Возвращаясь к тебе. Часть 2 (СИ)

Подошло время сессии, первые экзамены. Я погрузилась в учёбу. Эшли снова пропала…

Перед вторым экзаменом мне позвонил полицейский, попросил приехать в больницу. Внутри все оборвалось. Первым делом, я подумала, что что-то случилось с родителями. Позвонив им, я убедилась, что все с ними хорошо, они дома в безопасности. С колотящимся сердцем, за рекордное время я добралась до нужной больницы. Я не знала, что меня там может ожидать, но про себя молилась только об одном, пусть все будет хорошо… И когда человек в форме подвел меня к двери с надписью “морг”, поняла, что хорошо не будет.

Комната была ярко освещена, несколько столов стояло в ряд и на всех лежали тела, закрытые белой простыней. К горлу подступила тошнота, я начала дышать через рот. Мужчина в форме подвел меня к крайнему столу. Кровь начала шуметь и отдавать в ушах. Опустила взгляд на бирку, и на ней было написано “Джейн Доу, возраст 20–25 лет”. Схватилась за стену, пытаясь удержать равновесие. Это была девушка, афроамериканка… Уже тогда я знала, кого там увижу.

Полицейский заговорил:

— Телефон жертвы был разбит, но нам удалось узнать, что на быстром наборе стоял Ваш номер. Мэм, Вы узнаете эту девушку?

И с этими словами он откинул простынь. У меня на губах застыл крик, слёзы ручьем потекли из глаз. На ватных ногах подошла ближе… На холодном столе, неестественно бледная, лежала Эшли. Моя Эшли. Перед глазами все поплыло и почернело, я подалась вперёд и обняла её холодное, безжизненное тело. Тогда я закричала. Боже, пусть это будет сон, пусть я сойду с ума, но только не эта реальность, где твоя подруга лежит бездыханной грудой на столе в морге. Пожалуйста, не надо!

Трясущимися пальцами начала гладить её лицо. Она больше никогда не откроет свои прекрасные, шоколадные глаза, и никогда больше мир не увидит её нежной улыбки.

— Прости меня. Прости меня. Прости меня. Это все моя вина.

Словно заведённая начала шептать и раскачивать её, как маленького ребёнка из стороны в сторону. Чувствовала, как меня пытаются оторвать от неё. Не забирайте её у меня. Я начала сопротивляться, бороться, пытаясь отцепить от себя чужие руки, а затем почувствовала укол в руку. Мне дали большую дозу успокоительного, чтобы я перестала истерить.

Затем последовали вопросы: откуда я знаю жертву, что нас связывало с ней, как давно мы виделись… Под действием лекарств я спокойно отвечала на каждый вопрос. Но где-то глубоко внутри разгорался пожар… У неё есть имя. Она была личностью, и я её любила. Эшли достойна большего, чем быть просто жертвой. Она Эшли Браун, чёрт возьми!

Спустя три дня мы её похоронили. Я стояла и смотрела, как гроб опускают в холодную землю, и часть меня находилась сейчас с Эш в этом деревянном ящике… Осознание того, что её нет, было настолько ошеломляющим и опустошающим, что я находилась в какой-то прострации. Помню, как меня обнимали родители, стараясь утешить, и тихо радовались, что не их дочь в этом гробу… Помню, как после похорон ко мне подошла мама Эшли, Дана, и влепила мне пощечину. Женщина начала громко кричать и обвинять во всем меня. От неё на милю разило дешевой выпивкой и застаревшим запахом пота. Эта женщина устроила сцену на похоронах собственного ребёнка, ища виноватых…

Я, молча, слушала ее, во мне кроме отвращения к ней не было ничего. Когда она замахнулась второй раз, я перехватила её руку и грубо отпихнула её от себя.

— Ты должна была приглядывать за ней! — завопила та с новой силой.

— А ты должна была поверить ей, когда ей было девять. Все произошло только по твоей вине.

Холодно, дрожащим от еле сдерживаемой ярости голосом произнесла я. Грубо? Жестоко? Не отрицаю, но это правда. Она должна была защитить её ещё тогда, в детстве, когда маленькая, испуганная Эшли нуждалась в ней больше всего. Не говоря ни слова, я пошла к машине, где меня уже ожидали родители, благодаря Бога, что они не видели этой грязной сцены в конце.

Признаюсь, я тоже винила себя в смерти Эшли. Если бы я была внимательный и не так бы погружалась в свои проблемы… Хотя все и говорят, что моей вины в её смерти нет, я им не верю. Полицейские сказали, что она задолжала огромную сумму наркодиллеру… Если бы я дала ей больше денег… Мне кажется, я должна была что-то сделать… Как-то повлиять… И тогда она была бы жива…

*

Я долго думала о том, что собираюсь сейчас сделать. Мне было страшно до дрожи в коленях… Но я должна это сделать. Я должна была это сделать намного раньше…

После смерти Эшли прошёл месяц. У меня начались зимние каникулы. К нам в гости приехали Костя и Милена с детьми. В тот день детей уложили пораньше спать, и все мы сидели в гостиной и пили чай. Разговор протекал весело и непринужденно. А я, сидя в кресле, рассматривала их расслабленные лица. Скорее всего, я не скоро их такими увижу ещё раз.

Время пришло. У меня была своя цель для всего этого… Если моя история поможет кому-то, то я готова ее рассказать. Именно тогда, после трагической гибели Эшли я поняла, что хочу помогать людям, если не смогла помочь, уберечь Эш… А первый шаг, именно для меня и моей идеи — это признаться перед семьей во всем. Всегда нужно начинать именно с себя.

Прочистила горло и поставила чашку с чаем на столик. Сделала глубокий вдох…

*

Из воспоминаний меня выдернул порыв холодного ветра. Некоторые воспоминания ещё слишком болезненны…

Быстро зашла обратно в квартиру и посмотрела на часы. Тихо застонала, вспоминая фразу: «Опять я вчера легла спать сегодня».

Забралась в кровать и телефон пропищал, оповещая о входящем смс. Взяла трубку со столика и открыла. Мне написал Джейсон. Он с нами с самого начала создания “Убежища”. Он — будущий врач, и его помощь нам неоценима. Я улыбнулась, вспоминая этого голубоглазого парня.

“Леди Босс, ложись спать. П.С. мы не на работе, и это моё время командовать тобой =)”

“Есть, шеф. До завтра”.

Быстро напечатала ответ и, прежде чем уйти в царство Морфея, подумала, что все эти события сделали меня сильнее. Жизнь идет, а я все помню и не отпускаю, это очень важно… помнить… Воспоминания учат нас бороться и стоять до конца, не смотря ни на что.

Глава 4

АНТОН

Мало кто представляет себе, каково это — угодить в болото. Гребаное, вязкое, вонючее болото. Когда малейшее движение лишь позволяет затянуть тебя глубже, на самое дно. Без права на спасение. Без единого вдоха. И сколько бы ты ни старался, оно окажется сильнее, мощнее.

Именно так я чувствовал себя все последнее время. Понимал, что все мои попытки выбраться из того дерьма, в котором увяз, лишь затягивают меня ещё глубже. Я знал, что за каждым моим шагом будут следить. Раз Смотрящий разгадал мои намерения, он не даст мне уйти. Никогда. Продумывал десятки путей отхода, но все это было слишком зыбко, ненадёжно. Оставался лишь один выход — смерть. Исчезнуть, раствориться, словно меня и не было. И сейчас все мои мысли были забиты этой идеей.

Я ни с кем не делился своим планом, даже с Владимиром. Никто не должен знать. Антон Франц должен умереть для всех. И только это позволит начать новую жизнь

Из раздумий меня вывел звонок мобильного. Взглянув на экран, тут же ответил.

— Франц.

— Антон, — поздоровался собеседник, — мне необходимо встретиться с тобой.

Серов, а это был именно он, никогда ещё сам не выступал инициатором наших встреч. Видимо, случилось что-то серьёзное, раз он сам позвонил.

— По какому вопросу? — спросил его.

Начальник полиции шумно выдохнул и ответил.

— Похищения, Франц. Волк лишь пешка, все намного серьезнее. Буду ждать тебя завтра после обеда на квартире.

*

Подъезжая к условленному месту встречи с Серовым, я понял, что-то случилось. При въезде во двор стояло несколько машин легавых, и я, недолго думая, проехал дальше несколько кварталов и припарковал машину около какого-то задрипанного магазина. Надел очки и направился к нужному мне двору пешком.