О, малышка!

– Прекрасно, дружище. – Она погладила морду Дымчатого Джо и взяла гребень. – Пришла твоя очередь.

Получасом позже Энни закончила расчесывать Дымчатого Джо. Она уже мыла ноги в тазу на кухне, когда услышала, как по гравию дорожки, ведущей к дому, зашуршали шины.

– Это, наверное, внук Перл, – сказала она маленькой таксе. Длинный хвост собачки застучал по жесткому полу. – Давай откроем дверь, пока он не позвонил и не разбудил Маделин. – Вытерев руки о голубое посудное полотенце, Энни зажгла огонь под старым медным чайником и поспешила к входной двери. Песик затрусил следом.

Энни открыла дверь и замерла от удивления. Боже – неужели это внук Перл? Непохоже, чтобы этот высокий красивый мужчина принадлежал к ее роду. Сама Перл была маленькой, круглой, с кудрявыми волосами. Этот же мужчина напоминал скорее русскую гончую – высокий, стройный, мускулистый, с резкими красивыми чертами лица. «Наверняка пошел в мужскую линию семьи», – подумала Энни. Прямой нос, темные волосы, рот…

Энни смотрела на него как завороженная. Такого чувственного рта видеть ей не приходилось – мягкий и одновременно жесткий, так и тянет поцеловать.

Энни вдруг поняла, что смотрит на него во все глаза. Отступив, она пошире открыла дверь.

– Входите, – прошептала она. – Я вас ждала. Незнакомец удивленно поднял темные брови.

Энни решила, что его удивило то, что она говорит шепотом.

– Будем говорить потише, чтобы не разбудить ребенка, – объяснила она.

Мужчина, с трудом сглотнув, коротко кивнул и вошел в прихожую. Казалось, температура в доме резко поднялась. Мужская привлекательность обычно на Энни не действовала – на интересных мужчин она смотрела с некоторым подозрением. Опыт говорил ей, что они либо испорчены, либо эгоистичны. На этот раз все было иначе.

Она поняла, что опять не сводит с него глаз, и поспешила заполнить неловкую паузу.

– Вы… э… не похожи на свою бабушку. Он смотрел на нее как на умалишенную.

– Совсем не похож. – Не был он похож и на человека, который хотел бы, чтобы ему предсказывали судьбу. На нем были дорогой костюм, шикарный галстук, и выглядел он очень уверенным в себе.

«Что ж, – подумала Энни, – это подтверждает лишь то, что нельзя судить о книге по ее обложке». Перл говорила, что ее внук должен принять какое-то важное решение. Когда у человека проблемы, он склонен обращаться к необъяснимому. Судя по напряженно сжатым челюстям и выражению глаз, этот человек явно пережил стресс.

Может, он волнуется? Энни протянула ему руку и улыбнулась:

– Я – Энни. Перл не сказала, как вас зовут.

И опять – странная неуверенность и странный взгляд.

– Не сказала?

– Нет.

– Ну ладно, я Джейк. – Он крепко пожал ей руку. Пожатие было теплым и приятным, как будто ты в холодный день надела на руку теплую варежку. Ощущение тепла через руку и шею разлилось по щекам Энни.

– Рада познакомиться. – Она посмотрела мужчине в глаза. Они были ясными, светло-карими, брови темными, хорошей формы. Что-то в его глазах показалось ей знакомым. – Мы с вами раньше не встречались?

Он приподнял странно знакомые брови:

– Не думаю.

Энни тоже так не думала. Такого мужчину она бы не забыла.

– Вы навещали этим летом вашу бабушку?

Он чуть недовольно шевельнул бровями, как будто вопрос ему не понравился.

– Случалось.

– Может быть, мы общались, когда были детьми? Бедняга, казалось, окончательно смутился. Вспомнив о роли хозяйки, Энни опять улыбнулась и сделала приглашающий жест рукой:

– Проходите. Я поставила чайник, когда услышала вашу машину.

Энни провела его в гостиную, заставленную старинной мебелью, стараясь припомнить, что о нем рассказывала Перл. У старой женщины была дюжина внуков, и она в них слегка путалась. Энни помнила лишь то, что этот внук должен приехать из города.

Она убрала с дивана алого динозавра в голубую полоску и жестом пригласила гостя присесть.

Джейк, не отрываясь, смотрел на игрушку.

– Сколько лет вашему ребенку?

– Год и два месяца.

На его лице появилось странное выражение.

– Девочка или мальчик?

– Девочка.

– Девочка, – пробормотал незнакомец. – Дочка.

Казалось, он разговаривает не с ней, а с самим собой. Энни смотрела на него с доброжелательным интересом. В нем была какая-то смесь скрываемого напряжения и сильных эмоций – весьма сексуальная. Энни не могла оторвать глаз от его рта. «Держу пари, – думала она, – что он потрясающе целуется».

Энни переложила игрушку в другую руку, пытаясь и мыслям придать иное направление. Он не могла припомнить, когда ее так тянуло к мужчине.

Он смотрел на нее странно знакомыми глазами, и Энни, смутившись, указала ему на диван:

– Садитесь, пожалуйста.

– После вас.

Не только красив и сексуален, но и отлично воспитан. Перл упоминала или нет, пыталась припомнить Энни, он женат? Да нет, она как будто ничего такого не говорила, кроме того, что он накануне принятия серьезного решения.

Энни села, мужчина вслед за ней опустился на диван. Она бессознательно провела рукой по своей оранжевой футболке с надписью «Университет Оклахомы» и почувствовала, что она какая-то странная на ощупь. Опустив глаза, Энни поняла, что вся в пуху от альпака.

Джейк последовал за ее взглядом. Энни вдруг поняла, что они оба смотрят на ее грудь. И почему она сегодня утром не надела лифчик? Ее груди торчали, как два оранжевых конуса.

Джейк прокашлялся:

– У вас… э… есть кошки?

Энни оттянула свою футболку на груди, лицо у нее горело.

– Нет, я расчесывала своих альпака.

– Альпака? – Мужчина сдвинул брови. – Это что, порода собак?

– Нет, это разновидность ламы.

– Ламы, – повторил Джейк. Он смотрел на нее как на диковинное насекомое. – И сколько их у вас?

– Пока пять, но я надеюсь увеличить поголовье.

– Я видел какой-то скот, когда въезжал на вашу ферму. Это они?

– Да. Это очень контактные животные. И очень добрые.

– И вы… ухаживаете за ними? Энни кивнула:

– Им нравится, когда их расчесывают. Еще они любят, чтобы их купали.

После этих слов Джейку захотелось спросить, а любят ли они носить хвостики вроде того, что у нее на голове. Женщина была со странностями. Но сложена отлично.

Он вдруг понял, что опять смотрит на ее грудь. Рассердившись на себя, Джейк отвел глаза. Он приехал сюда, чтобы разузнать про нее и ребенка, а не для того, чтобы пялиться на ее груди.

– Итак, вы выращиваете альпака.

– Да, кроме того, я продаю навоз. Это великолепное удобрение для садов!

Из кухни донесся свисток чайника. Энни наклонилась и положила динозавра на старый сундук, который служил кофейным столиком.

– Чай готов. Я сейчас. – Она вышла из комнаты, такса следовала за ней по пятам.

Вздохнув, Джейк наклонился и взял в руки динозавра. Его мысли вернулись к цели его приезда.

Дочка. Если он не ошибается, у него есть дочка.

Он быстро просчитал в уме. Возраст соответствовал дате оплодотворения, записанной в компьютере. Если это так, то ребенок был зачат через месяц после гибели Рейчел.

Джейк тяжело вздохнул. Как он мог произвести на свет ребенка, когда земля еще не успела высохнуть на могиле Рейчел, да еще с этой женщиной?! Чужой женщиной.

Не в силах усидеть на месте, он поднялся и подошел к антикварному бюро – похоже, здесь в свое время хранили лекарства. Он взглянул на него, но был слишком взволнован, чтобы рассмотреть его получше. Засунув руки в карманы, Джейк глубоко вздохнул.

Несправедливо, до чего же несправедливо! Подойдя к окну с деревянными жалюзи, он развернулся и пошел обратно. Как посмела эта женщина родить ребенка, которого они с Рейчел пытались зачать на протяжении семи лет? Почему именно эта чудаковатая женщина оказалась матерью его ребенка?

Его пронзило чувство недовольства собой. А он еще сидит тут и пялится на ее грудь!

– Черт, – провел он рукой по волосам, испытывая чувство глубокой вины. Не пялиться было трудно – футболка так плотно прилегала к ее телу! Да и ко всем остальным частям тела тоже. Она была самым ярким и пылким существом, которое ему когда-либо приходилось видеть. Как он мог не таращиться на нее с ее сверкающими рыжими волосами, собранными в дурацкий хвостик, с глазами как осколки неба и ртом, похожим на клубнику? А ее одежда!