Нежность

– Ну, не буду вам мешать! Приятного аппетита! – и с этими словами отошел от стола.

– Извините, а вино? – крикнул ему вдогонку Хосе.

– Сию минуту, – быстро ответил Тороччи и скрылся на кухне.

Через минуту на столе появилась запыленная бутылка, на которой не было этикетки, но зато была большая сургучная печать на пробке.

Хосе ткнул пальцем в бутылку.

– Это ваше вино также следует пить с какими-то ухищрениями? – с легким раздражением спросил он.

– Ну что вы! – ответил хозяин ресторана. – Просто наливаете в бокалы и подносите ко рту… – на лице итальянца блуждала еле заметная улыбка.

– Неужели так просто? – насмешливо спросил Хосе, чувствуя, что начинает заводиться.

– Ну, ладно, – решительно вмешалась в разговор Валентина. – Спасибо, сеньор Тороччи, – кивнула она итальянцу. – Можете идти.

Хозяин ресторана удалился на кухню.

– Он просто решил поиздеваться над нами, – раздраженно воскликнул Хосе.

– Перестань, дорогой! – попыталась успокоить мужа Валентина.

– Проклятые итальяшки! – бормотал Хосе.

Валентина рассерженно посмотрела на него.

– Я же сказала тебе, прекрати, – ледяным тоном произнесла она. – Возьми себя в руки. Стоит ли нервничать из-за пустяков?

Хосе резко отодвинулся от стола. Секунду он молчал, потом медленно произнес:

– Извини. Временами такое что-то находит, я сам не свой!

Спагетти ели молча. Валентина несколько раз бросала взгляды на Хосе, но он словно дал обет молчания до конца трапезы.

Наконец он вздохнул и отодвинул тарелку.

– Все! – сказал он. – Беру свои слова насчет сеньора Тороччи назад.

Валентина подумала, что настроение Хосе, как и любого мужчины, прямо зависит от того – голоден он или сыт. Она улыбнулась своим мыслям.

– Ты смеешься? – удивился муж. – Интересно, над чем?

– Не обращай на меня внимания, – ответила Валентина. Хосе сжал ее руку, с нежностью посмотрел на жену и улыбнулся ей.

К Валентине вернулось хорошее расположение духа, она утолила голод и принялась болтать.

– Наверное, так хорошо держать такой вот ресторанчик у дороги. Ни тебе забот, ни волнений. А денежки спокойно текут в карман…

Хосе молча слушал жену.

– Можно только позавидовать этому сеньору Тороччи, – продолжала Валентина. – Он спокойно доживет здесь до глубокой старости. Солнце, свежий воздух…

– Ветер, пыль, – сказал Хосе.

– Какой ты несносный, – воскликнула его жена. – Тебе обязательно надо все испортить.

Хосе вздохнул.

– Нам пора ехать, – сказал он, посмотрев на часы.

Валентина согласно кивнула и положила приборы на тарелку.

– Не могу больше, – призналась она. – Слишком большая порция.

– Как бы наш симпатичный сеньор Тороччи не обиделся, – заметил Хосе.

– Тогда доешь за меня, – предложила Валентина.

– Нет, спасибо! – Хосе похлопал себя по туго набитому животу. – Я сыт и просто боюсь… Боюсь заснуть за рулем… Сеньор Тороччи! – он жестом подозвал хозяина ресторана. – Пожалуйста, счет!

Итальянец, недавно появившийся из кухни, подошел к их столу и положил счет на скатерть.

Брови Хосе медленно поползли вверх, но он моментально сдержал себя и принял прежний беззаботный вид. «Надеюсь, Валентина ничего не успела заметить», – подумал молодой человек.

Он расплатился, и супруги покинули ресторан гостеприимного итальянца.

Они садились в автомобиль, когда сеньор Тороччи вышел на крыльцо.

– Не забывайте ко мне дорогу, – крикнул он на прощание.

Хосе кивнул и завел мотор.

– Непременно! – пообещала Валентина и помахала владельцу ресторана рукой.

6

В глубине сада, вокруг беседки, было разбито несколько цветочных клумб.

Вероника любила бывать в этом тихом уединенном месте. Она сидела с чашкой чая за столиком, погруженная в мысли о дочери.

Уже прошел месяц, как Валентина родила. Дочь не сдержала своего обещания приехать для этого в Мехико, рожала в Морелии. Вероника потратила уйму денег на телефонные переговоры. Она звонила дочери чуть ли не каждый вечер.

Последнее время трубку стал снимать Хосе. Он объяснил Веронике, что Валентину увезли в клинику. Как она перенесет роды? Вероника сильно волновалась за нее, она хорошо помнила, как пришлось рожать самой…

– Хосе, ты, уж пожалуйста, не покидай ее, будь с нею рядом. Слава Богу, врачи не запрещают этого.

– Постараюсь, но ничего не могу обещать… – отвечал молодой человек. – Одно дело – Мехико, и совсем другая обстановка у нас в провинции…

– Но ты же муж! Разве ты не можешь настоять на том, чтобы находиться при Валентине? Ей было бы легче, поверь мне. Если будет хоть малейшее затруднение, будет плохо, скажи, пусть делают кесарево сечение.

– Хорошо, сеньора Монтейро… Да не беспокойтесь вы так! Врачи знают свое дело.

Вероника донимала зятя детальными воспоминаниями того, что ей самой пришлось перенести. На каждую мелочь давала совет, и не один.

Хосе терпеливо выслушивал, из деликатности не прерывал тещу.

Однако, слава Богу, все обошлось хорошо, без всяких осложнений. Валентина родила мальчика. Новорожденный весил три с половиной килограмма и, по словам Хосе, был вполне здоров.

Мальчика назвали Альберто.

По словам Хосе, Валентину должны были сегодня выписать из клиники. Сидя в беседке за чаем, Вероника обдумывала предстоящий разговор с дочерью. Как много хотелось ей сказать!

Из состояния задумчивости ее вывели жизнерадостные крики соседа. Раньше беседка была самым тихим и спокойным местом, но сосед, после переезда, соорудил рядом с изгородью летний душ, нечто наподобие пляжной кабинки, подвел к ней водопровод и теперь частенько принимал душ на свежем воздухе, ахая, выкрикивая что попало и даже ругаясь.

Тонкие стенки душевой не обеспечивали никакой звукоизоляции, и терпение у Вероники лопнуло. Она подошла к изгороди.

– Сеньор Альварадо, не могли бы вы вести себя потише? – прокричала она.

Альварадо замолчал, некоторое время слышался только шум воды, потом и он прекратился.

– Что вы сказали? – послышался мужской голос из душевой.

– Я говорю, что вы слишком шумите. Не могли бы вы вести себя потише? – сказала Вероника.

Она ожидала, что Габриэль Альварадо покажется из кабины. Невежливо было вот так переговариваться с ней. Однако сосед даже и не думал выходить. Более того, ему и в голову не пришло, что можно разговаривать с соседкой нормальным голосом. Он опять закричал так, что его было слышно, наверное, даже на той стороне улицы.

– Прошу прощения! – кричал сеньор Альварадо на всю мощь легких. – Я ничего не слышу!

Вероники с досадой вздохнула.

– Вот когда выйдете из своей кабинки, тогда и услышите! – прокричала она.

– А если мне, уважаемая сеньора, не хочется? – послышалось в ответ.

– Не хотите – и не надо! – Веронике надоел этот бесполезный разговор. – В конце концов мне от вас ничего и не нужно. Кроме одного: чтобы вы молчали.

– Я не могу молчать! Очень холодная вода! Попробуйте сами – еще не так завопите! – начал объяснять сосед.

Наконец скрипнула дверь, и он показался из душевой – в теннисных шортах, кроссовках, с ярким полотенцем на плече.

– Добрый день, сеньора Монтейро!

– Оказывается, вы знаете, как меня зовут.

– Но ведь и вы знаете, как зовут меня! – ответил мужчина. – В этом районе, кажется, все, хоть заочно, знают друг друга… Вы извините, что я так орал. Нарушил ваше уединение… Но когда разогреешься на солнце, а потом сразу под ледяной душ – дух захватывает!

Вероника кивнула, соглашаясь, сунула руки в карманы брюк и медленно двинулась обратно к беседке.

– Эй, сеньора Монтейро! – не слишком любезно бросил ей в спину сосед. – Почему вы уходите! Я же разговариваю с вами!

– А я считаю, мы закончили разговор, – ответила Вероника. – Ну о чем мне с вами говорить? Я буду вам признательна, если вы будете хоть немного сдерживать свой голос. До свидания! – и она повернулась к соседу спиной.