В тени замка

Розмари и Эльсидер очень обрадовались.

— Я скучаю по приюту, — сказал мальчик перед сном.

Розмари поцеловала мать.

— Ты не будешь пить и принимать таблетки? — озабоченно спросила она.

— Обещаю, что нет.

Энгус смотрел на жену и детей и удивлялся тому, как сильно они изменились. Бонни приобрела спокойную уверенность. Он почувствовал, что начинает злиться.

— Я хочу, чтобы ты знала. Я собираюсь предоставить тебе больше свободы.

— Очень хорошо. Я скучаю по друзьям.

— И если ты бросила пить, можешь появляться на людях.

— Да, с удовольствием.

Они были похожи на двух собак, принюхивающихся друг к другу.

— Будь осторожен, — предупреждал Руперт. — Эти приюты учат их всякому. Только тронь ее, и она пулей полетит в суд. Со знающим адвокатом она добьется хороших алиментов и твой дом отойдет к ней.

Мысль о том, что он может потерять дом, ввергла Энгуса в панику. Только здесь, в этом доме, он чувствовал себя в полной безопасности.

Весь обед он задумчиво смотрел на Бонни. Он будет выжидать.

Лора прилетела вместе с отцом Джоном.

— Дорогая, — сказала она, прижимаясь к ней щекой, пахнувшей дорогими духами. — Что ты делала?

Бонни посмотрела на мать.

— Пыталась спасти свою жизнь, — пробормотала она и вышла.

В этот момент Энгуса не было, но отец Джон видел всю эту сцену.

— Следи за собой, Лора, — сказал он. — Она изменилась.

— Да, — Лора посмотрела на отца Джона. — Нам обоим нужно быть осторожными, а то на вашем новом доме не будет крыши.

Отец Джон вспыхнул.

— А вы, моя дорогая, — сказал он со злобой в голосе, — можете вдруг стать бездомной.

— Я знаю, — нахмурилась Лора. — Вам лучше бы поговорить с ней.

— Поговорю, — твердо сказал отец Джон. Надо быть настороже и нельзя позволить этой глупой дурочке опять сбежать. Он отправился искать Энгуса.

Энгус в самом деле предоставил Бонни больше свободы. Он провел с Лорой всю неделю перед тем, как она решила улететь в Америку. Лоре недоставало ее привычных ритуалов. Постоянное присутствие отца Джона возбуждало ее, она не могла не фантазировать и не могла обходиться без плетей, которые были у нее дома. Здесь, в Лондоне, ей приходилось сдерживать себя. Через неделю ей стало невыносимо и она решила уехать домой. Она сказала Бонни о своем намерении уехать в воскресенье.

Все дни их визита Бонни держалась вежливо, но на расстоянии. Отец Джон ругал Бонни за проступок.

— Ты не исполнила свой долг перед мужем, — упрекал он. — Ты дала священную клятву перед Богом, и ничто, — говорил он, стуча кулаком по столу библиотеки, — не может вас разлучить. Ты совершила тяжкий грех. Если ты умрешь, то будешь обречена на вечное проклятие.

Бонни спокойно смотрела на отца Джона.

— Но если бы я осталась с Энгусом, он бы убил меня.

— Бонни, — нахмурился отец Джон, — что такое смерть тела? Если бы ты умерла от руки мужа, то попала бы к Богу, но убегая от него, ты подвергаешь свою душу опасности. — Он, наклонясь к ней, буравил ее глазами. — Что такое синяки по сравнению с вечным огнем ада? — Отец Джон множество раз приводил этот довод женщинам, спрашивавшим его совета.

«Я поговорю с отцом Макбрайдом», — подумала Бонни и улыбнулась отцу Джону.

— Энгус обещал измениться, — нежно сказала она.

Отец Джон прервал ее:

— Бонни, Энгус был в отчаянии из-за того, что ты пила и принимала таблетки. Он хотел выбить из тебя дурь.

Бонни не стала спорить. Она думала о Терезе. «Тереза поможет мне», — подумала она.

— Я хочу свозить мать к Уинни, — за завтраком объявила Бонни. — Я целую вечность ее не видела.

— Хорошо, поезжай, — сказал Энгус, — а я останусь с детьми.

Он знал, что без них Бонни никуда не денется.

Дети были рады.

— Отвези нас в зоопарк! — потребовал Эльсидер.

Бонни взглянула на мать.

— Мы уедем в пятницу и вернемся в воскресенье утром. У тебя будет достаточно времени собраться. Тебе понравится у Уинни.

Лора улыбнулась.

— Мне нравится эта идея.

«Может, я смогу привести ее в чувство», — подумала она. Ей не нравилась уверенность Бонни.

Маргарет очень обрадовалась, услышав голос Бонни, до нее тоже дошли слухи о том, что Бонни пьет. Она и напомнила Бонни об Уинни.

— Уинни часто спрашивает про тебя.

— Я ей позвоню. Не могла бы ты попросить Терезу туда приехать?

— Не знаю, сможет ли она, ведь Тереза ожидает второго ребенка.

— Пожалуйста, Маргарет. Скажи Терезе, что она нужна мне. Она должна мне помочь.

— Хорошо, дорогая, — Маргарет была удивлена ее настойчивостью. — Я скажу, чтобы она приехала.

Бонни положила трубку и почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной.

— С кем ты разговаривала? — Энгус смотрел в упор.

— Только с Маргарет. Я очень хочу увидеть Терезу. — Она надеялась, что он не все слышал и попыталась говорить спокойно и твердо. — В конце концов, мы не были на ее свадьбе, а сейчас она ждет уже второго ребенка, — Бонни говорила до тех пор, пока подозрительное выражение не исчезло с его лица.

— Ну, надеюсь, с тобой больше ничего не случится. Больше не пей.

— Не буду, — Бонни была рада тому, что сбила его с толку.

Пока Лора и Бонни добирались до фермы, то очень устали. Бонни всю дорогу непринужденно болтала. Водитель высадил их у входа в поместье. Уинни с нетерпением ждала Бонни.

— Дорогая, я так волновалась за тебя, — сказала она, обнимая Бонни.

— Я знаю. — Бонни посмотрела в доброе любящее лицо Уинни и добавила, оправдываясь: — Я не могла приехать раньше.

Лора шла сзади. Ее поразил этот древний дом и красота вокруг. Она поздоровалась с Уинни.

— Я хочу чашку чая.

— Налейте сами. Вода кипит, — вежливо отозвалась та.

«Да, — подумала Лора. — Как это грубо. Англичане не имеют понятия о том, как обслуживать». Она пошла на кухню и налила себе чай.

— Идем, — Уинни взяла чемодан Бонни. — Идем наверх. Она повернулась к Лоре. — Я скоро спущусь и покажу вам вашу комнату.

— Хорошо. — Лора села за кухонный стол.

Когда они зашли в комнату, Уинни поставила чемодан и посмотрела на Бонни.

— Как я рада тебя видеть! Скоро приедет Тереза, а чуть позже Джон.

Бонни прикусила губу.

— Нет, Уинни, Джон не приедет.

Уинни нахмурилась.

— Почему? Он всегда заботился о тебе. Он привезет с собой свою невесту. Она понравится тебе. Она такая милая и будет ему отличной женой.

Бонни мрачно посмотрела в окно.

— Уинни, всякий раз, когда Энгус сердится, он бьет меня и вспоминает Джона.

— Энгус тебя бьет?

Бонни перешла на шепот.

— Он не просто бьет. Он избивает меня. Он пытался задушить меня. Уинни, ты не представляешь, как невыносимо чувствовать себя избитой. — Она тяжело вздохнула. — Меня бьют, а я не хочу этого. Ведь я этого не заслуживаю. Всему этому я научилась в приюте. Я также поняла, что дело не в тех бедных женщинах, мужья которых не умеют сдерживать свои чувства. Там были очень разные женщины. Там была жена одного очень известного комика. Я была шокирована. Человек, который всегда производит приятное впечатление на публику… И знаешь, жена одного знаменитого артиста рассказала мне об этом приюте. — Бонни взглянула на Уинни. — Теперь, когда я поговорила с тобой, мне стало легче. Мне было так стыдно все эти годы. Я была слишком гордой, чтобы признать, что я не права. Слишком самоуверенной, чтобы понять, что я не смогу изменить его.

Уинни обняла Бонни.

— Знаешь, мы все знали, что у вас не все ладно, но никто не мог связаться с тобой. Будто Энгус держал тебя в тюрьме.

— Да, — согласилась Бонни. — Но никто мне не мог помочь, потому что в моей тюрьме не было решеток. Внешне казалось, что я могу уйти в любой момент, но изнутри меня окружали решетки. — Она горько усмехнулась. — Эти решетки были сделаны из страха, затем из таблеток и алкоголя. — Она вздохнула. — Я никогда больше не позволю себе такого.