Рок, туше и белая ворона (СИ)

Боги, кто я? Я ― чудовище. Это не он сделал меня такой, я просто неудачница. Меня не изменить, не исправить, не исцелить меня, я проливаю свою кровь, а он просто мечтатель. Не он заставил меня плакать, а три легиона моих демонов. Он уплывёт по своей мечте, направляемый своим идеалом, управляемый своей целью. А я либо, притворюсь, что достигла ее, смеясь над своей болью, либо упаду замертво.

Отчего же именно он способен сеять свет, заражая меня жизнью и разрывая меня на части? Вокруг меня, в пространстве, только что молнии не сверкали. Я не хотела ничего, ничерта ни хотела. Только напиться, забыться и застрелиться вероятно. Очень вероятно. Мне надо бежать.

Мне позвонила Сола. Я сбросила вызов. Просто вырубила к чёртовой матери телефон и всё. Достало всё.

Дома никого не было. Мать опять свинтила куда-то, сказав лишь, что будет через пару дней. Меня она старательно избегает, так что это я узнала от Али, прежде чем она уехала на выходные к подруге. Уверена, что подругу зовут Костя, ну да, ладно.

Я уеду, туда где никто меня не знает. Где будут видеть только незнакомку, во мне уродливо привлекательную. Я хотела одиночества, хотела скрыться и не отсвечивать. В окнах ночь, холод и звёзды. Холодные, манящие, играющие сами с собой, играющие на моей слабости, хвастаясь своим эфемерным мерцанием, на фоне моего поражения. Любой шаг по этой тропе, моего грехопадения, может стать последним. Мысли пустые, как я сама. Звёзды, становились дальше, заманивая, ведя за собой. Ведя за собой в беспечной прогулке по тёмной стороне луны, показывая мне где он, край моей вселенной.

Я знала, что слишком рано. Не знала, почему, но знала, что там меня никто не ждет, и здесь собственно никто. А я все смотрю в тёмное небо звёзд. Полететь бы, высоко-высоко… Разбиваясь, в падении паря ― это легко. Жить сложнее. Это не сложно, шагнуть за грань не сложно. Ведь пока я жила, мне не знаком был позитив. Его омрачали страхи, препараты, демоны и куча всякого драматичного дерьма. Так в чём же смысл?

Где-то внутри меня, проросла паника. Мощная, я чувствовала её силу, чувствовала, как она дышит мне в спину. Чувствовала это холодное дуло ствола у виска. Если атака спустит курок в этом раунде моего сумасшествия, по моим неправильным мозгам прямо сейчас, мне не спастись. Я просто устала идти во тьме, не зная, что найду. Ощутила, как бисеринки пота, скользнули по холодной коже. Меня затрясло, до слабости в ногах. Но я остаюсь здесь, со штормом в девять балов внутри. Судорога, скручивала мои лёгкие тугим узлом, мне было наплевать на это. Мне до боли хотелось увидеть его лицо. Без всей этой сложности масок, фраз, просто блеск синих глаз. Глаза цвета сердца самого океана. Они были моим океаном. Неважно, сколько пройдёт времени, жизней, сколько моя уродская душа пересечёт миров, я буду вечность скитаться долбанной заблудшей душой, в поисках сияния этих глаз.

Он заражал жизнью. Он был моим огнём в моем вечном сумрачном океане льда. Он был маяком посреди темноты.

Не знаю сколько прошло времени, десять минут, час, бесконечность. Но эти глаза, вели моё дыхание, сердце, успокаивая, держали в этой Арктике. Держали над ареной цирка, истязая болью, невозможности. Раз, больно значит живая. Так, я верю, что жива. Я могла только надеяться, чтобы эту боль осень замела, ворохом ярких опавших листьев и развеяла порывистым ветром. Я могла надеяться. Это было ново, для меня. Особенно когда, это было более чем глупо.

Соберись. Это не сложно, чёрт возьми, просто соберись!

Я распахнула глаза. Достав из под кровати синий дорожный чемодан. Открыла гардероб. Скидала своё барахло, сумевшее уместиться в чемодан. Мне пришлось сесть на него, чтобы застегнуть молнию. Откуда у меня столько вещей, я же вроде не шопоголиг? Забрав со стола свои паспорта и своё портмоне, вытащила кредитку и оставила на столе рядом с телефоном. Пересчитав наличные, сунула кошелёк во внутренний карман кожанки. Выдвинув ручку у чемодана, подцепила чехол с Гибсоном за ремень. Бросила взгляд на стол, на записку. Костя меня поймёт, обязательно, пусть не сразу, со временем, но он поймёт. Ребенок гость в твоем доме. Накорми его, выучи и отпусти. ― таковым было его родительское кредо.

Я вышла из дома, направляясь к машине, дважды запнулась о полы шифоновой юбки в пол. Чёрт меня дёрнул её одеть. Я достала ключи из кармана кожанки. Открыв багажник, сгрузила чемодан. Гитару убрала на заднее сидение.

― Ты куда это намылилась Вик?

Клянусь у меня самая дерьмовая удача, во всём мире.

― Почему-то даже не удивлена…― пробормотала я.

― Вик, ну какого чёрта? Я искренне верю, что тебе на группу наплевать, но ты ребят подставляешь. У нас работы до кучи, есть планы в которые надо вписаться, а ты не сном не духом. Объясни мне почему я должен разыскивать тебя, вызванивать?

― Ты не должен.

Я захлопнула дверцу машины и скрестив руки на груди, развернулась к парню.

― Раф, не порть мне настроение. Просто уйди.

Спрятав руки в карманы джинсов, он окинул меня внимательным взглядом. Он был в движении ладони от меня, прямо напротив меня, я чувствовала волны тепла, исходящие от него, со шлейфом прямого аромата, присущего ему одному. Это разрушало меня, делая уязвимой, это могло быть всей моей вселенной. Могло бы. Грустная улыбочка нарисовалась на моих губах, и стираться ни в какую не желала.

― Что на тебя нашло, Вик? Ты не очень ли кардинально жжешь мосты?

Я повела бровью.

― Ты, Гордеев ― просто грёбанный эгоцентричный придурок, ― я всплеснула рукой, ― Планета не крутится только вокруг тебя, что б ты знал. Существует целый треклятый список причин, почему я не хочу здесь находиться! И ты в этом списке примерно… а нигде, ― хмыкнула я.

― Куда ты собралась?.

Я не желала этого. Ничего из этого. Не хотела этого дурацкого разговора, когда он здесь, на тёмной стороне моей луны, со мной. Я хотела лишь облить своё дурацкое сердце бензином, и предать его огню, желала забвения. Проблема заключалась в том, что я хотела забвения в нём. Вот что держит меня здесь.

Он уронил взгляд вниз и напряжённо замер. Все годы, проведенные в персональном аду, стоили выражения его лица, когда до него наконец дошло.

― Нет, ты точно меня под казематы подведёшь…― пробормотал он медленно. Тихо и медленно. Он сильно стиснул челюсть, его лицо изменилось, каменея в чертах. ― И опережая твои мысли, Вик: мне достаточно набрать сейчас Коляну, чтобы ты и шага из дома не смогла сделать.

Ни единого звука более, не сорвалось с его приоткрытых губ. Он вообще кажется не дышал. Он облокотился руками о крышу машины по сторонам от меня, заключая в ловушку. То, как его сапфировые глаза медленно путешествовали вверх по красной ткани юбки, бёдрам, животу, посылало мурашки по всей коже. Его тело напряглось, а костяшки пальцев побелели, когда взгляд парня, наконец, встретился с моим, расширенные от шока, глаза, утонули в черноте. Я могла видеть, как тысячи хаотичных мыслей проносились у него в уме. Он немного наклонился вперёд, но затем остановил себя, застыв словно хищник перед атакой. Так и не произнеся ни слова, он просто потрясённо смотрел мне в глаза. Его рука запуталась в иссиня-чёрных прядях. По лицу скользнули болезненные тени.

Я кажется дар речи потеряла, оцепенела и моё тело начало странно покалывать и дрожать. Раф придвинулся поближе и мягко прикоснулся лбом к моему. Одной рукой он обхватил меня за талию и прислонился всем телом, так, что я утонула в нем. Он сделал большой, глубокий вдох и придвинул меня к себе еще ближе.

― Уезжаешь. Очень интересно… ― протянул он нехорошим тоном, ― А Костя об этом знает?

Я дёрнулась в сторону, но он меня удержал.

― Нет, послушай. Я не… я не стану тебе говорить, что ты совершаешь ошибку, и прочее. Просто не надо никуда уезжать. ― в его голос закралось что-то паническое. Он провёл ладонью по лицу, ― Чёрт. Слушай, я не мастер всех этих красивых признаний. Мне клянусь проще 30 песен накатать, чем объясниться по-человечески. Просто останься. Я просто не могу совладать с собой.