Клуб 27 (ЛП)

Но я не могу никуда уйти.

Он выглядит так, будто нуждается во мне.

Я убираю волосы с его глаз и ставлю свой стакан, чтобы обхватить его лицо своими ладонями.

— Нейт, скажи мне, о чем ты думал, когда я вошла?

Он мотает головой.

— Ни о чем. Пустяки.

— Это не правда. — Смотрю на стену из коробок, а я видела, как он пялился на нее раньше. — Расскажи мне, почему ты опустошил свой дом. Почему не был здесь со времени смерти моего брата. Каждый по-своему справляется с горем. Но иногда очень полезно поговорить с кем-нибудь об этом.

Он ставит свой стакан и встает, хватая меня за руку.

— Пошли, давай зайдем внутрь. Я уже всё сделал.

Спокойно пожимая плечами, я не двигаюсь с места.

— Нейт, — говорю низким успокаивающим голосом. — Ты можешь рассказать мне.

Рукой он проводит по волосам, затем спускает ее ниже, обхватывая сзади шею. Он стоит передо мной — такой весь худощавый, крепкий, его футболка не заправлена в штаны, но я смотрю не на его тело, я смотрю на его лицо, полное отчаяния.

— Пойдем.

Я присаживаюсь обратно на ступеньки.

— Ещё только пять часов. У нас полно времени. Почему ты полностью опустошил ту спальню, после того, как твой отец уехал в Саншайн-Виллидж?

Он прожигает меня взглядом, но я не прячусь. Ему нужно с кем-нибудь поговорить, это видно по его глазам.

— Нейт, поговори со мной. Почему ты не поднимался туда до сегодняшнего дня?

Нейт подходит к стене из коробок. Стоя спиной ко мне он отвечает:

— Видишь всё это?

— Да.

Надеюсь, что я правильно поступаю, подталкивая его к этому разговору.

Он оборачивается ко мне так, что мне становится виден назревающий шторм в его глазах.

— Это жизнь моего отца! В этих коробках! Всё, что осталось от его жизни находится прямо здесь, кроме этой его дерьмовой вафельницы, которая стоит на кухне. — Он указывает на самый верх лестницы. — И то, чем ты занимаешься там — это то же самое. Всё, что осталось от Зи будет лежать в коробках, пока ты не поймешь, что с этими вещами тебе делать. И вероятнее всего, содержимое коробок окажется в каком-нибудь подержанном магазине для кого-то другого, кто будет пользоваться этими вещами. Понимаешь, Зои, я не опустошал комнату. Я вместил жизнь своего отца в эти коробки.

— Нет, он прожил свою жизнь и до сих пор живет своей жизнью. Ты просто убрал некоторые его вещи.

Он оборачивается.

— Разве это называется убрал? Потому что это большего похоже на ощущение, которое разрывает мое сердце.

— Нейт, взгляни на меня.

Он не реагирует.

И всё же, я не отступаю. Вместо этого становлюсь перед ним и соединяю его руки со своими.

Он отталкивает меня и возвращает свой взгляд на лодку.

Тон моего голоса решительный.

— Нейт, послушай меня. Жизнь твоего отца находится не в этих коробках. — Я прислоняюсь своей грудью к его спине, кладу подбородок ему на плечо и обнимаю его. Затем, прикладываю ладонь к его сердцу. — Его жизнь находится здесь, в твоем сердце. Без сомнений, ты не можешь хранить все чужие вещи, но ты в состоянии хранить те вещи, которые имеют значение, вещи, которые напоминают тебе о человеке, вещи, которые заставляют тебя улыбаться, когда ты смотришь на них. Поэтому я приехала сюда, чтобы привезти домой хоть какую-то небольшую частичку своего брата, от которой я буду улыбаться. Чтобы взять с собой домой свою версию вафельницы твоего отца.

Нейт накрывает мою руку своей, и когда он сжимает ее, на моих глазах наворачиваются слезы.

— Я просто не смог запереть жизнь Зи в коробк, как жизнь своего отца. Только не ещё одну жизнь, и я даже попросил Рози, оставить всё как было. И сегодня я кое-что понял. Я оставил это для тебя, и из-за этого почувствовал себя придурком. Итак, для чего я туда поднялся? У меня нет никакой гребаной подсказки, потому что, как только я увидел коробки, не мог сдвинуться с места. Я даже принял душ, чтобы попытаться прийти в себя. Я не хотел, чтобы ты увидела меня таким.

Мои руки сжимают его крепче.

— Каким? Увидела в тебе человечность? Что ты в состоянии о ком-то позаботиться? Мне нравится в тебе эта сторона.

Нейт оборачивается и притягивает меня к своему телу, обнимая меня на протяжении долгого времени. Мы пребываем в объятиях словно статуи. После того, как приходим в себя, он обхватывает мое лицо руками.

— Следи за своими словами, а не то я могу подумать, что ты хочешь от меня большего, чем просто мое тело, и это не просто твоя врожденная необходимость прощупывания.

Сердце выпрыгивает из моей груди. Я стараюсь оттолкнуть свои чувства, но они растут с каждым ударом моего сердца. Мне нужно получить контроль над ними, и лишь тело Нейта может мне в этом помочь.

Проводя рукой по его груди, я шепчу:

— Я не в состоянии помочь себе. Прощупывание — это моя работа.

Затем, скользя вниз к передней части его джинсов, я улыбаюсь ему и бросаю взгляд на вишнево-красную лодку.

— Знаешь, я никогда ещё не занималась сексом в лодке.

20 Глава

Ненасытные

Так всё и началось. Мы занимались сексом в лодке, на кровати, на пляже, в бассейне — везде, в любом месте Ки-Уэст, где только возможно было заниматься сексом. В эти выходные роман безо всяких обязательств превратился в крепкую связь.

Он надевал повязку мне на глаза.

Связывал руки.

Брал меня сзади.

Лицом к лицу.

В позе шестьдесят девять.

Нейт обладал мною всеми возможными способами и как только мог.

Я открывалась ему, и он брал от меня столько, сколько я могла ему отдавать. Каждый раз, когда он толкался в меня всё жестче и жестче, то заставлял меня чувствовать себя всё более живой. Я ощущала, что действительно живу своей жизнью, которой хватит на двоих, и это было именно то, чего мне так хотелось.

В номере над кроватью располагалось зеркало, и это был самый любимый фрагмент нашей поездки.

— Взгляни на зеркало, — говорил он мне.

Я сидела спиной к нему у него на коленях, и когда я посмотрела вверх, представленный передо мною вид дал мне понять, что именно Фотограф и мой брат создавали для пар в клубе «Особняк». Мне хотелось запечатлеть то, как мы смотрелись вместе. Мои волосы были растрепаны, лицо раскраснелось, и тело принадлежало Нейту: его руки располагались на моих бедрах, член болезненно медленно двигался во мне, а его лицо покоилось на моей шее.

Клянусь, что от нашего соединения я могла увидеть дымящееся наслаждение — всё кругом выглядело мучительно красивым.

Это было изображение, которое я хотела запомнить навсегда.

Наполненный сексом отдых был просто волшебным, но каким-то образом открылось кое-что еще.

Фотографируясь, мы создавали воспоминания и с каждым шагом доверяли друг другу все больше и больше. Я понимала, что нам не стоило этого делать, но почему-то детские шажки превратились в гигантские прыжки. Я не хотела отказываться от всего этого.

Я могла прочувствовать, как с каждой минутой Нейт теряет немного своей прочности. И это идет ему на пользу. Находясь рядом с ним, я как никогда воспринимаю себя по-другому.

Я ощущаю себя молодой, раскрепощенной и свободной. Впервые за всё время я отдаюсь жизни на все сто, и это потрясающе.

Но вместе с тем, меня одолевает страх. И я чувствую себя еще более потерянной, чем раньше.

Мы вернулись домой вчера поздно вечером, и как только заперли лодку в сарае, Нейт открыл несколько коробок и показал мне некоторые вещи. Мы даже принесли несколько фотографий с изображением его отца и поставили их на каминной полке.

Сегодня я провела день с Рози, пакуя вещи Зака, которые оставила на прошлой неделе. Рози рассказала мне о приюте неподалеку от Винвуда, который предоставляет помощь пострадавшим от урагана, и я решила отдать его вещи людям, которые потеряли кусочек своей жизни.

Когда я подъезжаю к дому, с удивлением замечаю машину Нейта в гараже. Еще только шесть вечера, и тот факт, что он рано находится дома, заставляет меня улыбаться. Он ушел этим утром до восхода солнца, быстро поцеловав меня в лоб. Я даже не уверена, бегал ли он с утра. Спустя несколько часов, когда я услышала внизу Рози, то встала, быстро собралась и вышла из комнаты, не обращая внимания на груды нашей одежды на полу.