Танец Опиума (СИ)

— Почему ты вечно указываешь мне, что хорошо, а что плохо?! Я не ребенок и сам могу принимать решения! И могу делать всё, что мне пожелается! Будь это похищение шлюхи или продажа наркоты в этом чертовом городишке! Если я захочу, то я свяжусь с местными барыгами прямо сейчас! Даю пари, что они сами обкурятся в говно! Тому фраеру прострелил голову я, а не ты!

Девушка обомлела. Ни жива, ни мертва, в её голове мгновенно появилась мысль — бежать. Её пугало это озлобленное выражение лиц молодого брюнета и спокойное — его старшего брата. Они не отражали ни капли иронии, словно сказанное было абсолютной правдой. Сакура переводила взгляд с Итачи на Саске и пыталась понять, что здесь происходит. Она не сразу осознала, что стала свидетельницей не просто семейной ссоры…

Это ведь всё объясняло: и наглость, и смех в ответ на угрозы, и роскошный дом, и чащу леса, и близость захудалого городка… Абсолютно всё.

— А ты молодец, мой маленький глупый братец, — устало поговорил Итачи. Ведь он заметил напуганную до смерти девушку, застывшую в дверях кабинета.

Саске оглянулся и, заметив Сакуру, громко чертыхнулся. Он даже притопнул ногой от негодования и злости, охватившие его в считанные секунды. Учиха быстрым шагом направился к свидетельнице состоявшегося разговора, скрипя зубами. Парень, казалось, совершенно потерял над собой контроль. От былого приподнятого настроения не осталось и следа.

Итачи вновь устало потер переносицу и с какой-то жалостью снова обратил свой взор на девушку. В черных глазах Сакура уже не заметила былого равнодушия. Одним взглядом он точно говорил: «Мне жаль».

Наверное, именно в этот момент бедная официантка поняла, что связалась не с теми, оказавшись не в том месте и не в то время. Не ударь девушка брюнета в том злосчастном кафе, сейчас бы она отправилась спокойно домой с пренеприятным осадком на душе после странного поцелуя и оскорбления. Однако теперь её задница воспламенилась из-за огромного количества проблем, свалившихся на её голову в одночасье.

Сакура даже не успела опомниться или сообразить, что нужно спасать свою шкуру. Мысль о побеге только и делала, что крутилась в голове — не более. Учиха грубо схватил девушку за локоть и поволок её за собой. Харуно сопротивлялась, на руке сразу же появился лиловый синяк. Сказать, что ей было страшно — ничего не сказать.

Вдруг брюнет резко остановился возле винтовой лестницы, отпустив вырывающуюся девицу. Та гневно посмотрела на него снизу вверх, чувствуя себя ничтожной букашкой по сравнению с высоким накаченным парнем, чьи глаза сверкали недобрым огоньком. Учиха нагнулся к ней (ему пришлось согнуться в три погибели, ведь девушка с её метром с кепкой была чересчур низкой для него) и зашипел, сквозь зубы:

— Тебе разве родители не объясняли, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

— А тебе разве не объясняли, что похищать людей тоже нехорошо? — съязвила Сакура, насупившись.

— Нет, этого не объясняли, — отрезал брюнет.

Девушка начала задыхаться от охватившего её негодования и злости. Она поднялась на цыпочки, заглянула в глаза брюнета и, пихнув кулачком в его грудь, быстро и горячо заговорила:

— Тогда слушай меня, избалованный мальчишка! Если ты сейчас же не отвезешь меня домой, то я устрою тебе веселую жизнь! Ты потом из судов не вылезешь! И не смей мне угрожать и тыкать пальцем! Не смей указывать мне, что хорошо, а что дурно! Ты на себя хоть когда-нибудь смотрел?!

Саске нахмурился, словно грозовая туча, хмыкнул и показательно закрыл уши руками, не желая слушать очередные нотации. Со стороны он выглядел всё тем же ребенком, каким его выставлял всю жизнь его старший брат. Почему его постоянно кто-то отчитывает?! Учиха просто недоумевал и злился. Лицо девушки от гнева приобрело цвет спелого помидора.

А ведь со стороны это казалось довольно комичным. Два упрямца, совершенно не знакомые друг с другом, ругались, точно были уже как пару десятков лет любящими супругами-ворчунами. Увидев подобное со стороны, Сакура только бы мило улыбнулась, возможно, позавидовав счастью молодых.

Однако сейчас она являлась непосредственной участницей этой ссоры и совершенно не знала этого брюнета. Это раздражало обоих, и обоим хотелось, как можно скорее, закончить этот бессмысленный разговор.

— Это ты не смей мне угрожать! — зарычал младший Учиха. — Ты не знаешь, с кем связалась! Скорее с законом проблемы будут у тебя, нежели у меня, самоуверенная дурнушка!

— А ты не будь так уверен! Зачем ты привез меня сюда?! — не унималась девушка. — Я хочу домой! Я не желаю оставаться здесь ни минуты! Понимаешь?! Или тебе нужно с самого начала всё опять разжевать и в рот положить?!

Учиха топнул ногой, окончательно разозлившись, и перед тем, как уйти, шикнул:

— Сейчас ты — мой гость. И я запрещаю тебе покидать этот дом и этот коридор до тех пор, пока я не разрешу!

С этими словами разъяренный «мальчишка» скрылся в глубинах огромного дома, чертыхаясь и кроя благим матом девушку. Сама Сакура зло рыкнула, развернулась и устремилась прочь из этого проклятого дома.

Один лишь Итачи, сидя в кресле и слушая отдаленную ругань, обеспокоенно размышлял, что именно успела услышать эта девчонка. Учиха-старший не знал, где нашел её брат, и как она умудрилась разозлить Саске до белого каления. Однако глупой её точно нельзя было назвать.

Итачи знал лишь по рабочей форме этой незнакомки, что та работает официанткой. Внешность у неё была яркой и запоминающейся, да и характер оставлял желать лучшего. Брюнет взял телефон, немного повертел его в своих руках, а затем набрал нужного ему человека…

***

Девушка еще раз порылась в карманах формы, но так и не смогла найти ни копейки. Она была на нуле. Все деньги остались в её сумке в кафешке. Нахмурившись, Харуно продолжила вышагивать по пыльной дороге прочь от владений Учиха. Она приблизительно помнила, как выбраться из этого треклятого леса. Проблема состояла в другом: ночь не за горами, а путь долгий. Девушка пыталась сообразить, как ей выкрутиться из этой пренеприятной истории, но в голове — радужные пони, гадившие под коврик в доме Учих.

Сакура была подавлена. Она только недавно переехала в этот городок, но уже успела найти себе приключения на задницу. На глазах то и дело желали навернуться предательские слезы, но упрямая официантка смахивала их рукой, стискивала зубы и продолжала путь. Харуно обещала своему брату быть сильной, и не подведет его. Однако не успела она и километра пройти, как уверенность в себе бесследно исчезла. Сакура тихонько всхлипнула, проклиная этот день и этого чертово Учиху.

Девушка засунула руки в карманы и нащупала что-то холодное. Затем нахмурилась, вытащила инородное тело и с удивлением уставилась на iPhone. Подумав еще с секунду, обиженная розоволосая бестия размахнулась и, что было сил, кинула дорогущий телефон куда-то в сторону. Спустя секунду послышался приглушенный стук, а затем треск и шорохи крыльев испугавшихся птиц.

Девушка нахмурилась уже в который раз. Тяжелый вздох и бедняжка продолжила свой путь, шаркая ногами о землю и пиная камешки.

Солнце уже почти село. Ночь тянулась костлявыми пальцами к уставшей земле. При мысли, что придется идти в полной темноте одной, да еще и не один десяток километров, девушка поежилась и разочаровано прикрыла глаза.

***

— Саске, я в город, — проговорил негромко Итачи, поднимаясь с дивана. Его лицо выражало крайнее равнодушие и чрезмерный холод. Учиха-младший с опаской покосился на брата и нахмурился.

Только около получаса назад их ссора, наконец, закончилась. Праздновали перемирие они по обычаю в молчании, лежа на диване и бездумно переключая каналы. Никто и не думал всерьез смотреть телевизор, а лишь размышлял каждый о своем, изредка осыпая друг друга колкими фразочками. Причем, Итачи — со скукой и презрением, а его брат — со злостью и гневом.

Однако Саске не мог не заметить, что перемирие в этот раз сложилось как-то иначе. Учиха-старший ничего не говорил и не бросал должные замечания в адрес брата, не отчитывал его, не ругался, а держался отстраненно, точно пытался отгородить себя от всего и всё от себя. Конечно, он вел себя таким образом каждодневно и ежесекундно, но Саске всем нутром чувствовал некие изменения. Какая-то повышенная холодность и равнодушие… По возвращению младшего братца и странной незнакомки домой, Итачи был сам не свой. Младший братец не мог понять, в чем причина этого феномена, и заметно нервничал.