Уолбэнгер (ЛП)

— Так ты почти закончил работу? Или у тебя на завтра много дел? — спросила я, снова меняя тему разговора. Глаза Саймона загорались каждый раз, когда он говорил о работе. Он начал рассказывать о снимках Древнеримского акведука, которые должен был сделать в городе.

— Мне бы хотелось поплавать с тобой с аквалангом. Меня бесит, что у нас так мало времени, — нахмурилась я.

— Это еще раз доказывает, что ты должна остаться со мной, — он нахмурился в ответ, копируя мое выражение лица.

— А я еще раз напоминаю, что один из нас должен ходить на работу несколько раз в неделю. Я должна вернуться домой.

— Точно, домой. Ты же понимаешь, нас замучают вопросами, когда мы вернемся домой. Все захотят узнать, чем мы тут занимались, — он говорил весьма серьезно.

— Я знаю. Но мы с этим справимся. — Девчонки меня живьем съедят, не говоря уж о Джиллиан. Интересно сделанный на кухне минет подпадает под ее определение позаботиться о Саймоне в Испании.

— Мы?

— Что? Мы что? — спросила я.

— Я могу быть «Мы» с тобой, — улыбнулся Саймон.

— А разве мы уже не «Мы».

— Конечно мы с тобой «Мы» во время отпуска. Но ты же понимаешь, дома, в реальной жизни наши отношения будут совсем другими.

Я собрала все силы, чтобы не придумать какой-нибудь шутки про это частое «Мы».

— Саймон успокойся. Я знаю, ты много путешествуешь. Я с этим смирилась. Продолжай мне привозить красивые штучки с разных концов света, и у нас не будет никаких проблем с нашим «Мы».

— Красивые штучки говоришь? Это я могу. Обещаю.

— Кстати говоря, когда у тебя следующая поездка?

— Я побуду дома пару недель, а потом уеду ненадолго на юг.

— На юг? Это в Лос-Анджелесе?

— Немного южнее.

— В Сан-Диего?

— Еще южнее.

— Говоришь, ты закончил «Стэнфорд»? Ты в этом уверен. Колись, куда ты собрался?

— Только пообещай не обижаться на меня?

— Саймон, говори уже.

— В Перу, в Анды, а точнее Мачу-Пикчу.

— Что? Ох, черт, вот и все. Я официально тебя ненавижу. Я буду в Сан-Франциско, наряжать рождественские елки богачей, в то время как ты будешь там?

— Я пришлю тебе открытку, — он был похож на ребенка, пытающего избежать неприятностей. — К тому же, я не понимаю, чего ты так бесишься. Кэролайн, я думал, ты обожаешь свою работу. Даже не вздумай убеждать меня в обратном.

— Да, я люблю свою работу, но прямо сейчас мне бы тоже хотелось двинуться на юг, — фыркнула я, убирая от него свои ноги.

— Если тебе хочется двинуться на юг, у меня есть отличное предложение...

Я закрыла его рот рукой.

— О, нет, дружок. Я не собираюсь мачить твою пикчу. Ха-ха. — Я сидела не двигаясь, когда он начал покрывать смачными поцелуями мою руку. Не сдвинулась ни на сантиметр.

— Кэролайн, — прошептал он у моей руки.

— Да?

— Однажды, — начал он, переходя поцелуями на внутреннюю сторону моей руки. — Однажды. — Поцелуй. — Я обещаю... — Поцелуй. — Отвезти тебя, и обхаживать... — Поцелуй. — В Перу. — Закончил он, опустившись при этом на колени, целуя мое плечо. Отодвигая футболку в сторону, открывая себе доступ к моей ключице. Его губы заставили меня затрепетать.

— Ты хочешь обхаживать меня в Перу? — спросила я, мой голос звучал глупо и громко, но он не поверил в мое наигранное возмущение. Он прекрасно знал как я реагировала на него.

— Совершенно верно, — его пальцы оказались в моих волосах, притягивая мои губы для поцелуя. На долю секунды я решила начать сопротивляться, но тут же сдалась, ответив на его поцелуй. И в итоге я позволила ему потискать себя на террасе, прямо с видом на море. Которое, кстати, было голубым.

* * *

Всю эту неделю мы наблюдали в городе знаки приближающегося фестиваля. Он начинался сегодня, и словно празднуя мой отъезд, мы решили поужинать в более роскошном месте, нежели те, что мы выбирали в прошлые вечера. Я узнала, у нас с Саймоном во многом схожие вкусы. Мне нравилось наряжаться и выходить в свет, но все же большую часть времени я предпочитала маленькие, домашние места, также как и он. Так что план на сегодня был нарядиться, поужинать в дорогом ресторане и может быть даже принять участие в фестивале. И я по многим причинам с нетерпением ждала сегодняшнего вечера.

Люди говорят, когда солдат теряет ногу в битве, то иногда по ночам, он продолжает чувствовать боли — фантомные боли, как их называют. Я потеряла свою «О» в битве с Кори Вайнштейном трахалем-пулеметчиком, и я все еще чувствую последствия этого. Под последствиями я имею в виду — ничего. Но я вижу свет в конце туннеля. И всю эту неделю я чувствую покалывания, предшествующие возвращению моей «О» именно сегодня. Возвращение «О». В моей голове это событие маячит просто огромными буквами, но по правде говоря, если она вернется — уж я ее больше никуда не отпущу. Никуда.

Потому что сегодня, как говорят спортивные фанаты, я забью свой гол. Я готова расставить все точки над «и», и готова к следующему шагу в наших с Саймоном отношениях.

Я еще раз провела рукой по волосам, заметив, как на солнце они стали еще светлее. Я поправила перед платья, разглаживая складки на белой льняной юбке. Я подобрала к нему бирюзовое украшение, которое купила здесь и небольшие босоножки из змеиной кожи. Я выглядела куда нарядней, чем в прошлые вечера, и если не обращать внимания на нервы, чувствовала я себя тоже хорошо. Я последний раз посмотрела на себя в зеркало, заметив, что мои щеки были довольно розовыми, и мне лучше не добавлять к ним покраснений от смущения.

Я спустилась на кухню, налила себе бокал вина и стала ждать Саймона. Пока я пила «Кава», то заметила его стоящего на террасе, смотрящего на море. Я усмехнулась, увидев, что на нем была белая льняная рубашка. Похоже, сегодня мы оделись под стать друг другу. Брюки хаки дополняли его образ, и он повернулся ко мне, когда я уже подходила к нему. Мои каблуки цокали по каменному полу, я пригубила вина, а он облокотился на балконную изгородь. Я уверена, как фотограф он прекрасно понимал, в какой позе он стоял, и как это смотрелось со стороны. Я очень надеялась, что я не поскользнусь на луже из своих же собственных слюней.

Я протянула ему свой бокал вина, и он позволили мне поднести бокал к его губам. Медленно, он отпил, не сводя с меня глаз. Когда я убрала бокал, он быстро обнял меня за талию, прижал к себе, и накрыл мои губы в страстном поцелуе, и я чувствовала на его языке терпкий вкус вина.

— Ты выглядишь... хорошо, — выдохнул он, прижимаясь губами чуть ниже моего уха, и его щетина нежно щекотала мою кожу.

— Всего лишь хорошо? — спросила я, запрокидывая голову, давая ему разрешение двигаться дальше.

— Да, хорошо. Так хорошо, что я готов тебя съесть, — шептал он, впившись зубами в мою шею, не сильно, но достаточно, чтобы я завелась.

— Ого, — я могла произнести только это, утопая в его объятиях.

Солнце начало заходить за горизонт, окрашивая небо в оранжевые и красные цвета, и окружая нас словно языками пламени. Мои глаза смотрели на голубые волны моря, бившиеся о камни, а на языке был соленый привкус. Я прижалась к Саймону, позволяя себе почувствовать и испытать все. Его горячее, упругое тело, его шелковистые волосы, касающиеся моих щек, жесткие перила, в которые я вжималась бедрам, и трепет каждой клеточки моего тела по отношению к этому мужчине и к удовольствию, которое он мне доставит.

— Ты готова? — спросил он прямо мне в ухо.

— Очень готова, — простонала я, закатив глаза от ощущения близости его тела.

И затем Саймон отвез меня в город.

После того, как Саймон довел меня до безумия этим поцелуем на террасе, далее он буквально довел меня до грани. Сейчас мы сидели в ресторане, с видом на море, который располагался почти на окраине города. Если обычные рестораны, в которых мы ели в течение этой недели можно было бы охарактеризовать как уютные и домашние, то для сегодняшнего ужина он выбрал ресторан, просто пропитанный романтикой. Это чувствовалось в интерьере, в вине, витало в воздухе. Если покоситься, можно даже было разглядеть слово романтика в бризе, доходившего до нас с моря. Конечно же, я не косилась, но я вас уверяю, там все так и было.