Возвращение русской гейши

Свиток восьмой

Жгучее жало жалости

Все без остатка

Меняется и уходит

В нашем бренном мире.

Лишь один, в сиянии лучей,

Лунный лик по-прежнему ясен.

Сайгё

Тим постепенно успокоился и через пару дней все уже видел не в таком мрачном свете. Я ему посоветовала ничего не говорить Инге о его подозрениях и сделать вид, что верит в официальную версию. Тим так и поступил. Но что-то погасло внутри его всегда такого лучезарного взгляда. Он по-прежнему жил у меня, мне было так спокойнее.

Я стала реже встречаться с Акирой, так как совсем не было времени. Начались занятия в школьной студии. Кроме этого наступило оживление в деловой жизни. И количество заказов на услуги гейш соответственно увеличилось. Я с трудом везде успевала и стала серьезно задумываться, чтобы уйти из школы. В конце месяца мне даже пришлось отменить две репетиции, потому что нужно было успеть на вечеринки в два места в одно время. Предложения были слишком выгодные, чтобы отказываться. В одно место я отправила Сакуру и Идзуми, а во второе поехали мы с Ханако.

Клуб был закрытый и сугубо мужской для очень богатых и влиятельных клиентов. Когда мы появились в зале, уже одетые и загримированные, нас встретили ленивыми аплодисментами. Все посетители были одеты в строгие костюмы темных цветов, почти все они выглядели солидными и пожилыми. Зал был небольшим, уютным и полутемным. Резные дубовые панели на стенах, тяжелые, тоже дубовые столы и стулья с мягкой обивкой, толстый пушистый ковер под ногами — все было выдержано в бежевых и коричневых тонах. Мы на этом фоне в своих ярких, расшитых шелком кимоно выглядели странно и экзотично. На гэта ступать по такому ковру было крайне неудобно. Я искоса поглядывала на Ханако, но она держалась отлично, словно всю жизнь ходила в такой неудобной обуви. Мужчины вначале посматривали на нас с любопытством, но скоро привыкли и стали обращать внимание не больше, чем на предметы интерьера. Мы подливали им виски, подавали сигары и в основном помалкивали. Через какое-то время я поиграла на сямисэне, а Ханако исполнила танец, который я поставила специально для нее и назвала «Раскрывающийся тюльпан». Мужчины выразили одобрение аплодисментами и вновь стали общаться на свои темы.

Я любила такие спокойные собрания и чувствовала себя прекрасно. Но Ханако почему-то начала нервничать. Когда мы вышли в маленькую комнату, где переодевались, я поправила грим и спросила, чего она так дергается.

— Мне очень понравился один мужчина, — неожиданно созналась она и покраснела так сильно, что это было видно даже под слоем белил. — И я не знаю, как мне с ним познакомиться.

Я улыбнулась. Потом развернулась к ней и быстро проговорила:

— Знаешь, наши мужчины не так воспитанны, как в Японии. И многие все еще думают, что мы дорогие проститутки, хотя в нашем типовом договоре указано, что интимные услуги исключаются. Но, как правило, почти всегда предлагают продолжить вечер в более интимной обстановке. И тут уж ты сама должна решить, как себя вести дальше.

— Да? — явно обрадовалась Ханако.

И ее оживление мне очень не понравилось.

«Только этого мне не хватало!» — огорчилась я про себя.

Мне уже пришлось расстаться с несколькими перспективными девушками именно из-за того, что они решили находить таким образом богатых клиентов на одну ночь. Но Рита казалась мне юной и неиспорченной.

— Послушай, — после паузы сказала я. — Я же тебе сразу объяснила, чем мы отличаемся от шлюх. Или тебе нравится именно этот путь?

— Нет, что ты! — не на шутку испугалась она и вновь покраснела. — Я совсем этого не хочу. Просто мне с первого взгляда понравился один из наших клиентов, вот и все. Что в этом такого? К тому же, — тихо добавила она, — я пока девственница.

— О, господи! — вздохнула я.

— Я не говорила, но из родного города уехала из-за активных приставаний одного мужика. Он меня преследует уже больше двух лет. Знаешь, Таня, даже предлагал две штуки баксов за одну ночь. Он мечтает лишить меня девственности. Это его идея-фикс. А так, чего бы я уехала? У меня там хорошие перспективы в профессиональном плане были.

— Понятно, — ответила я, когда Ханако перестала тараторить.

— Слушай, а как с этим у гейш? — спросила она.

— Раньше, как говорила мне госпожа Цутида, девственность ученицы была своего рода предметом купли-продажи. Богатые мужчины делали ставки, кто больше. Деньги шли хозяйке заведения, где обучалась девушка. И сейчас, мне кажется, все осталось так же, просто это не афишируется.

— Ну и ну! — присвистнула Ханако. — Но я-то продавать себя не собираюсь! Ни за что! Только по любви! — пылко воскликнула она.

— Что ж, отлично, — заметила я. — Но нам пора вернуться в зал.

— Он сидит в самом углу, — быстро проговорила Ханако. — В паре с очень пожилым и полным господином.

Я молча улыбнулась и отправилась в зал. Когда зашла, то невольно посмотрела на того, кто так понравился Ханако. Это был мужчина среднего возраста, очень холеный и статный. Его крупные темно-красные губы улыбались немного презрительно. Когда мы вошли, он повернулся и скользнул по Ханако ничего не выражающим взглядом. Потом посмотрел на меня и задержал взгляд. Я спокойно направилась к ним. Ханако шла следом. Я повернулась к ней и тихо проговорила, не переставая улыбаться:

— Займись вот этими господами.

Я кивнула на столик, возле которого мы сейчас находились. Мужчины за ним явно скучали и очень оживились при нашем появлении. Ханако молча подсела к ним и что-то спросила. В ответ они дружно расхохотались.

Я подошла к столику в углу.

— Принести еще виски? — мелодично спросила я, чуть склонившись к ним.

— О, да! — ответил пожилой.

— И нашим милым гейшам шампанского! — добавил холеный и улыбнулся мне весьма недвусмысленно.

Я засеменила к барной стойке. Там были выставлены напитки на различный вкус. В ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.

— Позвольте, я вам помогу, милая Аямэ, — услышала я голос сзади.

И холеный мужчина взял ведерко и узкие бокалы. Мы вернулись к их столику.

— Это Илья Петрович, — сказал он, улыбнувшись и кивнув на пожилого. — А ко мне можно обращаться просто по имени.

— Простите, но вы его не назвали, — сказала я, видя, что он молчит.

— Всеволод, — ответил он. — Да вы присаживайтесь!

Он встал и галантно отодвинул стул. Я опустилась, придержав разъезжающиеся полы кимоно. Всеволод налил шампанское и предложил мне.

— Знаете, это идея с гейшами просто очаровательна, — сказал он. — Чувствуешь себя совсем по-другому в вашем обществе. И я думаю, что мы продолжим знакомство.

Всеволод достал визитку и протянул ее мне. Я спрятала под пояс оби.

— Мы с Ильей Петровичем работаем в прокуратуре, — добавил он.

Я слегка вздрогнула и внимательно на него посмотрела.

— Да вы не пугайтесь, милая Аямэ, — рассмеялся он. — И почему, как только говоришь, где ты работаешь, народ сразу так напрягается? А, Илья?

Илья Петрович тоже улыбнулся и отпил виски.

— Но, по-моему, Аямэ и не испугалась, — мягко сказал он.

— Я не нарушаю закон, — улыбнулась я в ответ, — поэтому спокойна. К тому же всегда приятно пообщаться с достойными мужчинами.

— Представляю, — задумчиво проговорил Всеволод. — Вы наверняка общаетесь с самыми разными слоями населения.

— Как раз и нет, — сказала я и подняла на него глаза. — Такую услугу могут позволить себе только состоятельные господа.

— И кто был среди ваших клиентов? — спросил он с явным любопытством.

Такой поворот в разговоре мне совсем не понравился. Я видела, что они оба выжидающе на меня смотрят.