Импровизация на тему любви

На мой взгляд, она относится к тем женщинам, которые покупают недорогие вещи на распродаже, но, благодаря фантазии и умению подбирать детали, одеваются очень оригинально. Чтобы быть красиво одетыми, им не нужны большие деньги, их талант проявляется в том, что они берут несколько кусков материи, просто сшивают их вместе — и становятся притягательными и желанными. От таких женщин пахнет яблоками.

В каждом городе, где мне довелось пожить какое-то время, есть уголок, который стал «моим местом». Местом, где мне свободно дышится, где мне по-домашнему легко и просто. Часто я случайно набредаю на него, оказавшись в незнакомом городе. В Париже это Пляс де Вог. Когда я жил в Париже, я любил приходить сюда по воскресеньям, потому что под колоннадой в этот день играют музыканты, исполняющие классическую музыку.

Хорошо, что я пришел на площадь пешком. Прогулка помогла сбросить напряжение, которое нарастало с каждой новой минутой, приближающей меня к встрече. Но я все равно еще волнуюсь. Что это — страх?

Постепенно эмоции берут верх, и возбуждение становится почти безудержным. Я всегда был меланхоликом, но теперь я скорее холерик, чья душа бестолково мечется во все стороны.

Успокойся, говорю я себе, то, что с тобой происходит, вполне объяснимо, ведь если встреча пройдет так, как ты надеешься, она полностью перевернет твою жизнь.

1. ДЕВУШКА В ТРАМВАЕ

Всякий раз, когда женщина мне нравилась, я искал возможность познакомиться с ней, а главное — переспать. Очень мало было женщин, с которыми я не пытался сблизиться, несмотря на то, что они нравились мне. Я не знаю, в чем здесь причина.

Девушка в трамвае стала одной из таких. Я… Я как бы защищал ее от самого себя. Это не было осознанным решением — просто так получилось. И я так и не понял; она заслуживала особого к себе отношения или я сам начал меняться?

Почти два месяца по утрам мы встречались в трамвае. Эти встречи проходили как по графику.

Вместе с Алессандро я являюсь совладельцем типографии. Мы печатаем каталоги и брошюры, рекламные объявления и проспекты, а также книги, если у них небольшой тираж. Перед последними выборами нам перепал заказ на агитационные материалы соперничающих политических партий. Листовки, надо сказать, отличались только по цвету, во всем остальном между ними не было большой разницы. Политики всегда говорят о светлом будущем. Возможно, они имеют в виду рай.

Я работаю с Алессандро уже несколько лет, вначале я был простым служащим, потом мы стали компаньонами. Немного некрасиво говорить об этом, но я добиваюсь успеха во всем, чем занимаюсь. Поставив перед собой цель, я, как правило, осуществляю ее. Причина весьма проста; мой характер часто ставит меня в затруднительное положение в личных отношениях, зато, наоборот, помогает в работе. Но справедливости ради следует пояснить: успеха я достигаю не столько благодаря своим талантам, сколько благодаря отсутствию некоторых из них. Я так и не научился владеть собой, мой эмоциональный мир раним и переменчив — это и заставляет меня целиком отдаваться работе.

Вообще говоря, эмоциональные отношения всегда были моим слабым местом, а в работе я нашел для себя отдушину. К тому же у меня имеется огромное преимущество — любовь к женщине никогда не отвлекала меня от дел. До некоторых пор я был убежден, что могу полностью контролировать свои чувства, и всегда думал, что буду жить так и дальше.

Мне приходилось работать и за границей. В основном в юности. Добираться до работы в общественном транспорте я привык в Лондоне.

Ежедневные встречи с девушкой, которая ехала куда-то по своим делам, стали самыми волнующими моментами в моей жизни. В остальном жизнь текла как обычно. Но эти короткие минуты в трамвае были удивительно чистыми, они открывали окно в другой мир. Радужные встречи…

Ни один человек, так или иначе причастный к моей жизни, с кем я общался почти ежедневно и чье имя значилось в записной книжке моего мобильного телефона, не мог взволновать меня сильнее, чем эта таинственная незнакомка. Она меня притягивала к себе, манила. Меня снедало любопытство, но я даже не попытался познакомиться с ней.

Отправляясь на работу той зимой, я каждое утро садился в трамвай и видел ее в вагоне. Прекрасное видение, призрак… Вероятно, ей было около тридцати пяти…

Когда трамвай подходил к моей остановке, прежде чем сесть в него, я становился на цыпочки и вытягивал шею, чтобы убедиться: на месте ли моя незнакомка? Не заметив ее, я ждал следующего трамвая. Однако, несмотря на все эти ухищрения, иногда мне случалось добираться до работы в полном одиночестве.

Именно в те дни я стал просыпаться до того, как прозвенит будильник. Не желая изводить себя предположениями, что она, вероятно, уже уехала, я приходил на остановку раньше обычного времени.

Днем я часто занимал себя тем, что выдумывал разные истории про нее, но прежде всего — о нас с ней. Хорошо, когда у тебя есть женщина, о которой ты думаешь весь день. Пусть вы и незнакомы. Не знаю почему, но, когда я думал о ней, мои мысли ни разу не добрались до точки — шли одни запятые. Это был поток слов и, образов, льющихся свободно, без всяких знаков препинания.

Эта девушка… Она постоянно была со мной. Однако наши отношения не заходили дальше мимолетных взглядов и робких улыбок.

Она выходила за две остановки до моей. Естественно, у меня появлялось искушение выйти следом, узнать о ней что-то новое, но я ни разу не отважился на это. Мне не хватало смелости далее опуститься рядом на сиденье. Я всегда держался от нее на значительном расстоянии, которое зависело от наличия свободных мест в трамвае и мало-мальски удобного угла обзора.

День за днем я учился следить за ней исподволь, краешком глаз. Иногда она сидела позади, довольно далеко от меня, и я стеснялся повернуть голову в ее сторону. Тогда я пытался наблюдать за ней совсем уж немыслимыми способами, включая отражение в оконном стекле, и от этого у меня начинали болеть глаза.

Случалось, в трамвай набивалось много народу, пассажиры стояли в проходе и закрывали девушку от меня. Тогда я не сидел всю дорогу, наслаждаясь мнимой близостью. Мне просто нравилось посматривать на нее, когда выдавалась такая возможность, потом отводить взгляд в сторону и снова смотреть не отрываясь. Сама мысль о том, что она находится так близко от меня, поднимала настроение.

Самое удобное для меня место было рядом с выходом. Если оно оказывалось свободным, день складывался для меня удачно, потому что, когда девушка вставала, собираясь покинуть трамвай, ей приходилось идти в мою сторону, и она на ходу улыбалась мне — едва уловимо, слегка, но все-таки улыбалась.

Иногда на моем месте кто-то сидел, но я извлекал из этого определенную выгоду. Я вставал у двери, и на несколько секунд мы с девушкой оказывались рядом, бок о бок. Как же жадно я вдыхал ее аромат! Он был для меня сродни горному воздуху, которым невозможно надышаться, стоя у распахнутого окна…

Я вдыхал ее аромат, но не осмеливался дотронуться до нее. Может быть, еще выпадет случай, успокаивал я себя.

Однажды, впрочем, я слегка коснулся ее. Как-то утром трамвай слишком резко затормозил, и девушку толкнуло ко мне. Край ее пальто и моя рука на миг соприкоснулись, потом я легонько поддержал незнакомку. Будь моя воля, я бы ни за что не отпустил ее!

Она тоже иногда смотрела на меня со своего места.

Часто случалось, что наши взгляды пересекались, и казалось, что между нами установилось молчаливое сообщество. Пугало только одно: вдруг эти взгляды, эти волнительные полуулыбки, которыми она изредка одаривала меня, всего лишь плод хорошего воспитания?

По дороге она что-то писала и делала это часто. Писала она в тетради оранжевого цвета в твердом переплете. Что она там записывает? — спрашивал я себя. Может, и про меня найдется пара строк?

Мне нравилось смотреть, как она пишет. Во-первых, она снимала перчатки, и в этом было что-то интимное. Во-вторых, было заметно, что она целиком отдается тому, чем занимается. Временами я даже испытывал чувство ревности. Действительно, когда она писала, она ни разу не отрывала глаз от тетради, полностью погружаясь в свое занятие. Ее очарование от этого еще более усиливалось. В такие минуты мне безумно хотелось стать частицей ее мира.