До Новембер (ЛП)

ужина.

Когда

Ашер

встал

и

всем

объявил, что он, по его словам,

обрюхатил меня, меня практически

смыло

от

объятий,

которые

я

получила.

После

этого

книга

приобрела внешность Чаки. два дня

мы

пошли

к

миссис

Элис

посмотреть, о чём она говорила. Там

мы

нашли

невероятно

милую

детскую

кроватку,

комод

и

пеленальный

столик.

Всё

это

«добро»

она

была

вынуждена

перенести на чердак. Все эти вещи

необходимо было освежить, но, даже

несмотря

на

отшелушившуюся

краску, я могу сказать, что они

прекрасны. Я сказала Ашеру, что хочу

их покрасить, а он ответил, что в

книге

написано

о

нахождении

сильных химических паров в краске,

которые вредны для ребёнка.

Но он пообещал, что попросит

своих братьев помочь, поэтому я

согласилась

без

споров.

Через

неделю, когда большая семья Ашера

собралась

вместе,

дабы

отпраздновать,

я

готовилась

наброситься на сочный стейк из

тунца, пока его не забрали прямо из

моей тарелки. Ашер не позволил мне

съесть его из-за ртути в мясе. И

снова я была расстроена, но не

собиралась рисковать, ведь на кону

стояло здоровье ребёнка, поэтому

довольствовалась

лишь

кусочком

курицы.

На прошлой неделе я вышла на

улицу,

желая

посмотреть,

как

рабочие

начали

рыть

яму

для

бассейна. Ашер выскочил из дома

так, словно его задница была в огне.

Я испугалась и споткнулась, чуть не

упав в яму, но он поймал меня и

заставил вернуться в дом, утверждая,

что они что-то здесь распылили.

Естественно, я согласилась, но взяла

этот случай на заметку.

Как оказалось, этот список

становился только длиннее. Затем,

этим утром, я позвонила в салон

красоты и начала записываться на

маникюр, педикюр и ещё пару

основных процедур, как вдруг Ашер

выдернул телефон из моей руки и

начал рассказывать в трубку, что им

придётся подождать, пока я не рожу

ребёнка, а затем сделать мне укладку,

но я могла бы сходить на маникюр с

педикюром. Потом просто поцеловав

меня, он вышел из комнаты, а я,

подождав, пока этот сладкий туман

пройдёт, была готова орать на него. А

сейчас он где-то на улице, а я стою

на заднем крыльце перед грилем с

зажигалкой и книгой, которая стала

корнем всех моих проблем.

Я готова убить его. Я люблю его

и на седьмом небе от счастья, потому

что он рад ребёнку и понимаю, что

это всё он делает не со зла, но,

клянусь, он не будет счастлив, пока

доктор не пропишет мне постельный

режим до окончания беременности.

Раздается звонок в дверь, пока я

смотрю на книгу. Я вздыхаю и

опускаю все вниз, обещая вернуться,

независимо от того, кто стоит за

дверью.

— Сидеть, — приказываю я

Бисту, когда входит в дом через

автоматически

открывающиеся

двери.

Пройдя

через

гостиную,

я

смотрю в глазок. Как, чёрт возьми,

она нашла меня? Я снова смотрю в

глазок, чтобы убедиться, что это не

сон. Нет, всё верно. Моя мама стоит

по другую сторону двери. Я встаю на

носочки и отхожу от двери.

— Детка, кто там? — громко

спрашивает Ашер, появляясь позади

меня.

Я подскакиваю и прикладываю

палец к губам, показывая, чтобы он

был тише.

— Кто это? — снова спрашивает

он.

На

этот

раз

его

глаза

прищуриваются. Звонок в дверь и

мама кричит:

— Я знаю, ты там.

— Дерьмо, — шиплю я, глядя на

Ашера, который сдал меня.

Он подходит и открывает дверь,

так что у меня нет даже шанса

остановить его или толкнуть на пол.

— Я могу вам... — начинает

спрашивать Ашер, но моя мать его

резко перебивает.

—

Где

Новембер?

—

снисходительно спрашивает она.

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

— А вы?.. — низким грубоватым

голосом задаёт вопрос Ашер.

— Я её мать.

Я чувствую, как накаляется

воздух, и ярость Ашера очень сильно

ощутима.

— Какого чёрта вы здесь

делаете? — спрашивает он.

Я понимаю, что сейчас будет

очень

непростая

ситуация.

Проскальзываю под рукой Ашера,

которой он удерживает дверь.

— Мам, что ты здесь делаешь?

— спрашиваю я, и она переводит

внимание на меня.

— Я тебе звонила, но ты не

отвечала.

— Ты приехала в Теннесси,

потому что я не отвечала? —

спрашиваю я в недоумении.

— Нет, я приехала, потому что

твой жених попал в больницу, —

говорит она, прищурив глаза.

— Её жених стоит прямо перед

вами, — рычит Ашер, убирая руку с

двери,

и

приобнимает

меня

в

собственническом жесте.

— Как ты узнала, где я живу? —

задаю вопрос, игнорируя то, что она

только сообщила.

Надеюсь, мой бывший не умрёт

или ещё что-то хуже, но я не поеду в

Нью-Йорк, чтобы просто посидеть

рядом с ним.

— Мальчик из офиса юриста

сказал мне.

Она смотрит на Ашер, и его

голос звучит, как гром:

— Ник?

Мама кивает.

— Я его, чёрт возьми, убью.

Ашер злится.

— Я её мать. Почему бы ему не

сказать, где она живет? — огрызается

мама в ответ, поглядывая на Ашера и

на меня. — Почему ты не отвечала на

мои звонки?

— В последний раз, когда мы с

тобой виделись, мама, ты чётко и

ясно дала понять, что тебя не

интересуют отношения со мной.

— Ты же моя дочь.

— Да, но ты никогда не вела

себя как моя мать.

Что здесь вообще происходит?

Такое чувство, что я попала в

сумеречную зону. На её глазах

выступают слёзы.

— Я волновалась.

Я

прищуриваю

глаза

в

недоверии.

— А что на самом деле

происходит?

И тут резко звонит мой телефон,

лежащий на кухне. Я с мольбой в

глазах смотрю на Ашера и безмолвно

прошу не впускать её. Он кивает, а я

надеюсь, что мы поняли друг друга

правильно. Я иду на кухню и беру

телефон.

Мне

звонит

мистер

Стивенсон.

— Алло, — говорю я.

—

Новембер,

это

Том

Стивенсон.

—

Здравствуйте,

мистер

Стивенсон. Как ваши дела?

— Могли бы быть лучше,

дорогая.

— Эм, мне жаль, — бормочу я,

поглядывая в сторону входной двери,

дабы убедиться, что Ашер не впустил

мою маму в дом.

— Мне неприятно это говорить,

но кое-что случилось, а я покидаю

офис через двадцать минут. Если бы

ты приехала сейчас, то я бы тебе всё

сейчас объяснил. Если нет, мы

можем перенести встречу на завтра.

— Простите, но я понятия не

имею, о чём вы говорите, —

произношу растерянно.

— Как я уже объяснил твоей

матери утром, твоя подпись на

документах

о

переводе

денег

совершенно очевидна, но я или

любой другой нотариус должен

засвидетельствовать

само

подписание документа.

— Что? — шепчу я.

— У них твоя подпись, но судя

по твоему тону, ты это не знала.

— Нет, — снова шепчу я,

двигаясь по коридору, чтобы она не

услышала. — Вы сказали, что у них

есть

моя

подпись?

—

переспрашиваю

я,

чтобы

быть

полностью уверенной.

— Да, — он делает паузу, шурша

бумагами на заднем фоне. — Я