Рецепт счастья

Она должна гореть в аду.

Звонивший начал говорить, и его голос до жути походил на голос Джоуи. Это означало, что она либо до сих пор пьяна, либо спит, потому что Джоуи мертв, погиб при крушении вертолета. Как лунатик, переставляя одеревеневшие ноги, Дженни подошла к туалетному столику, где стоял черный телефон. Автоответчик все еще записывал до ужаса знакомый голос.

— …произошла ошибка. Мое имя попало в список, но меня не было на том вертолете…

Дженни громко рассмеялась, по ее лицу потекли слезы. Она схватила телефонную трубку и выдохнула:

— Джоуи.

Была пауза из-за междугородной связи, а потом Джоуи сказал:

— Детка, я так рад, что ты подошла к телефону. Я знаю, у вас сейчас пять утра, но я должен был сообщить, что со мной все в порядке. Я только что звонил папе. В последнюю минуту возникла путаница. Меня не было на том вертолете…

Дженни не могла говорить. Она едва могла дышать и дрожала от облегчения, пока Джоуи объяснял что-то о списке, составленном штаб-сержантом, который передали переписывать кому-то еще. Во время сражения Джоуи был ранен и отправлен в лазарет.

— Вот идиот! Я не надел защитные очки, и что-то попало мне в глаз. Меня отправляют в Германию к хирургу.

— Джен? — позвал Рурк, лежа в кровати. — Кто звонит?

Дженни обернулась подать ему знак молчать, но было уже поздно.

— Что Рурк делает у тебя в такой час? — спросил Джоуи изменившимся резким голосом.

И в тот момент Дженни поняла, что Джоуи уже давно знал об их с Рурком чувствах друг к другу.

— Я попросила его приехать сразу же, как только мне сообщили, — ответила Дженни. — Он твой лучший друг. Кому еще я могла позвонить, Джоуи?

Он не ответил. Вместо ответа, он произнес:

— Меня увольняют. Рейнджерам мало пользы от одноглазого солдата. Я возвращаюсь домой.

Дженни стояла у телефона. Обнаженная, все еще согретая объятиями Рурка. Он подошел к ней с взъерошенными волосами, с удивлением в глазах. И даже сейчас, глядя на него, Дженни с примесью стыда почувствовала прилив неудержимого желания.

И тогда она поняла, что ей не придется гореть в аду. Она уже в нем.

Людям нравится разводить огонь. Вид огня очаровывает, не правда ли? Есть нечто завораживающее в том, как языки огня извиваются, а потом угасают, оставляя после себя приятный легко узнаваемый аромат.

В огне есть нечто привлекательное. Согласно польской пословице, огонь не бывает добрым. Генри Джеймс говорил: «Все, что необходимо, — это неудержимая страсть, огонь ради огня». Это немного пугает. Но лично я могу сказать, что огонь делает пищу лишь вкуснее.

Пламенная любовь

8 кусочков хлеба

3 чашки жирных сливок

1 яйцо

3 яичных желтка

1½ чашки сахара

½ чайной ложки мускатного ореха

½ чайной ложки корицы

¼ чашки рома

½ чашки изюма или смородины, замоченных на 15 минут в чашке горячей воды (воду сохраните)

Разогрейте духовку до 180 °C. Нарежьте хлеб кубиками. Смешайте сливки, яйцо, яичные желтки, ½ чашки сахара, мускатный орех, корицу и 1 столовую ложку рома. Добавьте в эту смесь кубики хлеба.

Изюм высушите, а воду сохраните. Добавьте изюм в смесь. Разлейте смесь по формам для суфле. Поместите формы на противень с горячей водой, уровень воды — 1 см. Выпекайте примерно 30 минут.

Прямо перед подачей на стол смешайте воду из-под изюма с оставшимся сахаром в маленькой кастрюльке и поставьте кипеть на большом огне, непрерывно помешивая. Когда сахар потемнеет, медленно влейте, помешивая, ½ чашки горячей воды. Убавьте огонь и продолжайте варить, пока смесь не приобретет консистенцию сиропа. Влейте, помешивая, оставшийся ром и подогревайте смесь в течение еще 15 секунд. Отведите кастрюльку от себя и подожгите. Полейте суфле пылающей карамелью и подавайте на стол.

Глава 26

Дэзи удивила и в какой-то степени порадовала реакция семьи на ее новость. Почти все отнеслись к ней спокойно. Никакого шока и ужаса. Наоборот: сопереживание и понимание. Ох! Макс, брат Дэзи, вообще сказал, что думал, это будет какая-то великая новость, и назвал ее дурочкой. Но в своем возрасте — одиннадцать лет — он говорил так обо всех девчонках. А еще он очень обрадовался перспективе стать дядей и говорил, что это клево.

Тот день, когда Дэзи решила рассказать обо всем друзьям, выдался ослепительно солнечным и снежным с самого утра. Уже перед тем, как Дэзи проверила школьный веб-сайт, она знала. Все дороги завалены снегом. Что может быть лучше такого подарка? В этом снежном дне было нечто волшебное: никаких планов, на целый день вся жизнь в городе просто остановится, зависнет, пока дороги не расчистят. Никакой школы. Никакой работы. Все встречи и обязательства отменены, а сроки перенесены. Можно только бездельничать. Вместо того чтобы заниматься делами, можно спать и завтракать, глядя в телевизор. Вместо того чтобы искать отговорку несделанному домашнему заданию по физике, можно закончить его в свободное время.

Дэзи уже хотела нырнуть обратно под одеяло, когда зазвонил ее сотовый. Она посмотрела на дисплей и открыла крышку.

— Ты что делаешь? Сегодня все завалено снегом.

— Вот именно, — весело пропела Соннет. — Одевайся потеплее, но надень побольше одежды. Наверное, мы употеем там, куда пойдем.

Дэзи невольно улыбнулась. Соннет всегда придумывала какое-нибудь приключение.

— В чем дело? — спросила Дэзи.

— Возьми с собой фотоаппарат, — посоветовала Соннет. — Через полчаса встречаемся у пекарни. Мы пойдем гулять в снегоступах. Зак их принесет.

Должно быть, это знак, подумала Дэзи, захлопнув телефон, и надела термобелье. Заснеженные дороги и неожиданное приглашение. Возможно, она должна рассказать им именно сегодня. Дэзи почистила зубы и повертелась перед зеркалом, изучая свой силуэт. Ее телом овладела жизненная сила существа внутри. Она страдала то от приступов тошноты, то от ненасытных прихотей. Ее груди становились нежнее и не помещались в лифчик. Но живот был еще плоским, и джинсы сидели как всегда. Дэзи попыталась представить себя с огромным животом, но не смогла, даже сейчас. А ведь нужно было рассказать о беременности Соннет и Заку. Сегодня.

До Мирскиллских водопадов добирались на джипе Зака. Дженни жила в зимнем домике, поэтому дорога здесь была расчищена. Но трое друзей не хотели мешать Дженни. Дорога вела в горы к истоку водопадов. Каскад спускался на сотни миль вниз по испещренным пещерами гранитным скалам и выливался в глубокое озеро, расположенное довольно далеко от зимнего домика.

Дэзи вышла из машины и посмотрела в небо. Потом проверила, достаточно ли зарядки у фотоаппарата и места на карте памяти. Зимой свет какой-то особенный, и это одновременно и привлекало Дэзи, и бросало ей вызов как фотографу. Дэзи нравились контрасты, темные объекты на белоснежном снегу. Она училась настраивать экспонометр и светофильтры, чтобы создавать красивые фотографии даже при тусклом и слабом свете. Но сегодняшний день был не таким. Солнце сияло, отбрасывая резкие тени, и четко прорисовывало структуру ландшафта. Дэзи сфотографировала березовую рощу. Тонкие ветви на фоне снежного поля походили на чернильные росчерки. В утреннем свете березы казались розовыми.

Тропинка была завалена свежим снегом, и вскоре троице пришлось надевать снегоступы. Зак принес три пары современных снегоступов, которые весили всего ничего и прекрасно помогали держаться на поверхности снега. В семье Зака была одна странность. Его папа тратил деньги, как будто каждый день являлся для него последним. Но в пекарне он никогда не клал в общую копилку ни монеты. В то же время мистер Алджер имел привычку покупать все самое лучшее и дорогое: машины, одежду и даже снегоступы. Он как псих отчитывал Зака за то, что тот якобы недостаточно работает в пекарне. Ненормальный. Все обвиняют подростков, что они ведут себя как ненормальные, но ведь это всего лишь часть проблемы. Возможно, нужно сначала взглянуть на родителей этих подростков.