сказал Джулиус, когда его приятели ушли отдохнуть перед ужином, – что ты думаешь об этих новостях Стивена и Тесс?

– Я так и знала, что это случится. Я подозреваю, Стивен повел себя, как эгоистичный мерзавец. Во имя искусства, точно как ты. Но, в отличие от меня, Тесс не стала все это терпеть. – Стелла рассматривала строй крошечных соблазнительных пирожных на столике и тщательно выбирала, наслаждаясь яростным выражением лица Джулиуса. – Мне следовало бы поступить так с тобой давным-давно. Но не хватило смелости. И вот я все еще замужем, а Тесс – нет. И неизвестно, кому из нас лучше. – Она испытала редкостное удовлетворение, заметив, как Джулиус подавился оливкой в своем мартини.

Было только шесть пятнадцать, но галерея Зора уже была переполнена обычными журналистами, плюс одна-две знаменитости. Джозефина и Тад Зора раздавали улыбки направо и налево, стоя посреди толпы. Стивен стоял немного в стороне, стараясь справиться с волнением. Ему было все равно, что скажут критики. Конечно же, он будет богаче, если станет любимцем художественного мира. Но это никак не повлияет на его творчество. Был только один человек, чье мнение его действительно интересовало, но пока не наблюдалось никаких признаков его присутствия. Вечер шел своим чередом. Людей становилось все больше и больше. Казалось, никто даже и не взглянул на картины. Но это, как объяснила Джозефина, обычное дело. Считалось неприличным обходить выставку и рассматривать работы в микроскоп. Главное – впечатление от вечеринки.

– Чудесно, дорогой мой мальчик, – говорил беспутный персонаж в коричневой шелковой рубашке, с расстегнувшимися пуговицами на брюках уже на такой ранней стадии вечеринки. – Просто замечательно.

– Это Джон Брим из «Мира искусства», – прошептал Слоук, возникший рядом. – Но не обращай на его слова внимания, его статьи могут оказаться весьма ядовитыми. Все зависит от того, каким будет завтра его похмелье. Я бы предложил ему шампанского. После него с утра не так тяжело.

Тесс критически оглядела себя в зеркале и решила, что выглядит так же хорошо, как выглядела когда-то. Брючный костюм темно-синего цвета с проблеском белого – то, что надо, нежно и сексуально. Далеко до Джозефины, но сойдет.

Проблема только в том, осмелится ли она пойти.

«Ну, – уговаривала она себя в зеркале, – смелей же. Куда подевалась прежняя Тесс Брин, заставляющая трепетать судей и стирающая противную сторону в порошок?!»

Она собралась с силами и, выскользнув из комнаты, столкнулась в коридоре с Лайалом, надевающим пальто. Ей не повредил его восхищенный взгляд.

– Ты выглядишь потрясающе. Тебе нужно чаще носить такой цвет, он тебе действительно идет. Честно говоря, я бы пригласил тебя выпить, если бы не видел, что ты куда-то спешишь.

– Да, так и есть, – согласилась Тесс. С Лайалом под руку она уже не будет выглядеть, как брошенная жена. – Как насчет того, чтобы пойти со мной на частный просмотр?

– Джулиус, пойдем, дорогой. – Стелла старалась вытащить его из бара в «Браунсе» уже битый час. И когда ей это почти удалось, она с ужасом заметила, что вошел какой-то его старый приятель-художник и предложил выпить. – Выставка давно открылась. Они, должно быть, ждут нас. – Но Джулиус, обсуждавший технику Огастеса Джона, даже не пошевелился.

– Элли, дорогая, тебе лучше пойти с Люком, я приведу дедушку через минуту, – обернулась Стелла к своей любимице.

Элли вскочила, привлекая смущенные взгляды богатых постояльцев отеля «Браунс». Они не привыкли видеть девушек в сумасшедших платьях в сочетании с разорванными лосинами из рыболовной сети, в высоких массивных ботинках и с татуировкой «умри в экстазе».

К счастью, Элли вовсе не была такой смелой, как выглядела. Первым человеком, которого они с Люком увидели в галерее, оказался Стивен. Он обнял их и дал по бокалу шампанского с просьбой не говорить об этом никому, в особенности Тесс.

– Кстати, что случилось с Джулиусом и Стеллой?

– Стелла старается выманить дедушку из бара в «Браунсе», – сказала Элли, а потом, заметив разочарование отца, радостно добавила: – Я уверена, они скоро будут.

Джозефина, которая только что подошла с фотографом, чтобы запечатлеть момент, когда отец, всемирно известный художник, и его сын снова вместе, фыркнула от раздражения и подумала, уж не послать ли Слоука за Джулиусом. Но Слоук был в таком странном настроении, что мог запросто остаться в баре назло ей. Действительно, это было в высшей степени невежливо со стороны Джулиуса: так и не показаться. Что она скажет Таду Зора?

Она отослала фотографа и взяла бокал вина. Элли стояла позади нее, изучая один из натюрмортов. Кажется, она не замечала ничего вокруг. Девочка с интересом расспрашивала отца о технике. Та же самая, которую он использовал на Капри. Там Элли часами наблюдала, как Стивен пишет, и сама проявляла признаки таланта. Наблюдая за ними, Джозефина почувствовала внезапное воодушевление. Она сыграла существенную роль, убедив Стивена всерьез заняться искусством. Почему бы не убедить и Элли? Ей с самого начала понравилась эта девочка, ее бескомпромиссность, даже ее сумасшедшая одежда, которая почему-то так ей шла. Джозефина непроизвольно присоединилась к ним. Но в этот самый момент Стивена увлек Слоук, чтобы познакомить с критиком.

– Ну что, Элли, когда ты поступишь в художественный колледж?

Элли посмотрела на нее опасливо – если бы не Джозефина, ее родители могли бы жить вместе.

– Только через год. Мама говорит, что я должна проучиться в Челси по крайней мере до уровня А.

– А ты разве не хочешь?

– Мне нравится в школе, но учительница по рисованию относится к нам, как к детям. Это просто напрасная трата времени.

У Джозефины возник план. Возможно, его будет трудно воплотить, но стоит попробовать.

– Знаешь что, у меня есть друг, у которого – частный художественный колледж в Винчестере. Почему бы тебе не провести там подготовительный год? По крайней мере, с тобой будут обращаться как со взрослой. – Джозефина увидела восторг в глазах Элли. Сама идея увлекала Джозефину все больше и больше. Стивен обрадуется, а Тесс наверняка страшно разозлится.

Та же мысль пришла Элли:

– Мама никогда не согласится.

– Да? Но в таком случае мы можем начать обрабатывать твоего отца.

Элли почувствовала внезапно, что даже разговор об этом с Джозефиной – предательство по отношению к матери, решила загладить вину и разыскать ее.

Глядя вслед Элли, Джозефина поняла, что ее так сильно привлекало в девочке. Она была похожа на саму Джозефину в юности, когда только поступила в художественный колледж: полная горячего энтузиазма и трогательной невинности. Как хорошо было бы иметь такую дочь, милую, талантливую, с которой можно всем поделиться. На какую-то минуту ей пришла в голову сумасшедшая мысль: а что, если еще не слишком поздно для них со Стивеном и она сможет родить дочь? Она поискала в толпе Стивена и заметила его у двери, украдкой поглядывающего на часы.