По поводу прошлой ночи (ЛП)

— Спасибо, Кэнди.

Я покинул КДТ, чувствуя себя лучше и чувствуя больше уверенности по поводу ситуации с Мией. Она получила торт, который я заказал сегодня утром. Когда она доберётся до дома сегодня вечером, её будет ждать ещё один сюрприз. У меня была целая неделя, чтобы их спланировать. И если потребуется, я собирался играть нечестно.

Я собирался заполучить Мию. Она предназначена мне. Я знал это, потому что был потерян без нее. Мне нужно было стать человеком, к которому она будет возвращаться домой. Мне нужно было стать человеком, которого она будет видеть первым по утрам и последним перед сном. Мне нужно было стать для неё тем, чем она была для меня.

Мне просто была нужна Миа.

И я собирался ей это доказать.

Я прибыл в полицейский участок после трёх часов дня.

Моё сердцебиение участилось. Получение отказа было моим самым большим страхом, но если я хотел видеть Мию в своей жизни, я должен был работать над этим. Работать в эскорте было уже не вариантом. В душе я знал, что Миа никогда бы не попросила меня бросить работу, но каким мужчиной это меня бы сделало?

Слабаком. Придурком. Изменщиком. Я не хотел быть ни одним из них.

Последние несколько дней были тяжёлыми, но я представил, если уж я себя так чувствовал, то Миа, скорее всего, чувствовала себя ещё хуже. Слова, которые я ей сказал...

Иисус. Как же я хотел забрать их обратно. Но я не мог, поэтому собирался иметь дело с последствиями. Я был готов сказать Мие о своих чувствах. К несчастью, мне потребовалось увидеть её с кем-то другим, чтобы осознать, что я не готов отказаться от неё, но жизнь забавная штука. Она никогда не ждёт, пока ты будешь готов к этому. Она просто сбрасывает бомбу, и ты решаешь, что же со всем этим делать.

Я любил Мию, и это для меня много значило. Мне не просто полюбить. К этому можно добавить и то, что я был не самый простой человек, которого можно было бы любить. Она была человеком, которая зажгла луну на моём небе. Она рассеяла темноту и заставила меня захотеть большего, чем то, чем я довольствовался. Забавно то, что она никогда у меня ничего не просила, но я видел, как она смотрела на меня. Как и я смотрел на неё — со всей душой и сердцем, и абсолютно растворялся в другом человеке.

Старший офицер в регистратуре уставился на меня.

— Так и собираешься здесь стоять?

Он выдернул меня из моих мыслей. Я прочистил горло:

— Простите. Я хотел поинтересоваться, возможно, вы могли бы мне помочь. Мне нужна кое-какая информация. — Я добавил: — Я хочу стать офицером полиции.

Мужчина приподнял бровь.

— Сколько тебе лет, сынок? Тридцать?

Я пожал плечами.

— Что-то около этого.

Он покачал головой.

— Ты уверен? Есть ряд тестов, которые тебе придётся сдать. Твои знания местных, государственных законов штата должны быть практически идеальными.

Моё лицо побледнело, но он продолжил.

— Затем физиологические тесты, а также изнурительные физические испытания, через которые ты пройдёшь. — Он широко улыбнулся. — Они предназначены для того, чтобы раздвинуть твои возможности, ты слышишь меня?

Я медленно кивнул.

— Слышу. — Я выпрямился и встал ровнее. — Что мне нужно делать?

Мужчина улыбнулся, кивнув.

— Вот это сила духа. — Он достал папку, полную бумаг. — Ты можешь начать с того, что заполнишь это. Набор новичков проходит каждые шесть недель. Сейчас как раз проходит. Если я не ошибаюсь, следующая группа будет набираться через десять дней. Если ты предоставишь всё, что нам нужно в срок, ты мог бы начать тренировки через три недели. — Я подошёл, чтобы взять папку, но он отодвинул её от меня, его лицо стало суровым. — Тебе придётся надрывать свою задницу. Ты же понимаешь это, правда?

Я не обманывался, думая, что мне придется легко на тренировках.

— Я понимаю.

Он передал мне папку и, кивнув ему, я вышел оттуда, готовый отречься от своей жизни, ради хоть какого-то подобия нормальности.

39 глава

Миа

Дом был слишком тихим и подавляющим. Мне нужно было выбраться из квартиры, и было так много вечеров, когда я могла припереться на порог Билла и Терри, как потерянный щенок.

Им также нужно было время, чтобы побыть наедине. Я чувствовала, будто переходила границы. Они уверяли меня, что они были рады мне в любое время, и я знала, что Терри не сказал бы этого, если бы так не считал. Но я чувствовала себя ужасно, вроде я – третий лишний, так, будто они нянчились со мной.

Прошло почти две недели с тех пор, как Куинн сказал мне те, причиняющие боль, слова, и, хотя мне все ещё было больно, эта боль перешла из причиняющей острой боли к ноющей.

В то утро, когда он принёс торт к моей двери, я была удивлена. Представьте моё удивление позже, когда я вернулась домой тем же вечером и нашла огромный букет цветов у своей двери. Я не имела ни малейшего представления, что это были за цветы, но, к счастью, прикреплённая маленькая карточка поясняла, что это пурпурные гиацинты, и именно этот цвет означает «прости». В записке также было написано: «Я засранец. Пожалуйста, позволь мне быть твоим засранцем».

Я улыбнулась сама себе, внесла цветы в квартиру и достала телефон.

Я: Цветы просто восхитительны.

Не прошло и минуты, как я получила ответ.

Куинн: Не так восхитительны, как ты.

И каждый день после этого что-то ожидало меня у моей двери.

Сначала пришла упаковка вяленого мяса индейки с запиской «Повёл себя как индюк», а слово «индюк» было подчёркнуто аж три раза. Затем мне принесли леденец на палочке, с приклеенной запиской «Я отсос». После этого была неожиданная посылка с сосиской из местной мясной лавки, а послание на сосиске гласило: «Прости, я был членоголовым». Затем прислал плюшевую собачку с запиской, в которой было написано «Мне жаль. Могу я уже выйти из будки?»

Самым последним подарком была пачка жвачки. На карточке внутри было небрежно написано: «Иногда мне кажется, что у меня жвачка вместо мозга. Прости!»

С каждым подарком ко мне возвращалась улыбка. Не из-за того, что он тратил деньги на меня, а из-за смысла, который он вкладывал в них. Как я могла не видеть, насколько Куинн сожалел? Его стараний внутри каждой посылки было достаточно, чтобы увидеть, насколько он беспокоился.

Итак, я отправилась на работу с улыбкой на лице. И конечно, Элла могла учуять что-то интересное, поэтому кинулась к моему столу. Я была рада, что ее походка вприпрыжку частично вернулась. Поступок Рика было не так просто пережить, но она пыталась.

Она села на мой стол и прошептала.

— Что доставили сегодня?

Я передала ей пачку жвачки, и, выглядя растерянной, она открыла записку и прочитала ее про себя. Ее выражение лица стало таким сентиментальным, и она нахмурилась, глядя на меня. Забрав у меня пачку жвачки, она ударила меня ею.

Я вздрогнула, ошеломлённо.

— Ай! За что это?

Она одарила меня пристальным взглядом, наклонилась вперёд и прошипела:

— Ты наконец-то собираешься его простить? Господи. Ты знаешь, сколько женщин могли бы убить за то, чтобы очутиться на твоём месте? — Она вздохнула. — Я знаю, что он облажался, Миа, но он сожалеет. Он признал, что ревновал. Что уже очень много значит. Черт, после того, через что я прошла, я самый большой скептик из всех, и я верю ему, когда он говорит, что сожалеет. — Она посмотрела на меня с заинтересованностью. — А ты нет?

Я слабо кивнула.

— Верю.

Она снова бросила в меня жвачку, попав в плечо.

— Тогда чего же ты ждёшь? Звони ему!

Я предотвратила следующий удар и предупредила ее.

— Элла, если ты не прекратишь меня бить, я выдру у тебя локон и буду махать им как трофеем.

Элла надула губки, и я улыбнулась.