Наследницы

Сейчас ей нравились загородные приемы, потому что они давали ей возможность вдоволь повеселиться; она была достаточно умной, чтобы не связываться с молодыми людьми, желавшими затащить ее в постель; спать с женатым мужчиной было гораздо безопаснее, так как он никому ничего не расскажет, и более возбуждающе, потому что это было вдвойне запрещено, а также и потому, что женатые были более опытными, а Анжу любила заниматься любовью. Ей также нравилось дразнить других: она как могла кокетничала с приятелями других девушек; смеялась, когда они, попавшись на крючок, бросали своих девушек и начинали волочиться за ней.

— Почему ты это делаешь? — спросила ее Лаура. — Почему ты так плохо ведешь себя? Ты без всякой на то причины разбиваешь людские сердца.

— О Господи, это просто игра, — беззаботно отвечала Анжу. — И кроме того, какой от этого может быть вред?

— Анжу всегда хочет того, чего она иметь не может, — сказала как-то Лаура Ханичайл в Сакстон-Моубри. После прогулки верхом они возвращались обратно. — Клянусь, что не могу понять, почему она такая плохая, но хорошо, что дядя Маунтджой и тетя Софи не знают правды о ее проделках. Дядя думает, что она само совершенство, «такая красивая, такая очаровательная, такая ласковая», говорит он. Фу, — сердито фыркнула Лаура, — как же плохо он ее знает. Я ничуть не удивлюсь, если она попытается соблазнить Билли только для того, чтобы свести меня с ума. Свернув за угол, они увидели Анжу, выходившую из конюшни. Билли шел позади нее.

— Боже милостивый! — воскликнула Лаура. — Что она здесь делает? Анжу ненавидит лошадей. Она никогда близко не подходила к конюшням.

Анжу посмотрела на Лауру с хитрой улыбкой и начала нарочито оправлять юбку. Лаура с подозрением взглянула на нее, а затем на Билли. Тот пожал плечами и помог Лауре спешиться.

— Я просто приехала посмотреть, чем вы тут занимаетесь вдали от ястребиного взгляда тети Софи, — сказала Анжу сладким голосом, стараясь выглядеть как можно невиннее.

Может, внешне она и выглядела невинно, но внутри у нее все кипело. В действительности она не находила Билли привлекательным, но сделала попытку соблазнить его, чтобы доказать свое превосходство над Лаурой. Она подкралась к нему в конюшне, когда он чистил своего нового жеребенка.

— Это настоящая любовь всей твоей жизни? — спросила она и, когда Билли обернулся и удивленно посмотрел на нее, обняла его и поцеловала. — Или, возможно, ею могу стать я?

Билли рассмеялся.

— Боюсь, что ты не в моем в-в-вкусе, — сказал он, и Анжу отпрянула, недовольно надув губки.

Она не привыкла к тому, чтобы ее отвергали, особенно мужчины, которых она считала непривлекательными. Разозлившись, она сказала себе, что найдется с полдюжины мужчин, которые захотят жениться на ней, стоит только поманить их пальцем. Она поклялась себе, что когда-нибудь приберет Билли к рукам. А пока снова приедет Камилла Стонтон, и опять без мужа, а с ней и его «подмена» — Гарри. Возможно, ей все же удастся поразвлечься сегодня вечером.

— Что замышляет Анжу? — с подозрением спросила Лаура у Билли.

— Ничего особенного. Она приехала посмотреть на жеребенка. Ты знаешь, Анжу безвредная, просто ей нравится дразнить людей, вот и все. Она умеет мутить воду, чтобы ссорить вас, девушек.

— Определенно умеет, — согласилась Лаура. Ханичайл оставила их одних, и Лаура наблюдала, как она шла по дорожке к дому. Голова ее была опущена, и она выглядела такой печальной и одинокой, что Лаура, волнуясь, спросила Билли:

— Что случилось с Алексом Скоттом? Ханичайл не получила от него никаких известий, а я знаю, что он вернулся в Лондон, так как сама его видела: один раз в театре, второй — прогуливающимся по Сент-Джеймсу. Она клянется, что он любит ее, но мне кажется, что он избегает ее.

— Говорят, что Алекс всегда так поступает: сначала любит, потом бросает. Это стало его правилом. Но почему он выбрал Ханичайл, я не понимаю. Обычно он имеет дело с женщинами постарше и более опытными. Бедная девочка, — сочувственно добавил Билли. — Надо подумать, с кем можно ее познакомить, чтобы она выбросила Алекса из головы.

— Ты можешь попытаться, — сказала Лаура, целуя его и думая, какой же он чудесный мужчина. — Но мне почему-то кажется, что она никогда не сможет забыть его.

Однако в тот же вечер Билли за обедом усадил Ханичайл рядом со своим старым другом. Чарлз Маршалл был американцем и прямой противоположностью Алексу. Он развлекал Ханичайл и даже обыграл в триктрак.

— Совсем как Алекс, — печально заметила Ханичайл, подумав, увидит ли его снова.

Камилла Стонтон не спускала глаз с Анжу, игравшей в триктрак с Гарри; она сразу распознала в ней хищницу. Вместо того чтобы уделять ей внимание, потому что именно она пригласила его в Сакстон-Моубри, двери которого без нее были бы для Гарри закрыты, он проводил время с Анжу.

Тридцатисемилетняя Камилла была светловолосой и привлекательной. Ее пятидесятилетний муж, человек военный, часто уезжал на уик-энд по служебным делам. В своей замужней жизни она рано научилась искать на стороне развлечений, удовлетворения своей страсти, и Гарри определенно был не первым ее любовником, но на данный момент единственным, и она не собиралась отдавать его Анжу.

Сейчас они сидели у окна, пили шампанское, и Камилле казалось, что они больше разговаривают, чем играют в триктрак. Она приблизилась к парочке и многозначительно сказала:

— Спокойной ночи, Анжу. Спокойной ночи, Гарри, дорогой. Уже поздно, и я хочу спать. Пойду лягу.

Гарри поднялся.

— Спокойной ночи, Камилла. Приятных сновидений, — пожелал он, быстро ткнувшись губами в ее щеку.

Анжу улыбнулась, когда Камилла снова многозначительно посмотрела на Гарри: она поняла, что они обменялись намеками. Она смотрела ей вслед, и когда Камилла бросила на них взгляд через плечо, Анжу рассмеялась.

— Время спать, Гарри, — сказала она волнующим голосом. Затем притворно зевнула, прикрывая хорошенький ротик рукой. — Пожалуй, я тоже отправлюсь спать вслед за Камиллой. Желаю тебе спокойной ночи.

Гарри наклонился к ней и прошептал:

— Но Камилла будет ждать меня, а ты — нет.

— Откуда ты знаешь? — промурлыкала Анжу, одарив Гарри соблазнительной улыбкой. — Конечно, если не попытаешься выяснить, — добавила она и ушла.

Анжу влекло к Гарри, несмотря на то что у него не было денег и его нельзя было назвать хорошим человеком. Маленькое развлечение — это все, чего она хотела, о чем и дала ему ясно понять, когда через полчаса он тихо постучал в ее дверь и, войдя в комнату, сразу обнял ее. На ней была атласная ночная рубашка, которая, естественно, не была выбором тети Софи: с разрезами по бокам до талии и спереди чуть ли не до самого пупка. Анжу недолго оставалась в ней, так как Гарри был нетерпеливым любовником.

— Я ждал этого момента с того самого дня, когда познакомился с тобой, — шептал он ей на ухо, лежа в постели. — Я знал, что это всего лишь вопрос времени, потому что мы очень похожи, ты и я. Вот почему я даже могу полюбить тебя, если ты дашь мне хотя бы полшанса.

Анжу накрыла его рот своей рукой.

— Никакой любви, — сказала она, хорошо понимая, что у Гарри на уме одни только деньги Маунтджоя, впрочем, как и у нее. — Давай-ка лучше займемся сексом.

Гарри был опытным любовником: как-никак у него за плечами годы практики. И он так же, как и Анжу, умел быстро исчезать. Никто даже не заподозрил, что он был в ее комнате, за исключением, конечно, Камиллы. Она с тех пор больше никогда не разговаривала с Гарри, но быстро разнесла по всему Лондону, что знает о факте, которым юная Анжу позорит своего двоюродного деда, и что она не так хороша, как кажется. Вернувшись на следующей неделе в город, Анжу пошла в театр вместе с Ханичайл и Лаурой. Билли и его американский друг Чарлз Маршалл сопровождали их, а в эскорте Анжу был Лори Фостер, младший сын герцога. Анжу была довольна: он был привлекательным, веселым, и после театра они собирались провести время в «Парижском кафе». Но тут она увидела Алекса Скотта, сидевшего в партере в нескольких рядах от них.