Грязные игры

Глава 21

Во вторник вечером Дуглас вернулся домой раньше обычного. У него болела голова, а к завтрашнему заседанию совета директоров нужно было быть в форме. Он собирался официально объявить о сделке с Купером, а также получить одобрение совета на проведение очередного сокращения штатов. В успехе Дуглас не сомневался – среди голосующих членов совета было много случайных людей, привыкших слепо следовать любым его рекомендациям. И тем не менее в каком-то отдаленном уголке его мозга поселилась неясная тревога.

Войдя в гостиную, он сел на огромную софу, откуда открывался вид на их частный сад. У его ног счастливо ворковал Фредди. Бекки подала Дугласу бокал красного вина.

– Ты чем-то озабочен, дорогой? – участливо спросила она.

– Объяснить это я не могу, но что-то меня и правда беспокоит, – признался он.

– Ты сказал, что внутренние дрязги в последнее время прекратились. Наверное, ты просто устал. – Бекки взяла его за руку. – Выглядишь ты совсем измученным.

– Это как раз и подозрительно, что дрязги прекратились, – заметил Дуглас. – Значит, теперь гадости делают не в открытую, а исподтишка.

Зазвонил телефон, и уже не в первый раз, однако Дуглас включил автоответчик. Он помог Бекки искупать Фредди и уложить малыша в постель, после чего они сели ужинать. Бекки поставила перед Дугласом тарелку с жареным цыпленком, когда телефон затрезвонил вновь. Он продолжал настойчиво звонить – оставлять сообщение на автоответчике звонивший явно не желал.

Наконец рассвирепевший Дуглас схватил трубку.

– Да! – заорал он.

– Дуглас! – Голос Зака звучал неестественно спокойно. – Приготовься, у меня скверные новости. Очень скверные. Тебе уже зачитывали заголовки завтрашних газет? – Один из младших редакторов «Дейли трибюн» каждый вечер звонил Дугласу и докладывал обо всем интересном, что появлялось в завтрашних выпусках газет, которые обычно доставляли в Трибюн-Тауэр около десяти часов вечера.

Дуглас похолодел. Дурное предчувствие не обмануло его.

– Нет, Зак, – медленно ответил он. – Кто-то звонил, но я был занят и не подходил.

– «Сан» поместила «бомбу» про Купера. Он проходимец. Они добыли неопровержимые доказательства, что он финансирует этих бандитов из Сьерра-Леоне – мятежников под предводительством Мосики. Гнусная история, Дуглас.

– А заголовок?

– «Шеф «Трибюн» в постели с дьяволом».

– А что они вынесли на первую полосу? – осведомился Дуглас.

– Твою огромную фотографию, наложенную на первую полосу вчерашнего номера «Трибюн». Рядом с двумя детишками, умирающими от голода в лагере для беженцев.

– Сколько всего полос?

– Пять, не считая передовицы.

– Отправь их мне по факсу, – процедил Дуглас и бросил трубку.

Бекки не слышала, о чем они говорили, но по тому, как поникли плечи ее любовника, поняла: новости ужасные. Ничего не спрашивая, она обняла его и привлекла к себе. Вскоре пришло факсимильное сообщение, которое было красноречивее любых слов.

Хуже фотографии они подобрать не могли при всем желании. Дуглас ухмылялся, глядя прямо в камеру, а рядом извивались в предсмертной агонии несчастные ребятишки – едва живые скелетики, обтянутые кожей. Заголовок кричал:

БОСС «ТРИБЮН»

ОБЯЗАН УЙТИ В ОТСТАВКУ!

Текст статьи был не лучше:

«Дуглас Холлоуэй, многолетний шеф «Трибюн», давно громогласно объявил крестовый поход против коррупции в британской прессе. Причем миллионы читателей поверили его обещаниям.

Сегодня мы публикуем материал, убедительно доказывающий, что Холлоуэй вступил в секретную сделку с южноафриканским бизнесменом, который передал миллионы фунтов стерлингов армии мятежников в Сьерра-Леоне. На эти деньги бандиты истребили сотни ни в чем не повинных женщин и детей.

Лицемер, равных которому не видела Британия, Холлоуэй вчера опубликовал воззвание о спасении этих самых женщин и детей. Да, именно тех, истреблять которых помогает его новый деловой партнер.

Нельзя мириться с тем, чтобы наше общество разъедала коррупция. Как после этого обманутые читатели могут доверять такому человеку, как Дуглас Холлоуэй? Как они могут доверять газете, шеф которой заключил сделку с дьяволом?

Холлоуэй опозорил доброе имя «Трибюн».

Его циничному поступку нет оправданий. Он поставил прибыли выше человеческих жизней. И теперь, когда его вывели на чистую воду, он должен заплатить по счетам.

Холлоуэй обязан немедленно подать в отставку. Читатели «Дейли трибюн», несомненно, выкажут ему свое возмущение, объявив бойкот его газете. Честности и порядочности на ее страницах все равно никто не увидит.

Грязь и коррупцию необходимо искоренить. Совершите первый честный поступок в своей жизни, Холлоуэй, – уйдите в отставку!»

Бекки ожидала, что Дуглас бросится к телефону, начнет названивать в редакцию «Сан», угрожать, однако он лишь сидел сгорбившись за кухонным столом и невидяще смотрел на факсимильные страницы.

– Карсон, – только и сказал он.

Проспав пару часов, Дуглас встал и, пройдя в сад, погрузился в раздумья. Одно ему было ясно: Карсон предал его. Он был настоящий профессионал и при проверке Купера не мог упустить такие факты. С его стороны это была либо небрежность, либо злой умысел. Интуиция подсказывала Дугласу: Карсон хотел погубить его карьеру.

Он встал и направился к шкафу, где хранилось его собрание компакт-дисков. То, что удалось пополнить его секретарше. Дуглас выбрал «Силу судьбы» Джузеппе Верди и поставил свою любимую арию «Solenne in Quest’ora». Полилась мягкая музыка, и Дуглас, устроившись в кресле, начал слушать мольбы умирающего Альваро. Тот просил Карлоса, своего лучшего друга, после его смерти позаботиться о его делах. Альваро и не подозревал, что Карлос его предал. Карлос, как и Карсон, на деле оказался злейшим врагом. «Что ж, – подумал Дуглас, – я по крайней мере еще не умер».

Он вдруг вспомнил, как Карсон сам предложил ему заняться сделкой с Купером. «У тебя слишком много дел, – сказал тогда Эндрю, – а я с удовольствием помогу. Лично займусь этой сделкой».

Конечно, злополучное воззвание, опубликованное «Трибюн» в понедельник, подлило масла в огонь и ухудшило его и без того незавидное положение. И это предложение тоже исходило от Карсона. Господи, до чего же он был глуп и слеп!

А ведь Прист предупреждал, что Карсону не следует доверять. И Джорджина предупреждала. Но он никого не слушал. Не мог даже мысли допустить, что ближайший друг способен вероломно предать его. Он вспомнил, какую неоценимую помощь в свое время оказал ему Карсон. Без поддержки Эндрю Дуглас сейчас не сидел бы в кресле генерального директора «Трибюн», не видать бы ему этого поста как своих ушей. Неужели после всего этого Карсон его предал?

Дуглас снял с верхней полки свою библию, «Государя» [17] Макиавелли, и принялся листать потрепанные страницы. Он подчеркивал в ней довольно много, а потому без труда разыскал нужный абзац. «Тот, кто возводит на власть другого, заранее обречен, поскольку добился этой власти коварством или силой, а оба эти качества неприемлемы для власть имущего». Сам Дуглас отнюдь не считал эти качества неприемлемыми.

Впрочем, подумал он, не все еще потеряно. Перед собранием он поговорит с председателем и предложит свернуть заседание как можно быстрее. А про сокращение штатов вообще речь не заведет. Это подождет.

Дуглас принялся разрабатывать стратегию собственной защиты. «Никакие вражеские выпады не должны отвлекать нас от поставленной цели, сбивать с выбранного пути. Главная мишень вовсе не я, а группа «Трибюн». Если им удастся скинуть меня, пострадает и компания. Нельзя поддаваться на эту провокацию».

Разумеется, ему придется лично дискредитировать Купера, сделать публичное заявление о том, что этот нечистоплотный бизнесмен пытался ввести руководство группы в заблуждение, что никто не знал о его преступной связи с главарем банды мятежников.