Саведжи (ЛП)

сказал он ей. — Я бы хотел, чтобы ты согласовывала со мной подобные вещи.

Анжелика выслушала каждую жалобу, выглядя все более напряженной.

— Вообще-то, в субботу вечером меня не будет, — сказала Саша. — И вам советую уйти.

— Куда ты собралась? — спросил Титус. — Не стоило ли для начала спросить у нас?

Несмотря на то, что Саша ожидала подобной реакции от отца, это не помешало ей едва ли не

задохнуться от возмущения.

— Ладно, как скажешь, я собираюсь на свидание. Джек пригласил меня на ужин.

— Веганская еда? — фыркнул Иван. — Это не свидание, а сплошное разочарование.

Саша лишь уставилась на брата, сидевшего напротив, словно предлагая ему посмотреть на

свое собственное отражение в ее глазах.

— Тебя разве шахматы не ждут? — спросила она. — Пешки, знаешь ли, сами собой не

движутся.

— Что ж, думаю, это мило! — Анжелика попыталась придать голосу веселости, чтобы

поддержать дочь. — Но, думаю, ты должна убедиться, что во время обеда поешь правильно.

— А ну-ка молчать! — Титус поднял руки, привлекая внимание. — Саша, нам нужно

поговорить с этим юношей. Это называется ответственное родительство. Мы не можем позволить

нашей дочери гулять с кем попало. Нужно удостовериться, что для него твои интересы превыше

всего. И только тогда я смогу одобрить или запретить твое свидание.

— Папа! — Саша, вставая, оттолкнула стул, отчего он шумно заскреб по плитке. — Ты

ведешь себя необоснованно. Я достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.

— Сядь и ешь, — приказал Титус.

— Я уже не голодна, — сказала ему Саша. — Мам, прости.

Анжелика жестом попросила ее выйти из комнаты. При таких обстоятельствах это было

лучшим выходом и для дочери, и для отца.

— Мы еще об этом поговорим, — сказал Титус ей вдогонку, на этот раз повысив голос.

— Не о чем говорить.

Саша смерила его испепеляющим взглядом и ушла, закрыв за собой дверь.

— Минуточку, юная леди! Последнее слово в этом доме отнюдь не за дочерью!

Спустя мгновенье, под взглядами сына и жены, Титус Саведж поплатился за нарушение

спокойствия. Запищала и затрещала радио-няня.

— Фарш!

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

3

Олег Федорович Завадский, бывший офицер русской Красной Армии, взял щепотку корма

для рыб и бросил его в аквариум. За этим занятием его и нашла Саша, открывшая дверь.

— Деда, привет. Что случилось?

— Ты знаешь, что золотые рыбки размножаются быстрее остальных? — спросил он, сквозь

стекло вглядываясь на двух жителей аквариума, поедающих хлопья.

— Из-за короткой памяти? — Саша закрыла за собой дверь. — Могу представить, как иногда

хочется забыть всех бывших и начать все заново.

Олег задержал взгляд на внучке, прежде чем снова вернуться к рыбкам.

— Ответ кроется в рыбьей муке и рыбьем жире, — сказал он ей и повернулся, показывая

тарелку в руках. — Они занимают основное место в их рационе. Питаясь себе подобными, они лишь

процветают. Да, ты можешь предложить им растительные заменители, но они быстро зачахнут, а я

хочу для своих крошек только лучшего.

Олегу, в семье просто деду, оставался ровно год до того момента, как он отпразднует

столетие жизни. Как и сын, Титус, он имел лысину и густые брови. В облике сморщенного и

видавшего виды мужчины самым поразительным была его длинная седая борода. Она заставляла его

казаться безмерно мудрым, похожим на человека, который выпустил несколько томов объемных

русских романов. В один прекрасный момент его взгляд мог пленить вас. А в другой вы могли

принять его за пропащую душу, кричащую о помощи в переулке. С того момента, как выпали его

последние зубы, дед предпочитал пюреобразную пищу. И что бы ни было в меню, Анжелика просто

пропускала все через блендер, после чего он благополучно поедал пищу. Как и все остальные члены

семьи, дед наслаждался остатками вчерашнего ужина. Его чаша с соломинкой, через которую он ел,

стояла на подоконнике на подносе.

— Принести? — спросила Саша, заметив чашу.

— Подождет, — ответил ей дед. — Задержись на минуточку. Я слышал все, что только что

происходило внизу.

Дед занимал чердак семейного дома. Титус превратил мансарду в простые, чистые и светлые

комнаты, когда дед переехал к ним после кончины жены. Саша и Иван росли, когда он уже жил с

ними. Он не слишком часто покидал свою комнату. Но его дверь всегда была открыта для тех, кто

желал провести с ним время. Саша считала себя счастливицей. Олег был не из тех дедушек, которые

складывали руку лодочкой около уха и что-то невнятно бормотали. Прежде всего, ему нравилось

слушать так же, как и говорить, потому после ссоры с отцом Саша и отправилась наверх.

— Почему он пытается все контролировать? — спросила она, присаживаясь рядом с дедом,

заканчивающим со своим пюре. — Иногда кажется, что он хотел бы, чтоб у меня был выключатель,

которым можно было бы щелкнуть в случае, если я не оправдываю его надежд.

— Это из-за Джека? — спросил он, поставив чашу рядом с аквариумом. — Иван мне все

рассказал.

Саша закатила глаза.

— Значит, ты знаешь, что он вегетарианец.

Дед прошел через комнату. Он выглянул через окошко в крыше. Полноценных окон на

чердаке не было. Лишь несколько маленьких окошек, открывающих вид на небо, да картины на

стенах с семейными портретами и пейзажами из его прошлого.

— Это худшее, что может случиться с человеком, — сказал он. — И твой отец лишь пытается

оградить тебя.

— Он всегда таким был? — спросила Саша, когда дед присел рядом с ней. Тот кивнул,

рассматривая внучку.

— С детства. Но ты должна понимать, почему семья так важна для него. Он знает о своих

корнях, Саша. У меня ничего не было. Мы с твоей бабушкой приехали сюда с лохмотьями за спиной.

Мы словно в аду оказались. Опыт изменил нас, а у него оставил сильное чувство, что выжить в этом

мире можно лишь держась вместе. Что мы и сделали, — сказал он под конец и посмотрел на стол, —

во время осады.

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

Саше не нужно было просить деда объяснить. Не потому, что она боялась многочасового

рассказа об исторических временах. Когда он впервые поделился воспоминаниями о происходящем

во время Второй мировой войны, Саша и Иван сидели, едва дыша. Когда он завершил рассказ, обоим

внукам стало ясно, что услышанное нельзя рассказывать вне дома. И только позже, после следствия,

стало ясно, что в саге о семье Саведжей Олег — актер первого плана.

Без сомнений, военный опыт деда внес свой вклад в их понимание семьи. Олег Федорович

Завадский, наряду с остальными жителями Ленинграда, терпел немыслимые лишения, когда

вражеские силы окружили город и отрезали от остального мира. В течение более двух лет, в том

числе жестоких, суровых и горьких зим, никто не мог выбраться за границы города, а почти все пути

снабжения были перекрыты. Люди жутко страдали без пищи. От голода умерло почти полтора

миллиона человек. А выжившие были вынуждены испытывать пределы находчивости. По мере

роста голода люди собирали в лесу ягоды, после чего перешли к охоте на птиц и крыс. Позже,

уничтожив едва ли не всех животных, они отчаянно варили бульоны из кожаных ремней и

слизывали клей с обоев. Олег был из их числа. Оставшись в родном городе с невестой, которую

должен защищать, он пообещал себе, что переживет этот ужас любой ценой.

На город напали. Здания лежали в руинах, а вдоль улиц были разбросаны человеческие тела.

Недели сменялись месяцами, и люди привыкали к смерти. Она стала частью повседневной жизни, а

для кого-то и средством выживания.

Поначалу выжившие жители Ленинграда верили, что по ночам на улицы выбирались