Возвращаясь к тебе. Часть 2 (СИ)

Люди начали шептаться ещё больше и громче. Смотрели на меня с открытой неприязнью. И сейчас я поняла, что у меня есть только один шанс расположить их к себе. Если сейчас я не справлюсь…

— Я знаю, что каждого из вас сюда направил социальный работник. Вы думаете, чем это место отличается от десятков других, в которых вы успели побывать? Сейчас вы все сидите и не понимаете, что эта белая девочка хочет от нас? Что она видела в своей сказочной жизни? Каждый из вас считает себя умнее и опытнее меня. Возможно, так оно и есть. У всех вас разные причины для пребывания здесь, но позвольте мне поделиться своей, хорошо? У меня тоже есть причина. И после этого делайте свои выводы. Насильно НИКТО вас здесь держать не будет.

По залу снова стали слышны голоса и некоторые не совсем цензурные высказывания о том, куда мне следует пойти и что сделать со своей задницей. Через несколько минут голоса начали стихать. Одна девушка, не многим старше меня, окинула злым колючим взглядом и выкрикнула.

— Валяй, принцесса!

— Спасибо! — не скрывая сарказма, поблагодарила я, — начну с того, что представлюсь. Меня зовут Надежда Зарецкая. Мне двадцать один год. Многие из вас подумали, что я из хорошей семьи. И правильно сделали. Я выросла в прекрасной, любящей семье, где все друг за друга горой. Проблем с нехваткой денег я также никогда не испытывала. Все моё детство прошло в достатке. Что хотела, то и получала. Семья все делала для меня. Я поздний и любимый ребёнок. Отсюда и имя такое Надежда, по-английски — Hope.

И снова гул недовольных голосов.

— Ты нам сейчас будешь рассказывать об охеренной и спасительной силе любви?

— Заткни свой рот, Белоснежка!

— Идиотка!

Я, молча, глотала все обиды и обзывательства. Продолжала говорить. Они должны услышать мою историю.

— Так прошли первые четырнадцать лет моей жизни. Но в один солнечный день все изменилось. Меня похитили. Хотели получить денег от моего брата. Повлиять на него. И поверьте, он бы заплатил. А потом… я выросла. Меня изнасиловали.

Я все повышала и повышала голос, чтобы они услышали меня. И на последних словах в зале стало тихо. Я больше не обращала внимания на шум. Просто говорила. Смотрела прямо перед собой на белую стену.

— В один момент открылась дверь в каморку, где меня держали, и зашёл мой персональный демон, я так его называю. Помню, как посмотрела ему в глаза и поняла, что пощады не будет. Я была совсем ребёнком, можно сказать, что меня берегли от внешнего мира. И пережить такую мирскую несправедливость, унижение… Это было ужасно. Помню, как он бил меня и упивался своей силой и властью надо мной. Ему хотелось сломать меня, подчинить, не знаю я, чего он хотел на самом деле, и знать не хочу. Единственное, что ещё отчётливо помню, как я хотела, чтобы меня спасли. Забрали оттуда. Ведь это несправедливо, правда? Почему именно я? И когда он повалил меня на стол, раздвинул мне ноги и навалился сверху, поняла, что спасения не будет… Так в один момент с его насильным проникновением изменился весь мой привычный мир.

Я тяжело вздохнула и перевела взгляд в зал. Женщины и девушки действительно слушали. И у многих читалось понимание в глазах, в них не было жалости, лишь сочувствие.

— Вскоре все закончилось. Меня спасли и доставили домой. Тогда я никому ничего не сказала, кроме одного человека, спасшего меня. Больше об изнасиловании никто не знал.

Я стиснула челюсть от воспоминаний про Антона. Дома я много раз репетировала эту речь. Пыталась абстрагироваться от эмоций. Но он во мне. Все ещё жив. И все ещё больно. Я прочистила горло.

— Мне нужна была помощь. А получать я её не хотела, хотя и было множество возможностей. Все мне казалось таким грязным, сама себе я казалась противной и недостойной. Да и просить у кого-то помощь? Можно справиться и самой, не так ли? Тогда-то я и встала на путь разрушения. Алкоголь, вечеринки, парни. Познакомилась со своей подругой…

Я остановилась на несколько секунд. Разговоры об Эшли до сих пор отдаются болью в сердце.

— Не буду рассказывать про то, что вытворяла. В таком забытье я провела четыре года. Четыре долгих года. Но потом одно происшествие, один щелчок, и я увидела себя со стороны и поняла, что мне нужна помощь. Этот факт было трудно принять. А еще сложнее было ломать привычный образ жизни. Ведь мне было так удобно. И даже если будут кошмары, то всегда можно избавиться от них с помощью алкоголя или секса. Да вот только такой способ решения проблемы не решает ее. Я просто глубже ее прятала. Пока не срослась с нею. И я благодарна одному особенному человеку, который подтолкнул меня обратиться за помощью…

Я не говорю сейчас о том, что всем вам нужно идти к психологу и открывать душу. Нет, я говорю о том, что раз вы здесь, пусть даже вам так предписал социальный работник, если вы хотите поговорить, поделиться чем-то или получить помощь… Знайте, мы здесь для вас. Никто не станет вас осуждать. Никто не станет отворачиваться от вас. И поверьте, мы понимаем вас. И будем рады протянуть руку помощи. На этом у меня все. Спасибо за внимание.

Я не стала смотреть напоследок в зал, просто развернулась, спустилась быстрым шагом со сцены и прошмыгнула в боковую дверь, выходящую во двор. Чувствовала, как трясутся колени и горят щеки. М-да, публичные выступления — явно не самая сильная из моих сторон.

Трясущейся рукой достала из сумочки сигареты и, щелкнув зажигалкой, подкурила одну. Дверь сбоку скрипнула, и ко мне присоединилась Дебора. Мы с ней познакомились год назад, на том же сайте, где я когда-то познакомилась с Эшли. Я ей рассказала свою идею, и она сразу же согласилась участвовать. Изначально мы просто мечтали, как откроем центр помощи женщинам и детям. И вот спустя год все фантазии воплотились в мечты. Деб двадцать пять лет и ей тоже через многое пришлось пройти в своей жизни. Но несмотря ни на что, она всегда остается нашим рыжеволосым чудом.

— Просто сумасшествие какое-то, — сказала девушка, прислонившись к стене.

— И не говори. Я думала, что будет… — я помолчала, подыскивая подходящее слово, — что не будет, такой п*здец.

Так и не смога придумать более точного определения. Деби засмеялась.

— Дальше будет легче.

Я кивнула, соглашаясь с девушкой.

— Конечно. В следующий раз ты будешь читать монолог.

Я докурила и затушила окурок, намериваясь зайти внутрь.

— Надин, — окликнула меня Дебора.

Я оглянулась через плечо и вопросительно приподняла бровь.

— Я просто хотела узнать, как ты… Ты давно не вспоминала о нем, а сегодня…

Я улыбнулась, прекрасно понимая о КОМ она.

— Для того, чтобы вспомнить, нужно забыть, Деби. А я никогда и не забывала его. Все нормально, не переживай.

И не дожидаясь последующих слов подруги, я зашла обратно в зал.

Я сказала ей правду. Я никогда не забывала Антона. Помню каждую его морщинку, каждый шрам, звук его голоса. Он часть меня. Он высек свои инициалы у меня на сердце. Я не могу его забыть, да и не хочу. Он делает меня сильней. Но я не живу прошлым, а двигаюсь дальше. Так же, как и он.

Из мыслей меня вывел Костя, заключив в свои объятья. С ним мы никогда не касались темы Антона.

— Я так горжусь тобой, сестренка.

Я обняла его в ответ.

— Спасибо, что приехали.

Мы обнялись с Миленой, и я заметила, что девушка плакала.

— Милка, не реви, — с улыбкой пожурила я ее.

Перевела взгляд в зал и с сожалением увидела, что больше половины людей ушли.

— Они ушли, — тихо, с горечью проговорила.

— Зато остались те, которые готовы принять помощь, Чертенок. Так что иди и помоги им.

Я кивнула. Мой брат, как всегда прав.

Глава 2

АНТОН

Напряжение, повисшее в воздухе на очередном сходняке, казалось, можно было потрогать руками. Пока ждали Смотрящего, никто не произнес ни слова. Каждый из присутствующих был озабочен событиями, развернувшимися за последние полгода. Если раньше, большинство из нас сохраняло хотя бы видимость партнерских отношений, то теперь этого не было и в помине. Каждый из глав группировок ожидал удара со стороны другого. В таком окружении доверять кому-либо равносильно смерти.