Поймай меня, если сможешь

Тэннера всегда завораживало в ней обаятельное сочетание невинности и отваги, причем настолько, что остальные женщины в его жизни слились в один безликий типаж. Абби всегда была непредсказуема, с ней никогда не было скучно, и если ее поведение частенько его раздражало, то чувство это смягчилось ее умением элегантно проигрывать.

Кроме одного случая, когда единственный раз она решила по-детски отомстить и привела в действие силы и события, изменившие жизнь их обоих. В тот холодный зимний вечер снежок, которым она в него бросила, когда он шел от своего «шале» к главному зданию отеля, попал ему точно в затылок. Он, не колеблясь, ответил тем же, и битва началась.

Тэннер сразу понял, что это нападение было для Абби всего лишь по-детски неуклюжей попыткой выказать свою досаду на то, как ловко он увел у нее из-под носа несколько потрясающих лоскутных покрывал. Он это знал и все равно не смог отступить до тех пор, пока бой закончился и оба они оказались с ног до головы в снегу. Комья снега прилипли к их одежде, снегом были засыпаны волосы. Задыхаясь от смеха, она последовала за ним, чтобы на свету хорошенько отряхнуться.

В какой именно момент его прикосновения из чисто практических перешли в ласку, он и сам не мог бы сказать.

Это просто случилось, и оба это почувствовали, но не осмелились сказать вслух. Она подняла на него взволнованный взгляд ясных глаз, полуоткрытые губы затрепетали… и он наклонился, чтобы вкусить их невинное возбуждение.

Той ночью в Аспене он уложил Абби в свою постель, потому что у него было ощущение «правильности» происходящего. И остановился, не нарушив ее девственности, по этой же причине. В течение трех лет Тэннер считал, что поступил правильно.

Ярость, которая охватила его при мысли о том, что другой мужчина взял то, от чего он добровольно отказался, удивила его самого не меньше, чем Абигейл. Он понимал, что не должен бы так реагировать, не в нынешнее время, когда девственность женщины считается не более священной, чем девственность мужчины. Просто представить себе Абби, обхватившей руками и ногами другого мужчину, было для него непереносимо. Тэннер догадывался, что у нее должны были быть любовники, но признание, вырвавшееся из ее уст… делало это каким-то слишком реальным.

Он задумался, каким был этот первый ее любовник. Был ли он ласков с ней, отнесся ли нежно и с пониманием… и вела ли себя Абби в его объятиях с тем же радостным самозабвением, что и в объятиях Тэннера.

Дождь, все утро грозивший разразиться, настиг их мощным ударом, без предварительного легкого накрапывания. В какие-то секунды на «ягуар» обрушился потоп, и Тэннер был вынужден сбросить скорость. На мгновение он встревожился, что Абби использует эту возможность, чтобы оторваться от него. Однако «воксхолл» тоже замедлил ход, и он облегченно вздохнул, возблагодарив небо, что она не дала своей панике восторжествовать над здравым смыслом. Судя по количеству предостерегающих дорожных знаков, которые он заметил на пути, эта узкая извилистая дорога, ведущая на север от Леттеркенни, побила рекорд по количеству опасностей, подстерегающих водителя. Временами она вообще переставала походить на дорогу и казалась скорее тропой, то пробираясь по темным туннелям, образованным лесной чащей, то проскакивая короткие открытые участки, шедшие вдоль берега коричневато-серых вод Лох-Суилли. Он откинулся на мягком кожаном сиденье и задумался о том, что такого натворил Сэмюэльс в Шотландии. Несколько лет назад до Тэннера дошли слухи, что его торговые агенты стали, подражая своему боссу, проделывать всякие фокусы, чтобы перехватить у Абби товар. Тогда Тэннер ясно дал всем понять, что в эту игру с Абигейл играет только он сам.

Очевидно, Сэмюэльс ему не поверил, и в прежних обстоятельствах это стоило бы ему работы. Но так как обстоятельства изменились, Тэннер решил сначала выяснить, что именно тот сделал, прежде чем принимать относительно него какое-то решение. Если инцидент окажется не просто созданием неудобств для Абби, он заставит Сэмюэльса пожалеть о своем поступке.

Никто не смеет безнаказанно причинить вред Абби. Даже сам Тэннер.

Местом их назначения был Ратмуллан, маленький городишко на западном берегу Лох-Суилли — залива, глубоко врезавшегося в северную территорию Ирландской Республики. К тому времени, как они туда добрались, кончился дождь и спустились тусклые ноябрьские сумерки. Машины одна за другой проскользнули по узким улочкам, и подозрения Тэннера, что Абби и без дорожных указателей прекрасно знает, куда ехать, подтвердились тем, как без колебаний она проехала городок насквозь. Минутой позже, на окраине, она свернула в длинную запущенную аллею, в конце которой гордо возвышался среди зеленого моря садов и лужаек белый помещичий дом.

Абби не дала Тэннеру полюбоваться этим двухэтажным зданием с тройным рядом полукруглых, выступающих «фонарем» окон. Она проехала прямо на стоянку позади дома и исчезла в двери раньше, чем он успел вытащить свой кожаный чемодан из багажника «ягуара». Тэннер помедлил, раздумывая, не стоит ли каким-то образом вывести из строя ее машину, но решил, что не стоит делать этого… сию минуту. Он всегда может потом выскользнуть на стоянку и позаботиться об этом.

Он не надеялся, что Абигейл будет ждать его в холле, поэтому не был разочарован, когда ее там не оказалось. Тэннер был приятно удивлен открывшейся его глазам картиной уютного элегантного помещения. Модно, со вкусом одетая женщина пригласила его в регистрационную комнату, где он узнал, что Абби удалось заказать ему отдельный номер. Когда они уезжали из Грайнан-оф-Эйлич, Абигейл позвонила куда-то из телефонной будки у подножия холма, но она могла с такой же легкостью вызвать не отель, а местную полицию и пожаловаться, что он ее преследует. Тэннер с облегчением узнал, что она все-таки позвонила в гостиницу, как он и просил. Еще он выяснил, в какой комнате поселили саму Абби. Информацию выдали ему без каких-либо затруднений, потому что женщина-администратор решила, что Абби не привезла бы его сюда, если бы хотела уклониться от встречи.

С чемоданом в руке Тэннер поднялся по широкой лестнице на второй этаж. По пути к своему номеру он миновал комнату Абигейл и собрался было постучать, как дверь распахнулась сама. Взлохмаченную ветром копну локонов она явно не пыталась привести в порядок, даже не вздумала переодеться.

— Я иду прогуляться по берегу, — сообщила Абби.

— Звучит прекрасно. Дай мне только бросить чемодан и…

— Тебя никто не приглашал.

Ему не слишком понравилось, что она отправляется на прогулку одна: он хотел бы не сомневаться, что Абби еще будет здесь во время обеда. Опустив чемодан на толстый ковер, Тэннер заметил:

— Если тебе хочется побыть одной, обещаю, что буду держаться сзади, в десяти шагах.

— Спасибо, но я достаточно сегодня терпела тебя за своей спиной, — она раздраженно дунула, убирая волосы с глаз. Золотые кудряшки взлетели на краткий миг и тут же опустились на прежнее место, скрыв от него выражение ее глаз. — Если тебе хочется пройтись, придется бродить в одиночестве.

— Я не знаю дороги на берег. — Если бы он не следил так внимательно за ней, то, наверняка, упустил бы легкое движение вверх уголка ее рта.

— Спросишь любого прохожего, — бросила она. — Не волнуйся, Тэннер, я всего лишь иду погулять. Это лучшая гостиница в округе, и я не позволю тебе выжить меня отсюда.

— Тогда, наверное, мне показалось, что ты пыталась смыться от меня по дороге.

— Видимо так, — согласилась Абби. — Если бы я хотела удрать от тебя, ты бы здесь сейчас не стоял.

— Это ранит мне душу, но должен признаться, что тебе могло это удасться, если бы у тебя был мотор помощней. Мне вспоминается тот раз в Палермо, когда ты предложила мне ехать за тобой, чтобы я не сбился с дороги на обед.

Вскоре после того, как Абигейл открыла «Одинокий риф», они с Тэннером оказались вместе в группе бизнесменов из Феникса, которую итальянцы пригласили в экскурсионную поездку по Сицилии, чтобы привлечь внимание заокеанских торговцев к местным товарам. Званый обед, о котором упомянул Тэннер, должен был состояться на загородной вилле. Когда он предложил Абби подвезти ее туда, она отказалась под предлогом того, что собирается после обеда совершить поездку с ночевкой в Ирайс. Так как все остальные уже уехали, а у нее была нарисованная от руки карта, она предложила ему следовать за ее машиной.