Лето в большом городе (ЛП)

Меня трясет. Что же мне делать?

Я оглядываю комнату, представляя людей, превращающихся в листья, красные, а затем коричневые, а затем рассыпающихся на куски на землю. Как я могу. . . Что я могу. . . ?

— Я думю, что это было действительно хорошо.— Бернард движется ко мне, с улыбкой, как у чертика из табакерки. — Довольно освежающе.—

— Это было здорово— , говорит Миранда, обнимая меня. — Я не знаю, как ты стояла перед всеми этими людьми. Я бы была напугана— .

Я смотрю на Саманту, которая кивает. — Это было весело, Воробушек— .

Это одна из тех ситуаций, когда никто не может вам помочь.

Ваша потребность настолько велика, это как черная дыра, которая сосет жизнь из всех окружающих. Я спотыкаюсь вперед, слепну.

— Давай выпьем— , говорит Бернард, взяв меня за руку.

— Да, давайте выпьем— , соглашается Саманта. Это уже слишком.

Даже Саманта, которая мой больший болельщик, знает, что моя пьеса ужасна.

Я, как заразный больной. Никто не хочет быть рядом со мной.

Бернард спешит к бару, как будто распространяя вирус, оставляя меня рядом с Тенси, и с другими людьми, которые беседуют с Капоте.

Я неловко улыбаюсь.

— Хорошо— , говорит Teensie, с драматическим вздохом.

— Ты, должно быть, поработала над ней— , говорит Капоте. — С класса. Я думаю, что это было лучше, чем то, что ты читала в классе — .

— Я должна была полностью переписать ее. В течении трех дней— . И вдруг, я понимаю, Капоте был прав.

О том, что он сказал не вечере Джесси.

Бобби это шутка. И чтение в его месте, не было правильным выбором для того, чтобы мои работы заметили.

Почему я не послушала?

Лето подходит к концу и единственное, что мне удалось добиться, это сделать из себя полную и абсолютную дуру.

Кровь отливает от моего лица

Капоте должен понимать мои страдания, потому что он похлопывает меня по плечу и говорит: — Хорошо рисковать, помнишь?—

И как только он ушелд, Тенси движется на меня для убийства. — Я думаю, что это было забавно. Очень, очень забавно, — мурлычет она. — Но посмотри на себя, дорогая. Ты вся растрепана.

Ты выглядишь исчерпанной.

И ты слишком худая. Я уверена, что твои родители должны быть очень обеспокоены о тебе — .

Она делает паузу, и с блестящей улыбкой спрашивает: — Тебе не кажется, что пора идти домой?

Глава 36

Я пытаюсь напиться и мне не удается.

Я сплошной провал. Я даже не могу выиграть в состоянии опьянении.

— Кэрри— , Бернард предупреждает.

— Что?— Я спрашиваю, поднимая украденную бутылку шампанского к губам.

Я стащила ее с вечеринки в сумке плотника. Я знала, что сумка пригодиться когда— нибудь.

— Вы можешь навредить себе.— Бернард забирает бутылку от меня. — Такси может остановиться, и ты можешь выбить себе зубы— .

Я тяну бутылку обратно, цепляясь за нее прочно. — Это мой день рождения.—

— Я знаю— .

— Ты не собираешься сказать с днем ​​рождения?—

— Я говорил. Несколько раз. Наверное ты меня не слышала.—

— Ты мне приготовил подарок?—

— Да. Теперь посмотрим, — говорит он становясь суровым. — Может быть, я должен завести тебя в твою квартиру. Нет оснований делать это сегодня вечером — .

— Но я хочу мой подарок:— Я плачу. — И у меня день рождения. Это должно быть сделано в этот день, или это не в счет — .

— Технически, уже больше не твой день рождения. Уже больше двух — .

— Технически мой день рождения начался вчера после двух часов. Так что считается.—

— Все будет хорошо, малыш.— Он гладит мою ногу.

— Тебе не понравилась, да?— Я делаю еще один глоток и смотрю в открытое окно, чувствуя вонючий свист летнего воздуха по моему лицу.

— Понравилось что?— он спрашивает.

Боже. Что он думает, я говорю? Является ли он действительно таким тупым?

Может он всегда был таким тупым, а я просто не замечала раньше? — Моя пьеса. Ты сказал, что тебе понравилось, но это не так— .

— Ты сказала, что переписала ее.—

— Только потому, что мне пришлось. Если бы Миранда— —

— Хватит, детка — , говорит он, успокаивающе . — Такие вещи случаются . —

— Со мной. Только со мной. Не с тобой или с кем— то еще— .

Кажется, Бернарду надоел мой спектакль. Он складывает руки .

Его жест пугает меня. Я не могу потерять его тоже. Не сегодня. — Пожалуйста— , говорю я. — Давай не будем ругаться. —

— Я и не знал, что мы ссоримся— .

— Мы не ссоримся. — Я положила бутылку и цепляюсь за него, как банный лист .

— Ох, детка.— Он гладит меня по щеке . — Я знаю, это была бурная ночь .

Но таким образом ты приобретаешь опыт.—

— Правда?— — я шмыгаю носом.

— Самое главное — переписать. Ты переработаешь пьесу, и она будет отличной. Вот увидишь.—

— Ненавижу переписывать— , — ворчу я, — — Почему слова не могут ложиться на бумагу хорошо с первого раза?—

— Тогда что же в этом останется веселого?—

— О, Бернард.— Я вздыхаю. — Я люблю тебя.—

— Да, я тоже тебя люблю, котенок — .

— Честно? В два часа ночи? На Мэдисон— авеню? Ты любишь меня?—

Он улыбается.

— Какой мой подарок?— я воркую.

— Что, если у меня нет подарка, а?—

— Тогда я тебе подарю подарок— , — бормочу я.

— Тебе нечего мне дарить.—

— Нет, есть— , — говорю я загадочно.

Даже если моя пьеса была катастрофой, потеря девственности может это исправить.

— Вот!— — говорит Бернард, триумфально протягивая мне коробочку, идеально упакованную в блестящую черную бумагу и декорированную черным бантиком.

— Господи!— . Я становлюсь на колени на ковре его гостиной. — Это то, о чем я думаю?—

— Надеюсь,— — говорит он нервно.

— Мне заранее нравится— , — мои глаза сияют от счастья.

— Ты же еще не знаешь, что там.—

— Нет, знаю!— — возбужденно кричу я, вскрывая бумагу и обнаруживая под ней надпись — Chanel— .

Бернард чувствует себя несколько неловко от моей столь явной демонстрации эмоций. — Тинси решила, что тебе понравится.—

— Тинси? Ты спрашивал у Тинси, что подарить мне? Я думала, она меня ненавидит.—

— Она сказала, что тебе нужно что— то хорошенькое.—

— О, Бернард,— — я снимаю крыire с коробочки и аккуратно разворачиваю оберточную бумагу. Это она: моя первая сумка Chanel!

Я беру ее и баюкаю в своих объятиях.

— Она тебе нравится?— — спрашивает он.

— Я люблю ее— , — отвечаю я торжественно. И еще несколько секунд держу сумку, наслаждаясь прикосновением к мягкой коже.

Со сладостной болью я кладу ее обратно в хлопковый чехол и помещаю в коробку.

— Ты не хочешь ее носить?— — спрашивает Бернард, озадаченный моими действиями.

— Я хочу ее сохранить.—

— Почему?— — спрашивает он.

— Потому что я всегда хочу быть... идеальной,— — Потому что все не так, — — Спасибо, Бернард— , — мне кажется, я сейчас заплачу.

— Эй, котенок. Это всего лишь сумка.—

— Я понимаю, но...— — я подхожу и сворачиваюсь на диване калачиком возле него, поглаживаю его шею.

— Ты та еще маленькая трудяга, да?— — он целует меня и я отвечаю взаимностью. Как только это занятие нас полностью захватывает, он берет меня за руку и ведет в спальню.

Вот и настал этот час. Но внезапно я уже не уверена, что готова.

Я напоминаю себе, что это не такое уж важное событие.

До этого мы делали все, но...

Мы спали всю ночь вместе дюжину раз.

Но знание о том, что будет дальше, делает мои ощущения другими.

Даже поцелуй пугающий.

Как будто мы малознакомы.

— Хочу выпить,— — говорю я.

— Разве ты не выпила уже достаточно?— — Бернард выглядит обеспокоенным.

— Нет, я имею в виду — выпить воды,— — вру я. Я хватаю одну из его рубашек, чтобы прикрыться и направляюсь в кухню.

На столе стоит бутылка водки. Я закрываю глаза, готовлюсь и делаю глоток. И быстро полощу рот водой.

— Хорошо. Я готова,— — объявляю я, стоя в дверях.