Звезда

– Я тоже часто думала о тебе все это время... какой ты был красивый тогда, когда впервые появился на ранчо, в белых брюках, в том красном галстуке...

Он не помнил, во что был тогда одет, а она помнила. Так же, как он никогда не забывал, что в первую их встречу она была в белом платье, а потом в голубом. Она вдруг, как будто прочитав его мысли и поняв причину его огорчения, подняла на него глаза и спросила:

– Когда ты уезжаешь в Нью-Йорк?

– Завтра утром.

Боже, как ужасно прозвучали эти слова. Ему хотелось быть с ней всегда. Всегда. Но теперь придется пересмотреть всю свою жизнь и разобраться с Элизабет. Правда, сейчас это не имело значения. Сейчас для него имела значение только Кристел. Он так долго надеялся на ее любовь и не решался жениться только потому, что ждал ее. Именно Кристел. Именно ее любви. Никто не может найти в этом здравый смысл, кроме него. А он нашел его, обнимая Кристел.

– А ты вернешься в Калифорнию? – Ее сердце бешено колотилось, когда она спросила его об этом.

– Да.

Их глаза встретились, и они долго смотрели друг на друга. Он понимал, что сейчас он уже возвращается. Ему придется выдержать немало объяснений, но ради этой девушки он готов пройти босиком по горячим углям.

– Я вернусь, как только смогу. Мне надо еще решить кое-какие дела в Нью-Йорке, но я тебе позвоню.

Он заставил ее написать ему свой номер телефона и снова поцеловал, ощущая вкус ее губ и пробуя надежды своего будущего. Будущего, которого он ждал, а не которого опасался. Сейчас, в данную минуту, у него не было сомнений.

Он записал на клочке бумаги название адвокатской конторы, где он работал, и номер телефона, записал для себя ее адрес и в последний раз крепко обнял ее. Как ему не хотелось уходить от нее! Но он чувствовал, что все будущее решилось за несколько коротких часов, на этот раз так, как ему хотелось.

– Мне так не хочется уходить. – Они стояли, крепко обнявшись, и он прошептал эти слова тихонько на ухо, а она закрыла глаза, думая о том, как хорошо быть рядом с человеком, которого любишь. Она чувствовала себя счастливой, в безопасности рядом с ним. Она боялась даже поверить в то, что слышала. Мечта превращалась в реальность. Было так хорошо, что это ее пугало.

А вдруг он не вернется? Исчезнет из ее жизни? Но она знала, что он так не сделает. Кристел отпрянула немного и взглянула на него. Взглянула так, что они оба испытали физическую боль; она посмотрела так, словно старалась запечатлеть его образ навсегда. Или до тех пор, пока он не приедет. А пока она просто будет его ждать.

– Я люблю тебя, Спенсер.

– Ну, не надо смотреть так печально.

– Я боюсь. – Она была с ним правдива, чувствуя, что может говорить с ним откровенно.

– Боишься чего?

– А вдруг ты не приедешь?

– Приеду обязательно, обещаю. – Он говорил это от всего сердца. Все его существо было наполнено надеждой. Ему ничего не нужно, кроме нее. – Я люблю тебя, Кристел.

Он проводил ее до дверей и вновь поцеловал. Она прильнула к нему, потом вошла в дом и на цыпочках прошла мимо комнаты хозяйки. Он услышал ее шаги на лестнице и увидел, как она включила свет в своей комнате. Она подошла к окну и помахала ему на прощание рукой. Тогда он, нашедший наконец свою мечту, пошел пешком в дом на Бродвее. У него мелькнула безумная мысль зайти к Элизабет в комнату и рассказать ей обо всем. Но нет, он знал, что ему сначала надо все обдумать и разговаривать с ней днем, чтобы она не подумала, что он напился или сошел с ума. Он совсем не сумасшедший. Сейчас он был нормален, как никогда, и точно знал, чего хочет. Ему только надо обдумать, как этого достичь.