Самая желанная

— И как на самом деле идут дела? Кого ты выследил, Стефано? — Санта, налив себе вина, сел. — Присаживайся, добрый друг, разговор, похоже, будет долгий.

— Я понимаю, тебе обидна даже такая оговорка, Романо. Ведь мы действительно были друзьями и партнерами… Мы делали одно дело, руководимые самыми благородными целями, — хотели вернуть реликвию в дорогую нам семью…

— Так где же она? Где эта реликвия? — наступал Санта, не поддержав мирный тон хозяина.

— Сынок, мы привыкли, что Стефано чуть ли не всесилен… Но мы не вправе требовать от него то, с чем не сумел справиться целый криминальный отдел Федеральной службы, — попыталась переменить тон беседы Паола. — Извини, Стефано, Романо сильно встревожен этой историей.

— А знаете, что мне сдуру сболтнул один человек? — Санта разглядывал свой бокал, любуясь отсветами камина в темном вине и выдерживая паузу.

Они ждали, чувствуя, что Санта собирается выбросить козырную карту. Он поставил бокал и подошел к Антонелли.

— Некий Парфюмо, владелец «Лиловой свиньи», бывший герой-антифашист, как ты сказал Кристине, наложил в штаны, когда я показал ему вот это. — В руке Санты блеснул пистолет. — Каждому из жителей окрестных деревень известно, что Парфюмо — трусливая свинья, продавшая немцам своих братьев. Ему тогда было шестнадцать, но он уже умел считать деньги. Парфюмо любезно сообщил мне под дулом пистолета, что девчонку, то есть Кристину, увез человек Дона Лиджо. И что совсем скоро с ней будет покончено… Расскажи нам, Стефано, кто такой этот Лиджо? Не однофамилец ли грозного Дона Лиджо — крестного отца мафиозного клана, сгоревшего два года назад в собственном автомобиле?

— Не знаю, Романо, что и подумать… Ты действительно пережил серьезное потрясение… Я понимаю… Эти странные обвинения, домыслы… Не лучше ли тебе немного отдохнуть? Возможно, в последние дни тебе пришлось трудно. Я не мог разыскать тебя. Что случилось, объясни толком!

Если Стефано и злился на Санту, то это было совсем незаметно. Скорее его мучила тревога за состояние молодого человека и огорчение тем, что неприятный эпизод разыгрался на глазах Паолы.

— Паола, дорогая, тебе совсем ни к чему эти сцены. Отправляйся в большой дом, я распорядился, чтобы начали топить спальни. Да и Кристина слишком утомлена для выслушивания непонятных дискуссий.

— Ну почему же, Стефано? Кристине довелось близко познакомиться с Рино Бронзато. И мне тоже. Мы подружились. Перед тем как скончаться на моих руках, Бронзовый Рино в слезах исповедался. И просил передать Дону Лиджо… Прошу прощения дам, я могу шепнуть это слово только на ухо самому адресату. — Глаза Санты сверкали, словно в горячке, на скулах выступил лихорадочный румянец.

Паола поднялась и взяла его за руки.

— Успокойся, сынок, у тебя жар. Это все от раны… Ты же видишь, Стефано, он бредит.

Антонелли печально улыбнулся и взял трубку телефона.

— Гвидо, десерт не отменяется. У меня трое гостей. Позаботься о дамах.

— Ну, раз ты, Паола, действительно не хочешь отдохнуть, а Кристина прекрасно ориентируется в происходящем и жаждет развлечений… я порадую дорогих гостей. — Стефано подошел к Санте. — Отдай оружие, мальчик. Стреляться с тобой на дуэли я не стану. И затевать перестрелку тебе не с кем — здесь вообще ни у кого нет оружия.

Он вывернул карманы и поднял руки, демонстрируя готовность к обыску.

— Молодец. А теперь мы немного повеселимся. — Стефано проследил, как Паола спрятала в своей сумочке отданный Сантой пистолет, и хлопнул в ладоши. — Прошу внимания, дамы и господа! Сейчас я представлю вам мою жену. Два дня назад Бербера Пьюзо стала моей супругой… Спускайся к нам, детка!

Деревянная лестница, ведущая на второй этаж, скрипнула, и на верхних ступеньках, представляя себя всеобщему обозрению, появилась Бэ-Бэ. Атласный пеньюар, отороченный мехом белоснежного песца, открывал длинную кружевную сорочку, едва сходящуюся на пышной груди.

— Я не одета к выходу, милый, — нежно проворковала она, выпуская из ярко-алых губ сигаретный дым.

— К черту церемонии, детка! Здесь все свои. К тому же ты, как никогда, прекрасна. — Стефано обнял спустившуюся Бэ-Бэ.

Супруги продемонстрировали долгий поцелуй и обменялись значительными взглядами.

— А теперь, малышка, покажи гостям свою цацку, — попросил Стефано, оставшись у лестницы.

Живописно облокотившись на перила, он наблюдал, как Бэ-Бэ походкой манекенщицы вышла в центр комнаты и уже там, скинув с сильных плеч пеньюар, коснулась рукой полуобнаженной груди. Притихшие гости, как зачарованные, следили за движениями длинных, с блестящими алыми ногтями пальцев. Пальцы подцепили и подняли вверх толстую цепочку, на конце которой что-то сверкнуло.

— Боже! — вскрикнула Паола. — Это же «Голубой принц»!

Крупный квадратный, искусно ограненный бриллиант рассыпал мириады разноцветных искр, приковывая взгляды.

— Да, у меня был похожий камень, в самом центре диадемы… — прошептала Кристина, не отрывая глаз от легендарного талисмана.

— Не «похожий», а именно этот. Второго такого камня нет на всем земном шаре. Это мой свадебный подарок супруге. Настоящий мужчина умеет красиво любить. — Стефано явно любовался женой.

Паола, тяжело задышав, закрыла глаза.

— Кристина, подай синьоре делла Форте воды. Ей предстоит узнать еще много интересного.

Сделав несколько глотков, Паола поднялась и рванулась к Антонелли.

— Ты украл его, Стефано. Ты предал наше доверие и осквернил дружбу. Ты присвоил реликвию нашего рода, чтобы подарить какой-то… — Паола задыхалась от гнева.

— Тише, тише, синьора благородная графиня! Вы рискуете наговорить лишнего! — Стефано остановил занесенные кулачки Паолы и с силой вернул ее в кресло. — Бербера никогда бы не приняла этот дар, если бы не знала, что камень попал ко мне законным путем. Ведь только тогда он способен быть талисманом, не правда ли?

— Ты убил Элмера и взял у него бриллиант… — догадался Санта.

Антонелли весело захохотал:

— Увы, ошибка, синьор психолог. Вы плохой детектив. Вам лучше продолжить пение в состоятельных домах. Не требует умственных усилий и хорошо оплачивается. — В глазах Стефано метнулись молнии. Он ненавидел Санту и теперь не скрывал этого. — Вествуд подарил мне «принца» за то, что я оказал ему некую услугу.

— Стефано, это все равно незаконно! Подарок недействителен в данном случае. Ты же знаешь, эта реликвия может принадлежать только человеку из нашего рода или связанному с ним кровными узами. Ты украл его… А теперь воровкой стала эта женщина! — Паола выглядела величественно, представ защитницей родовой чести и справедливости.

— Я слышу прокурорское обвинение. Паола делла Форте взывает к соблюдению нравственных норм своего аристократического клана! — Стефано бросил в ее сторону презрительный взгляд. — Вам известно лучше всех, что «Голубой принц» принадлежит Леонардо — вашему единственному сыну, синьора!

— Он должен был принадлежать ему. Но мы трагически лишились сына… А следовательно, права наследования перешли к дочери!

— Лишились сына?! Ха! — Бербера с вызовом расхохоталась. — Трагически!

Она корчилась от смеха, размазывая потекшую тушь.

— Вы, синьора, трагически лишились сына?.. И ваш супруг, уважаемый синьор Франко… Ах, как жаль! Какое страшное невезение! — Она внезапно затихла и, прищурив сверкающие злобой глаза, склонилась над креслом Паолы. — Но я здесь, мамочка!

Страшное лицо повисло над Паолой: искривленный презрением кроваво-алый рот, черно-лиловые потеки размазанной по щекам туши… Но эти глаза — эти горящие маниакальной ненавистью глаза…

— Леонардо! Ты?! — прошептала Паола, теряя сознание.

Бербера встряхнула за плечи безжизненное тело и возмущенно фыркнула:

— Надеюсь, она придет в себя, Стефано? Я так долго ждала этой минуты! — Супруга Антонелли хищно склонилась над бессильно поникшей в кресле женщиной.

— Я дал ей свою таблетку. Сейчас графиня вернется к нам, моя крошка. Мы ведь только начали представление. — Антонелли обнял Берберу, лаская сверкающий на пышной груди камень.