Потрясающий мужчина

— Прелестный был вечер, — сказал каждый из нас не меньше двух раз. Томас и Мерседес махали нам вслед. Они стояли обнявшись и тесно прижавшись друг к другу.

На обратном пути Нора не закрывала рта. Это именно тот мужчина, который нужен ее Меди. Зять-адвокат — это то, что надо. Я злилась про себя: его она сразу мысленно видела официальным мужем своей дочери. И не вспоминала при этом, что нынче не обязательно вступать в брак.

Когда, уже лежа в постели, я опять завела об этом разговор с Бенедиктом, он раздраженно заметил, что ему абсолютно наплевать на то, что думает о браке его мать. И полный абсурд с моей стороны думать, что Томас не знал, где туалет. Он в мыслях уже давно был в спальне. В мужчине воистину нет ни одного недостатка. А я, пожалуй, все же ошиблась в отношении Мерседес.

56

На следующей неделе у Бенедикта не было ни секунды времени на проект для отеля. Он на чем свет стоит ругал дядю Георга, прекрасно знавшего, что проекты нельзя играючи вытряхнуть из рукава, и тем не менее подбросившего ему эту работу.

Вся загвоздка была прежде всего в холле отеля. Бенедикт мечтал о симбиозе постмодернистской и ультрасовременной архитектуры, о некоем международном стиле, в котором, однако, был бы узнаваем личный почерк архитектора. К тому же он должен был создать абсолютно новую инфраструктуру отеля, и этой структуре должно соответствовать внутреннее оформление. Так что мне надо подождать. Впрочем, я все равно целый день была занята уборкой.

Правда, потом я придумала, с чего могла бы начать уже сейчас: сфотографировать все помещения, чтобы задокументировать состояние отеля до ремонта. Руфусу идея очень понравилась: когда раскапывают окаменелости, тоже сначала все фотографируют и нумеруют. Бенедикт даже привез с работы очень хороший штатив для моей камеры.

Я сфотографировала каждую стену во всей гостинице и для каждой фотографии прикрепила на снятую стену листок бумаги с номером комнаты и стороной света. Потом без труда можно будет определить, где что находилось. Потребовалось, правда, много подготовительной работы, но Руфусу понравился мой метод.

Чтобы снять все комнаты, ванные, душевые, туалеты, кладовые, коридоры, мне понадобилась целая неделя и пять пленок.

В заключение, в пятницу к концу рабочего дня, дошла очередь и до мансардного этажа. Так я в первый раз очутилась в двухкомнатной квартире Руфуса.

В спальне кровать была застелена так же аккуратно, как и в комнатах отеля. Одна стена сверху донизу была занята стеллажами.

— Вот, смотри, мои сокровища, — сказал Руфус и показал на шесть томов «Иллюстрированной жизни животных». — Это первое издание Брема, 1876 года.

Больше ничего примечательного не было. Я написала на листочке: «Спальня, Руфус Бергер, 4-й этаж», прикрепила его на стене, снизу поместила табличку с указанием стороны света, щелкнула другие стены и пошла за Руфусом в соседнюю комнату.

Там стоял красивый старинный книжный шкаф с застекленными дверцами, в котором на четырех полках не было ничего, кроме моделей динозавров и их скелетов. Моделей было штук сто, высотой от одного сантиметра до тридцати. Большинство было выполнено из пластика, некоторые — из дерева, фарфора, плюша, один даже из еловой шишки.

— Ты знаешь все эти виды? — обалдела я.

— Нет. Многие известны только по одному зубу или одной кости. Возможно, они выглядели совсем иначе, постоянно появляются новые модели. Этот, например. — Руфус открыл шкаф и достал с верхней полки динозавра, вдоль спины которого тянулся гребень. — По этой модели нельзя сказать, то ли это отдыхающий спинозавр, то ли диметрон. Невозможно оценить постановку ног. Если это диметрон, то не динозавр.

— А выглядит как динозавр.

— К сожалению. Но если это все же диметрон, относящийся к отряду архозавров, он был бы здесь не на месте. — Руфус показал на верхнюю полку. — Здесь стоят динозавры мелового периода, под ними — юрского, еще ниже динозавры триаса, а в самом низу — предки ящеров пермской эпохи, которые еще не относятся к динозаврам. — Руфус любовно посмотрел на ящера с гребнем на спине, поставил его на нижнюю полку и сказал: — Рано или поздно я решу окончательно, где твое место. — В дальнем уголке, почти спрятанная, стояла самая красивая фигурка — крылатый дракон из фарфора с тончайше выделанными чешуйками, окруженными зелеными, синими и золотыми ободками.

— А что это такое?

— Это мне как-то привезла Бербель Шнаппензип. Она не в состоянии отличить пекинскую утку от летучей мыши и утверждала, что это древнекитайский динозавр. — Он взял в руку фигурку и неодобрительно повертел ее в руках — брюхо дракона украшали два скрещенных синих меча. Вне всякого сомнения, это был мейсенский фарфор.

Ценная вещица, подумала я.

Руфус со знанием дела изрек:

— Скорее всего, это предок крокодила, но голова с маленькими острыми ушками, вероятней всего, принадлежит кенгуру. Сейчас я тебе покажу действительно хорошую модель. — Он взял за шею безобразного резинового зверя в бело-красную крапинку. Тот стоял на второй полке и был таким большим, что упирался головой и поднятым хвостом в верхнюю полку. — Это мой колепсогнат, модель сделана почти в натуральную величину.

— В натуральную? Такой маленький? И это называется динозавр?

— Эти были размером не больше курицы. Тут уже как с отелями, не каждый из них — Хилтон. — Руфус показал на более мелкого пластмассового зверька, стоявшего в том же ряду: — Это нанозавр из отряда тираннозавров, и тем не менее он не крупнее овчарки. Не все, что вымерло, было большим и величественным.

— А это еще что? — На самом верху на задних лапах стоял оранжевый монстр. Над его широкой пастью выдавался вперед выкрашенный серебряной краской рог, а вокруг шеи были расположены крылоподобные металлические зубцы. Из одного бока у него торчал заводной ключик, как у игрушечной мышки.

— Это рогатый динозавр. — Руфус взял в руки чудовище, завел его и поставил на подоконник. Зверь с тарахтением поехал вдоль подоконника, извергая при этом из широкой пасти искры, как зажигалка. — Красавец, — залюбовался Руфус. — Некоторые представители этого семейства тоже были не больше человека.

Я попыталась представить себе динозавра ростом с человека. Может, из-за оранжевой раскраски, но мне почему-то пришла в голову Нора. И сам собой напросился следующий вопрос:

— Как ты думаешь, почему вымерли динозавры?

Руфус остановил монстра и посмотрел на меня с разочарованием, которое выражала даже свисавшая с его подбородка бахрома.

— Мы знакомы уже шесть недель, и я надеялся, что ты одна из немногих, кто не будет задавать мне этого вопроса. Я понятия не имею, почему вымерли динозавры.

— Но ты ведь изучал это!

— Потому-то мне гораздо сложнее ответить на твой вопрос, чем любому дилетанту. Наоборот, все время возникают новые вопросы. В одной своей работе я когда-то оспаривал теорию, по которой причиной вымирания динозавров считалось как изменение климата, так и отсутствие у них половых хромосом. Первый фактор не вызывает возражений: в меловом периоде климат был тропический, потом стало холодно, это общеизвестно. Второй фактор: крокодилы и ящерицы, ближайшие родственники динозавров, не имеют половых хромосом. Какого пола животное вылупится из яйца, зависит у них от температуры, при которой это яйцо высиживают.

— Как же это происходит? — не переставала удивляться я.

— Очень просто: они закапывают свои яйца на солнце в песок, и из яиц, которые лежали сверху и получили больше тепла, выходят самцы, а из тех, что попрохладнее, — самки. У некоторых рептилий наоборот — из более теплых получаются самки. Во всяком случае, отсюда напрашивается вывод, что в результате похолодания все больше оставалось животных одного пола. И тут начинаются загадки — ведь неизвестно, то ли это массовое вымирание длилось миллион лет, то ли все отправились из мелового периода в мир иной за считанные дни. Если самок больше, чем самцов, вымирание растягивается надолго. Если же больше самцов, все происходит быстро.