До последней капли крови

Тогда он начал медленно понимать, что он натворил. Кого убил своими словами, что сделал с Мариной.

Через две недели он впервые набрал ее номер, после их разрыва.

Чрез месяц он сидел в своей машине около гостиницы: злился и ненавидел Марину, но терпеливо ждал. Как и сейчас.

Тогда он впервые произнес слова, которые потом повторял изо дня в день на протяжении года:

- Завтра в три.

И после их встречи, спустя ровно год ничего не изменилось.

Чем ты ответишь в следующий раз, Марина?

Аристарх не видел выхода из сложившейся ситуации. Сами они ее не решат.

Наверное, только жизнь их рассудит: кто прав, кто виноват. Кому достанется награда, а кто останется в проигрыше.

Одна сигарета сменяла другую. Марина нервно курила уже час, ожидая, когда Арису надоест ее караулить, и она сможет выйти. Подставной мальчишка уже давно ушел, а Арис все еще подстерегал ее под окнами.

Сегодня Марина не хотела его видеть. Она устала, она была не готова к новой встрече. Еще не улеглись воспоминания об их близости. Она не могла трезво рассуждать, что могло закончиться весьма печально для нее. Равнять счет в их игре для нее не выгодно.

Первый мальчик на этой неделе действительно стал ее очередным любовником. Было трудно, почти невозможно заставить себя лечь в постель с другим, но она смогла. Как и многое в этой жизни.

Он оказался лучше, чем его предшественники и она впервые отступила от своего правила и оставила свой номер телефона. Но игру с Арисом никто не отменял, и она продолжала водить в гостиницу мальчишек, чтобы не давать Арису спуску.

Один раз покажешь свою слабость и он вопьется с бульдожьей хваткой и уже не даст ей собрать сил для следующего броска.

Но боже как же она устала.

Когда же ему надоест ждать ее?

Видно никогда. Что ж на это и была сделана ставка. Довести его до грани и сломать.

Марина докурила последнюю сигарету, затушила. Раз встречи не избежать, значит, она будет к ней готова.

Глава 4.

Да, она готова. Марина кинула начатую пачку сигарет в сумочку, забрала косметичку со столика. Посмотрела на себя в зеркало. Ее лицо ничего не выражало. Ни следа пережитого волнения. Как всегда собранная, спокойная. Поправила выбившуюся прядь волос, подкрасила губы. Чудесно. Больше ничего не нужно. И повода оттягивать встречу тоже нет.

Еще минутка и она будет готова.

Все, пора.

Марина вышла из номера и не спеша, направилась к лифту, нажала кнопку. Взгляд остановился на дрожащей руке. Так дело не пойдет. Она глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Получалось плохо. Она знала причину своего волнения. Дело было не только в Арисе, но и в шаге, который ей предстояло сделать, завершив их игру. ЕЕ поступок позволит ей не только поставить точку в отношениях с Арисом, но и наладить свою жизнь, которая стремительно катилась вниз, несмотря на все ее усилия.

Марину беспокоила ее неспособность создать постоянные отношения после разрыва с Арисом. Она знала ее красота рано или поздно померкнет, но рядом никого не будет, чтобы нежно поцеловать и сказать: «Милая, ты все также красива…». Не будет детей. Она никогда не увидит, как растет часть ее, прокладывает свою дорогу в жизни, влюбляется и растит своих детей, ее внуков. Одиночество вечно молодящейся женщины, которая скрывает свою боль за вечным сарказмом и язвительностью, что может быть страшнее?

Она все понимала, знала, но изменить ничего не могла. Не хотела она никаких отношений, она сильная, а любовь – зависимость, боль, сомнения. Второй раз ей такой удар не выдержать. Но вот дети… Совсем другой разговор.

После выкидыша Марина долго не могла смотреть на беременных женщин, на гуляющих в парке молодых мамочек с малышами. Она не просто не могла на них смотреть. Марина ненавидела их всей душой.

Она кричала в своей квартире. Она спрашивала каждый день себя и небеса: «Почему? Почему мой ребенок? Почему не вон той женщины? Или той…». В своем горе она не замечала жестокости своих мыслей, Марина была к ней безразлична.

И только краткие, ничего не обязывающие отношения позволяли ей на время забыться и не скатиться в пропасть отчаяния и жалости к себе. Постепенно Марина возвращалась к жизни и у нее появилась новая цель – растоптать и уничтожить причину своих страданий. Тогда месть казалась такой привлекательной, а мысль уничтожить и растоптать Ариса столь заманчивой.

Она знала - у мужчин чувство собственности развито намного больше чем у женщин. Он может оправдывать свои измены: «Я ведь все равно ее люблю». А вот если женщина изменит, чувство собственности взыграет у них очень сильно. Марина своей местью надеялась показать Арису, что она испытала, когда узнала о его измене. Это был только первый пункт плана, самое ее начало, которое оказалось длинной в год…

Он поймет и у него отобьется охота изменять. А может и нет. У таких сволочей – процесс реабилитации порой невозможен.

Если бы она догадывалась, какой ценой придется платить за свою месть. Как тяжело будет и к чему в итоге приведет, она тот час отказалась бы от нее и пошла другой дорогой. Но жизнь распорядилась по-своему. Поздно что-то менять и о чем-то сожалеть.

Месть принесла не только боль, она сделала ее сильней. Позволила определиться со своими желаниями и найти новую для себя дорогу.

Она уже почти ступила на нее… Осталось сделать всего несколько шагов. И один из них – сейчас. От лифта к двери. От двери – к Арису.

Самовнушение помогло. Марина зашла в лифт, нажала кнопку первого этажа. Одно мгновенье – и она у выхода, открывает дверь на встречу Арису.

Он стоял возле своей машины, опираясь на капот и ждал ее. Он наблюдал, как она приближается к нему.

Он искал следы бурно проведенного вечера, отметки на ее теле другого мужчины…

Искал и находил: легкий беспорядок в одежде, припухшие губы…

Он не знал – она от волнения кусала губы. Арис видел лишь то, что хотел.

С каждым ее шагом в его направлении злость Ариса все больше разгоралась.

Как она могла?

Как она посмела?

Он был на пределе, он не мог себя сдерживать.

Она подошла. Не говоря, ни слова Арис оттолкнулся от капота, схватил ее за руку. Открыл дверцу машины, впихнул Марину на переднее сиденье. Закрыл дверь. Не спеша, стараясь успокоиться, обошел машину, сел за руль. Завел мотор, отъехал недалеко, за угол соседнего с гостиницей здания в глухой переулок.

Марина все время молчала. Он заглушил мотор.

Вышел.

Вытянул ее из машины. И не в силах больше сдерживаться прижал ее к стене. Жадно поцеловал.

Он целовал ее жестко, не щадя, причиняя боль.

Она не сопротивлялась, но и не отвечала ему. Только упрямо сжимала губы.

- Ты знаешь Марина, на тебе чужой запах, чужие следы, – не отрываясь, почти стонал Арис. – Как ты могла, Марина? Как посмела…

Она искренне, весело рассмеялась.

Отпихнула его.

- Арис, милый, мой наивный Арис. Ты еще на что-то надеешься, чего-то ждешь…

Снова раздался смех, в котором слышалась приближающаяся истерика.

Он прервал ее, притянув к себе, и снова поцеловал. Теперь нежно, бережно. Марина на мгновенье замерла в его руках. Он гладил ее такое желанное тело, успокаивая. По спине, вдоль позвоночника… У нее вырывались всхлипы вперемежку со смехом. Она оттолкнула его, не поддавшись его нежности.

- Я вижу, ждешь Арис. Интересно почему? Ты полагаешь, наш одноразовый секс что-то изменил?

- Неужели ты считаешь, для меня это был одноразовый секс?

- Мне не важно, что думаешь ты, Арис! Главное для меня – это одноразовый секс, как и для тебя, год назад, помнишь?

- Марина…

Арис обнял Марину. Она больше не вырывалась. Арис чувствовал – Марина на пределе. Он не понимал, чем вызвано ее состояние. Но ее боль отзывалась в нем отголоском его боли, его вины за прошлые поступки. Он крепче обнял Марину, склонил ее голову себе на плечо, зарылся пальцами в волосы, распустил тугой узел. Они рассыпались по ее плечам.