Приключения друг без друга(СИ)

- Я не могу.

- Можешь, я чувствую! - она толкнулась вперед, чтобы раздразнить его возбужденную плоть, но Дима лишь отчаянно помотал головой:

- Иди спать.

- Тольк с тобой! - в который раз повторила она.

- Ты не получишь, чего хочешь, Алина, - парень обошел обиженную Алину и стал подходить к выходу из ванной. - Так, что, если ты за этим пришла, лучше не трать время, и покинь мой номер.

Девушка понеслась за ним:

- Тогда прст ляг со мной! - взмолилась она, но один взгляд мужчины заставил ее угомониться. Больше ни слова не сказав, она взобралась на кровать и легла на живот, зарывшись лицом в подушку.

Этому методу он научился от Яны: забираешь с кровати подушку, бросаешь на ковер под кроватью, и это становится твоей постелью на ближайшие восемь часов.

Часть 5

Жуткий приступ тошноты разбудил Алину этим утром. Она уже готовилась испачкать эту мягкую шёлковую постель, в которую она была укутана, но, как выяснилось, всю вчерашнюю ночь она глотала лишь алкоголь, так что желудку было нечего выводить наружу. Голова была настолько тяжела, что это было невыполнимой задачей - оторвать ее от подушки. Девушку просто придавило к кровати. Малейшее движение, и она, возможно, расстанется с жизнью.

Когда она раскрыла опухшие глаза, то увидела вокруг себя незнакомую комнату... Или знакомую. Что-то с большим авансом вспыхивало в ее памяти и сразу же угасало. А затем в комнату вошел молодой человек, в котором она разглядела своего бывшего мужчину, с недавних пор мразь и сволочь. И, когда он обратил на нее свой тяжелый взгляд, все до мельчайших деталей воспроизвелось в ее мозгу.

Стыд. Ненависть к себе. Повторное чувство униженности. Все это стало последствием ее очередного пьянства и попытки забыться.

- Ты уже проснулась? - холодно проговорил он, на что она не рискнула что-либо ответить. А он подошел к двери номера, открыл ее и сказал:

- Пять минут, и чтобы тебя здесь больше не было.

- Я могу хотя бы сходить в душ? - прохрипела она, и Дима сухо ответил:

- Зная тебя, я думаю, ты вряд ли уложишься во времени. Так что, без душа, пожалуй.

Откинув с себя тяжелое одеяло, Алина сначала положила свинцовые ноги на пол, а затем поднялась всем телом. Она была в одном белье.

"Я раздевалась для него! О Господи..."

Взглянув еще раз на Дмитрия, она заметила, как резко он отвернулся при виде полуобнаженного тела.

"Он хочет меня. Но та фигня, что творится у него внутри, постоянно мешает ему довести дело до конца... Теперь почти половина его действий мне понятна...".

Пока он делал вид, что слишком увлечен стройками за окном, она скрылась в ванной. Холодная вода не избавила от душащей тошноты.

"Какая же я идиотка! Что я, блин, сделала? Собственноручно отравила себя и...". Она наскоро закрыла воду и на предельной скорости выскочила из ванной, и, чтобы не передумать, быстро проговорила:

- Дима, мне нужно тебе кое-что сказать.

Этими словами она, наконец, заставила его оторвать взгляд от угнетающего пейзажа за окном. Он вперился в нее взором, ожидая ее дальнейшей речи. Алина понимала, что это нужно сказать, глядя прямо ему в глаза, иначе он не поверит, но всю свою смелость она уже истратила на вчерашнее утро, когда она до жути была недовольна собой и раздавлена глубочайшей обидой к отцу ребенка. Собрав излишки смелости в себе, она подняла взгляд к его обезоруживающим глазам:

- Я не делала аборт.

Дальше должен был говорить он, но сказанное писательницей в очередной раз оглушило его. Алина с интересом наблюдала за тем, как глаза его застывают, как они теряют былой мистицизм и категоричную уверенность. Она молчала и ждала, что он скажет. И ее ожидания получили свое вознаграждение:

- Но это же мой ребенок. Разве не этот ли единственный факт должен был заставить тебя пойти на это?

- Да, Дим, это твой ребенок. И этот единственный факт заставил меня не идти на это.

- Но я ужасен. Ты ненавидишь меня.

- Ненавижу, - согласилась она, - так же сильно, как люблю.

Эти слова вновь заставили его замереть. Она сказала ему о своей любви. Второй раз. За все это время он слышал слово "люблю" от нее только два раза, первый из которых прозвучал в их первую ночь. Как символично, верно? Тогда он был счастлив услышать это, а теперь это лишь вызвало у него иронию. Он даже не выдержал и коротко засмеялся:

- Ты просто смешна, Алина.

Это было равносильно самому гнусному оскорблению. Он харкнул ей в сердце.

- Ты говоришь, что любишь меня, и топчешь насколько это вообще возможно. Ты говоришь, что любишь, и нажираешься, как свинья, понимая, что убиваешь моего ребенка... Да черт возьми! Это же не только мой, но и твой ребенок. Ты его мама! Разве нормальная мать сделает такое со своим ребенком?

Тихий, спокойный тон был оставлен. Крики вновь окрасили их разговор, но на этот раз Алина молчала, стоя на довольно большом расстоянии от мужчины в одном нижнем белье и едва сдерживая наворачивающиеся слезы.

- Черт, Алина! Почему я должен тебе это говорить? Ты же сама видела, что произошло с твоей сестрой! Одна ошибка может привести к ужасным последствиям! Лучше б ты в самом деле сделала аборт!

Он вновь отвернулся к окну, по-видимому поняв, что смог уничтожить ее... Но, нет. Он решил добить ее:

- Как я мог влюбиться в тебя и не заметить, какая ты глупая? - в отчаянии продолжал он. - Ты просто сумасшедшая! Я не знаю, что от тебя можно ожидать! Ты растерзала меня! От меня больше ничего не осталось. Ты закончила со мной и приступила к ребенку? - когда гнев его достиг апогея, он швырнул стоящий на столе стакан виски к стене напротив: совсем недалеко от того места, где стояла Алина. Осколки разлетелись во все углы комнаты, заставив девушку зажмуриться, и слезы друг за другом потекли по ее щекам.

Когда Дмитрий увидел ее слезы, чувство стыда сразу же покрыло клокочущий в жилах гнев.

"Да, она дура, пошла напилась, поставив под угрозу жизнь ребенка. Но я ничем не отличаюсь от нее, потому что ору и заставляю ее реветь"

- Прости, Дим, - услышал он сквозь чуть слышные рыдания, и давно угасшая нежность снова зажглась в нем.

Он зашагал вперед, преодолев огромнейшее расстояние между ними и заключил девушку в свои объятья. Теплое тело, которое он обвил неэстетично большими руками, вздрагивало от рыданий. Девушка упиралась лбом в его ключицы, закрыв ладонями лицо, и не говорила ни слова. Поэтому болтал только он:

- Ты не знаешь, как я люблю тебя. Ты не имеешь представления. Но я не могу. Я не могу быть с тобой, это просто убивает меня, ты... никогда не станешь такой, какой я хочу тебя видеть. Ты всегда будешь делать так, как ты хочешь, а я всегда буду от этого беситься, разбивать стаканы, рвать обои... Ты же знаешь, какой я псих. И то, что я сделал вчера...это непростительно. Но это я. И я не смогу измениться. А это ты. Ты найдешь себе парня, который сможет подстроиться под тебя. И вы будете счастливы. Если что, я всегда буду рядом, буду поддерживать тебя и нашего ребенка. Ты просто береги его. Прошу тебя. Прошу. Я вряд ли полюблю кого-то так же сильно, как тебя. Я просто принял это как факт.

Тогда же Алина подняла глаза, уставилась на него как новорожденный ребенок с такой же степенью доверия:

- Дима, я хочу быть с тобой.

- И я хочу, - быстро закивал он, - но желания недостаточно. Так будет лучше для нас обоих.

Ее плач стих, и Дима запечатлел на лбу девушки последний поцелуй.

Эпилог

Часть 1

Спустя месяц.

"С днем рождения, Алина! Здоровья, счастья и творческих успехов! С нетерпением жду выхода Вашей новой книги".

"Которой нет и в планах" - усмехнувшись, подумала Алина и закрыла очередное письмо от постоянной читательницы. С самого утра она получает на электронную почту поздравительные открытки и письма с пожеланиями. Как хорошо, что она разбила мобильный телефон, иначе он бы просто с ума сходил от звонков. Те, для кого недоступный мобильник не был преградой, звонили Алине на домашний, и она с глупой улыбкой на губах бесконечно говорила им в трубку: "Спасибо. Спасибо. Да-да. Мне очень приятно". Короче говоря, всем ее друзьям, родственникам и поклонникам просто не терпелось напомнить ей о том, что ей уже целых двадцать пять лет, и она постепенно превращается в противную старуху с сухой кожей и жирными волосами. Этот факт Алину нисколько не радовал, и поэтому она твердо заявила, что похороны своей молодости она отмечать не собирается.