Игривый бит (ЛП)

чтобы вы не волновались.

Эрик хорошо слышал тираду ее матери.

– Я не так тебя воспитывала… ты ведешь себя как маленькая потаскушка… Не

могу поверить, что ты оставила Айзека одного… Тебе повезет, если он вообще с тобой

заговорит.

– Это ему повезло, что я не вернулась домой и не кастрировала его ржавым ножом.

Эрик хихикнул, и, повернув голову, увидел улыбку Ребекки. – Я заеду завтра

забрать свои вещи. И попрощайся за меня со всеми.

– И меня! – весело прокричал Эрик.

Он мог поклясться, что слышал череду ругательств в свой адрес, прежде чем

Ребекка повесила трубку.

– Ты уверена, что хочешь именно этого? – спросил он, вытянув руку и положив ее

на подголовки синения Ребекки. – У меня мало опыта в общении с матерями, но мне

казалось важно, чтобы они были счастливы.

– Жаль она не задумывается о моем счастье. Ей кажется, она поступает правильно,

но Айзек не делает меня счастливой. Не так как ты. Да он обо мне заботился, и я не хочу с

ним ругаться…

– А я хочу.

Ребекка засмеялась.

– Неужели он повел себя как полный придурок. Я не могу понять почему.

– Как я уже говорил, он хочет быть с тобой.

– Ну, этому не бывать, – она сжала его колено. – Я твоя.

Сердце Эрика билось как птица в клетке.

– Реб?

– Да.

– Раз мы снова вернулись к предельной откровенности.

– Да.

– Почему ты перекрасила волосы?

– Это всего лишь тоник. Папа попросил меня это сделать, для ежегодной

рождественской фотографии. Я не могла отказать папочке.

Эрик вздохнул с облегчением.

– Не знаю, почему для меня это так важно. Возможно потому, что когда я впервые

тебя увидел, я знал, нам суждено было быть вместе, ведь твои волосы были точно такого

же оттенка синего, что и мои.

Она засмеялась.

– Серьезно? А я подумала, что ты пьян или обкурен. Ты едва держался на ногах.

– Я был поражен твоим совершенством.

Она снова рассмеялась.

– Ты такой подлиза.

– Сладкий и неотразимый?

– Ты не мог бы ехать быстрее?

– Не думаю что это возможно. Тебе нужна машина побыстрее, – сказал он. – Как на

счет Camaro 68 года?

– Что?

– Ну, благодаря тебе Corvette летает как стрела, так что мы можем заняться

ремонтом Camaro. Когда мы закончим, я хочу подарить ее тебе.

– И если я сейчас скажу, что это уже слишком и откажусь от подарка, ты обидишься

и будешь себя вести, как побитый щеночек?

– Да, что-то в этом роде.

– Ладно, мы отремонтируем Camaro, и я оставлю ее себе. – Ребекка начала

пританцовывать на сидении. – Но следующую развалюху покупаю я. Как тебе такой план?

– Меня устраивает. Именно поэтому я хочу, чтобы ты пока была рядом.

– Так может, я останусь навсегда?

– Точно, так и сделаем, – сказал он. – Мы навсегда будем вместе.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне кажется, я хочу на тебе жениться.

– Зачем?

– Чтобы у нас была семья.

– О, – тихо выдохнула она. – Но Эрик, ты же знаешь, я не могу тебе этого дать.

– Ты будешь моей семье. И если захочешь, в будущем мы усыновим ребенка.

– Усыновим?

– В мире много детей, которым нужен дом. Уж я-то знаю, я сам был таким

ребенком.

– Я подумаю об этом.

Эрик знал, Ребекка мечтала родить ребенка, но ее мечте не суждено сбыться.

Поэтому он даст ей время обдумать идею с усыновлением.

–Ты заслуживаешь женщину, которая сможет родить тебе ребенка, – спустя какое-то

время сказала Ребекка.

– Я не хочу иметь биологических детей. Я хочу взять ребенка на воспитание.

Ребекка снова замолчала. Они не разговаривали даже когда подъехали к его дому.

Эрик припарковал машину и повернулся к ней.

– Скажи, о чем ты сейчас думаешь, – спросил он.

Она закрыла глаза и отмахнулась.

– Ты помнишь? Никакой лжи. Наши отношения с самого начала строились на

искренности.

– Я чувствую себя эгоисткой.

– Почему?

– Потому что я хочу согласиться. Я хочу выйти за тебя замуж. И я не хочу, чтобы ты

думал о биологических детях. И я с огромной радостью возьму ребенка на усыновление и

мы будем растить его как своего собственного.

– И ты считаешь, что это проявление эгоизма?

– Да, ведь я хочу именно этого.

– Мы хотим, – поправил ее Эрик.

– Ты говоришь об усыновлении, только чтобы порадовать меня. Думаешь, я этого

не понимаю?

– Это не так. Я хочу усыновить самых проблемных детей из всех. Тех, кто

доставляют одни неприятности. Которые плохо учатся, и страдают, и это видно по их

глазам. Самых ужасных из всех, которых никто не хочет любить. Я хочу подарить это этим

детям, дать им то, чего был лишен, когда был маленьким. Я сам был таким ребенком. А

теперь скажи мне, кто из нас больший эгоист?

Ребекка кинулась ему на шею.

– Я тоже хочу усыновить такого ребенка, – сказала она, нежно целуя его. – И хочу

выйти замуж за прекрасного мужчину, которым он стал.

– Да?

– Да.

– Рад, что мы все выяснили. А теперь пойдем разденемся.

Она смеялась, позволяя Эрику вытянуть ее из машины через водительскую дверь.

Он нес ее на руках, проходя через гараж, попадая на кухню, и усаживая ее на стол.

– Ты, правда, только что согласилась выйти за меня замуж? – спросил Эрик.

– Ага.

– Твоя мама убьет нас обоих.

– Пожалуйста, не вспоминай о моей маме. Я очень возбуждена и почему-то до сих

пор одета.

– Сейчас мы это быстро исправим.

Пальцы Эрика потянулись к пуговицам на ее блузке, расстегивая одну за одной,

медленно оголяя ее. Она ослабила его галстук, сняла его через голову и приступила к

пуговицам на его рубашке.

– Завтра мы купим тебе кольцо, – сказал он.

– Ты слишком много думаешь, – ответила Ребекка. Она спрыгнула со стола,

прошмыгнула у него под рукой и направилась в его спальню. Он последовал за ней, и ее

голодный взгляд напрочь лишил его мыслей. Она скинула блузку в коридоре, но вместо

спальни пошла в гостиную.

– Мне хочется посмотреть телевизор, – сказала Ребекка.

– Не понял?

Она расстегнула брюки, сняла их и бросила на диван. Когда Эрик присел рядом,

она указала ему на кресло.

– Сядь вон там.

– Я думал, мы займемся безудержным и фантастическим примирительным сексом.

– Займемся, но позже. Я сейчас не в настроении.

Она включила телевизор и удобно устроилась на диване, сидя в одном белье.

– Сядь вон там, – повторила она.

Эрик застонал, и сел на кресло напротив дивана.

– Ты точно хочешь посмотреть телевизор?

Ребекка игриво улыбнулась.

– Конечно.

И как только он опустился в кресло и повернулся к экрану телевизора, Ребекка

начала поглаживать себя через трусики. На самом деле она не хотела смотреть телевизор.

Она хотела устроить маленькое шоу. Да, черт возьми. Он с радостью на это посмотрит.

Ребекка закинула ногу на журнальный столик, и запустила руку в трусики. Он не

мог видеть, что ее рука делала в этих трусиках. Мог только представить, как ее пальчики

ласкают ее влажные складочки. Исчезают в узенькой киске. Его член уже был твердым и

готовым к действию, но он продолжал просто сидеть и смотреть.

Глаза Ребекки были закрыты, рот чуть приоткрыт, пока она ласкала себя. Соски

затвердели и выделялись через кружево ее лифчика. Свободной рукой она массировала

грудь, слегка щипля себя за соски.

– О-о-о, – охнула она. – Я кончаю, кончаю, – она выгнула спину, оторвав ее от

дивана, и начала поддергиваться.

Эрик поморщился, сжимая пульсирующий член. У него почти неделю не было

секса, и вид ублажающей себя Ребекки едва не довели его до оргазма. Ей придется вновь

помочь ему вернуть его выносливость.

– Сними трусики, – с придыханием попросил он.

Ребекка открыла глаза и посмотрела на него.