Импровизация на тему любви

— Слушаю вас.

Внутренне я не был готов к этому и замялся.

— У вас есть что-нибудь… Мне надо очистить кишечник… моему сынишке…

— Могу предложить маленькую клизму.

— Хорошо.

Когда я увидела то, что он принес, я сообразил, что детская клизма слишком мала и никакого эффекта не произведет.

— Извините, я вспомнил, что мне надо взять лекарство и для отца, у него тоже бывают… э…

— Я могу дать вам слабительный сироп.

— Отлично.

В наш разговор вмешалась пожилая синьора, стоявшая сбоку от меня:

— Сироп вам не поможет. Знаете, я их все перепробовала. Самое лучшее — сделать хорошую клизму на сто тридцать три миллилитра. Она наверняка сработает. А если и клизма вам не поможет, могу посоветовать слабительные свечи, ими моя сестра пользуется. Говорит, они прочищают, как бомба!

В аптеку я входил бочком — хотел, чтобы все прошло тихо и незаметно, — и вот оказался в центре жаркой дискуссии о клизмах, слабительных и почему-то о геморроидальных свечах, которые мне вроде и не требовались. В конце концов фармацевт хитро посмотрел на меня и вручил мне большую клизму, сказав при этом: «А вот это для дедушки», как бы давая понять, что уж он-то прекрасно понял, кому предназначалась сия резиновая штука.

В тот вечер, наигравшись вдоволь в «купить — не купить», я еще долго бродил по городу. Я ходил и представлял себе Микелу. Что она делает в настоящий момент? Наверное, смеется, шутит… а может, обнимает расплакавшуюся подругу. На ее празднике не было только болвана, который в это время болтался по темным улицам.

Когда я пришел домой, я долго думал о ней, уткнувшись лбом в оконное стекло. Помню, что было холодно и окно запотевало — на нем оставался след от моего дыхания. Казалось, так бьется сердце. В тот вечер я поздно лег спать, забыв положить телефон на подзарядку. Но к утру аккумулятор не успел разрядиться. Я включил телефон и не нашел новых сообщений, потому что все они пришли раньше, чем я его выключил.

Если я поздно ложусь спать, то одного взгляда на часы бывает достаточно, чтобы почувствовать, каким разбитым я буду целый день. Я знай, что ближе к обеду все мысли будут направлены на то, где бы выпить кофе.

Мне было грустно, когда на следующее утро я вошел в трамвай. Я не знал, на чем остановить свой взгляд, и он блуждал по вагону, как птица в поисках ветки. Забегая вперед, скажу, что и в последующие дни я испытывал беспокойство…

Я не переставал думать о Микеле.

Во время обеденного перерыва я решил, что могу поехать в аэропорт попрощаться с ней, а в качестве предлога использовать ее перчатку. Я признаюсь, что подобрал перчатку, но не вернул ее сразу — забыл. Теперь я жалел, что не взял у нее электронный адрес. Ну что же поеду и исправлю эту свою оплошность. Я бы с удовольствием подложил ей в карман бумеранг. Бумеранг возвращается — вдруг он когда-нибудь привнесет ее ко мне?..

Я заскочил домой, забрал перчатку и помчался в аэропорт. Приехал я туда поздно — Микела, очевидно, была уже в зоне вылета. Я потерял ее…

Потом я заметил, что вылет ее самолета задерживается на пятьдесят минут. Тут же мелькнула мысль купить билет и лететь вместе с ней. Сейчас, перед ее отъездом, я был готов на все, лишь бы снова увидеть ее, хотя до вчерашнего дня я и пальцем не пошевельнул, чтобы завоевать прекрасную незнакомку. Но это было вчера, а сегодня я ощущал себя так, словно меня бросила любимая женщина, и я был готов заложить душу дьяволу, лишь, бы вернуть ее. Жаль, что такое желание приходит слишком поздно.

Несколько минут я стоял перед табло и не мог оторвать от него взгляда. Казалось, самолет Микелы унесет с собой частицу моего сердца. Я почувствовал во рту странный привкус утраченной надежды. Потом повернулся и пошел прочь.

Когда я уже выходил из аэропорта, я увидел ее за столиком бара. У меня в груди словно разорвалась подушка безопасности. Меня распирало от счастья. Несколько секунд, застыв, я смотрел на нее, а потом навился в ее сторону. Но в десяти шагах от Микелы я заметил, как от стойки бара к столику приближается мужчина примерно моего возраста, в руках он держал две чашки кофе. Едва успев свернуть, я спрятался за стену. На душе у меня скребли кошки.

Я ушел не оборачиваясь — боялся, что она увидит меня, и, только когда я отошел на достаточно большое расстояние, я повернулся в ее сторону, чтобы взглянуть на нее. Они смеялись.

Я не знал, что мне делать. Подождать, подойти попрощаться, сделав вид, что я здесь оказался случайно, или сразу же уйти?

Мне было очень тоскливо…

Я вышел из аэропорта и тотчас отправился в огромный торговый центр. Я набрал три тележки всякой всячины. Потом я позвонил Сильвии.

— Она улетает не одна, с ней какой-то мужчина.

3. СИЛЬВИЯ

Несколько лет назад мы с Сильвией обещали друг другу: «Если в ближайшие пять лет никто из нас не встретит настоящую любовь, тогда мы родим ребенка».

Три года спустя после этого Сильвия познакомилась с Карло, вскоре они поженились, и ребенка, дочку Маргериту, она родила от него. Но и после ее свадьбы наша дружба не прервалась. Вначале ее муж немного ревновал — думаю, что это вполне нормально, — но потом, со временем, он понял, в чем суть наших отношений, и все понемногу утряслось.

Прекрасно, когда лучший друг у тебя женщина. В этом случае отношения строятся иначе, не как с мужчиной. Когда лучше, когда хуже. Ну, например, если ты пошел с приятелем выпить и познакомился с женщиной, которая согласна провести с тобой вечер, ты можешь оставить его одного в баре и уйти с ней. Достаточно сказать ему.

— Завтра я тебе все расскажу.

Твой друг, мужчина, будет рад за тебя.

Однако с друзьями-женщинами все по-иному. Оставить ее одну ради другой девушки совсем не просто. Ничего удивительного — у женщин всегда так. Любой мужчина, которому понравилась девушка и он хотел бы провести с ней вечер, наверняка слышал: «Я бы с удовольствием пошла, но не могу бросить свою подругу». Вот видите. А что бы при этом сказал мужчина — ну тот, которого оставляют одного? «Один раз потрудись и за меня, дружище…»

Однажды Сильвия спросила, что я думаю о Карло. Я ответил, что если он ей нравится, то я счастлив за нее. Я так сказал, потому что мне он никогда особенно не нравился, я не видел в нем мужчину, с которым она могла бы полностью раскрыть себя. Но я попытался подружиться с ним, пару раз мы даже сходили на стадион, но не сумели найти общий язык. Так и вышло, что дружил я только с Сильвией; Карло не возражал против наших встреч, он много работал и часто уезжал из города. У него ткацкая фабрика, и по работе ему часто приходится мотаться за границу. Сильвия немного помогала ему в офисе, но в основном занималась дочкой. Ее муж сам настоял на том, чтобы она бросила работу и посвятила себя семье.

Карло любит выставлять напоказ свое богатство. Он не пользуется бумажником, деньги он носит в кармане, перетянув их резинкой. Когда ему надо расплатиться, он вытаскивает всю пачку, сперва перебирает крупные купюры, которые лежат сверху, и лишь потом добирается до мелких денег. У него куча наручных часов, а также несметное количество солнцезащитных очков; у него масса костюмов, курток и прочей ерунды, ну и, конечно, машин. Еще у него есть лодка, точнее глиссер. Глиссер больше подходит человеку, которому важно поскорее добраться до определенной цели, а не наслаждаться прогулкой по морю.

Ему нравится, когда знакомые обращают внимание на его вещи. Он считает, что таким образом окружающие признают его высокое положение в обществе. Поэтому при встречах я всегда с похвалой отзываюсь о его новых приобретениях. Мне даже забавно подтрунивать над ним: какие у тебя красивые часы, какие симпатичные очки, какая шикарная машина. Меня поражает только, что он меня за это благодарит.

— Карло, у тебя шикарные солнечные очки!

— Спасибо.

Я никогда не мог понять, почему некоторые люди благодарят тебя за то, что ты похвалил что-либо из надетого на них. Мне так и хочется сказать ему.