Безумная осень (СИ)

Никита с грустным видом покивал.

- Ну да, - согласился он. - Все из-за обиды Ильи.

Ксюша лишь закатила глаза, но ничего не успела ответить, так как в зал зашел ее парень с пакетом конфет в руках.

-  Я еле нашел, - начал протягивать пакет он Ксении, но его рука остановилась, а взгляд карих глаз недоуменно уставился на желтые шорты, что были у девушки в руках. - Это что?

Ксюша, кинув короткий взгляд на Никиту, который, чуть нахмурившись, кивнул, чтобы она действовала, снова взглянула на своего парня.

- Илюш, надень эти шорты, они тебе пойдут, я уверена, - попросила девушка, забирая из руки парня конфеты и протягивая ему шорты. - Я хочу, чтобы ты их надел.

Лицо Ильи было сначала растерянным, а потом, когда Никита начал смеяться, как сумасшедший, согнувшись пополам, стало грозным.

- Идем гулять, - решил Илья, взяв у Ксюши шорты и кинув их в Ника, который помирал с хохоту и был жутко доволен своей очередной проделкой.

Ксения ничего не понимала, растерянно смотря на нас троих. Я, еле сдерживаясь, скривила губы, чтобы не расхохотаться.

- Что такое-то? - Встала она с дивана.

- Ничего, просто Ник сегодня получит по роже, - с милой улыбочкой сообщил Илья, а потом кинул многообещающий взгляд на брата, который никак не мог успокоиться. - Идем, малыш.

Ксюша, озадаченно взглянув на Никиту, кивнула, и они вышли из зала, собираясь гулять.

Никита, отсмеявшись, облокотился на спинку дивана, с самым довольным видом смотря на меня.

- Ну что, сеструха, клево я их? - самодовольно спросил он. - Все, как я хотел. Теперь можно будет спокойно привести друзей. Ты же не против?

Мои глаза в ужасе распахнулись, смотря на то, как Никита улыбается мне ангельской улыбкой.

- Нет, нет и нет, - взмолилась я. - Пожалуйста.

Ник был любителем шумных вечеринок и веселья. Он был их королем. Вечеринки проходили весело, но такими темпами от нашей квартиры могло ничего не остаться.

- Эй, систр, ты чего так пугаешься? - Не понял Никита. - Не парься. Я тебе парнишку могу найти. Есть у меня один свободный друган, зовут, кстати, тоже Никитой. А все Никиты, сама знаешь, классные.

Я тут же отрицательно покачала головой, выставив руки вперед.

- Нет, не надо никаких парней, - попросила. - Я хочу просто пойти спать, пожалуйста.

Ник, усмехнувшись, наклонился и щелкнул меня по носу.

- Иди, мы тихо, - пообещал он, возвращаясь на свое место. - Ко мне придут два моих друга.

Вздохнув, кивнула и пошла в свою комнату. Но потом обернулась и предупреждающе взглянула на брата, который уже кому-то звонил.

- Если вы меня разбудите, пеняйте на себя, - предупредила я. - Выгоню всех, обещаю.

Ник, усмехнувшись, убрал телефон от уха.

- Охотно верю, - отозвался он, а потом, спохватившись, поднес мобильник к уху. - Алле, Ванек? Да, бери его и ко мне. Я про пиво, если что. Ладно, Никиту тоже можешь взять. Ага.

Я, усмехнувшись, пошла дальше. Через несколько секунд оказалась в своей уютной комнате, выполненной в светлых тонах и,  переодевшись, наконец-то, легла спать.

Глава 4

Полина зашла на кухню, за столом которой сидела мачеха - жена отца и ее дочь.

Обе встретили Вайман недовольными взглядами, прервав свой разговор. Полина одарила их не менее «добрым» взглядом и подошла к холодильнику. Настроение у Вайман потихоньку падало.

- И что не здороваешься, а? - Проворчала светловолосая женщина, возмущенно сверля Полину взглядом зеленых глаз.

Ира, которая являлась Вайман сводной сестрой и была младше ее на год, пока что молча ухмылялась, скрестив тонкие руки на груди. Взгляд ее прищуренных, темно-голубых глаз был ехидным.

Полина закатила глаза, смерив мачеху и сводную сестру ленивым взглядом.

- Здрасьте, мама, - мрачно отозвалась она, буквально выплюнув с отвращением последнее слово, а потом отвернулась, открывая дверь холодильника и выбирая, что можно съесть.

Полина за свою жизнь много натерпелась. Мать девушки давно умерла, и отец забрал свою дочь к себе, потому что других родственников у нее не было. Полина была его внебрачной дочерью, поэтому когда она еще ребенком оказалась в семье Вайман, разразился огромный скандал.

Валерия - жена отца Полины, сразу невзлюбила ее, постоянно наказывая и ругая. Ира дразнила девочку, вечно обзывая. Детство у Вайман было тяжелым, она часто плакала и даже убегала из дома. Единственным спасением ее был отец, который ставил жену на место, но Володи дома часто не было, поэтому Полине приходилось туго.

Она росла пугливым, замкнутым ребенком, постоянно молчала и редко улыбалась. Однажды она познакомилась с такой же тихой девочкой Николь, когда в очередной раз не хотела идти домой, сидя до позднего вечера на лавке.

Девочки быстро подружились, Николь оказалась очень доброй и всегда делилась конфетами. Полина, после их знакомства, целыми днями пропадала на улице, чтобы не видеться с мачехой и вредной, сводной сестрой.

Но наступил день, когда Полине исполнилось десять лет. Этот день и стал началом ее новой жизни. Валерия в этот день была не в самом лучшем настроении, поэтому попавшая ей на глаза Полина была очень вовремя.

- Чего ты тут расходилась, спрашивается? - волком посмотрев на падчерицу, ворчливо спросила женщина. - Сегодня ты родилась...

Полина, одетая в желтое, воздушное платье, пугливо смотря на Валерию, молчала, прижимая к себе куклу, которую ей когда-то подарила мама.

По маме девочка очень скучала, а вот жена отца ее мать ненавидела, потому что знала, что Володя ее сильно любил и даже хотел уйти из семьи, но мама Полины, узнав, что у любимого мужчины есть жена, его не приняла, и о ребенке ничего не сказала. Володя узнал о том, что у него есть еще одна дочь не скоро.

Маленькая девочка, с выразительными, серыми глазами, как у мамы, была живым напоминанием об измене мужа, поэтому Валерия ее просто ненавидела.

- Ты - маленькая дрянь, - глухо говорила женщина, смотря перед собой. - Испортила мне всю жизнь.

Полина испытала дикое желание куда-нибудь спрятаться, но была не в силах сдвинуться с места, чувствуя, как внутри все переворачивается, и в глазах стоят слезы.

Девочка уже привыкла к такому отношению, но каждый раз переживать это было все равно тяжело. Мачеха становилась доброй только тогда, когда дома появлялся отец.

- Лучше б ты умерла, как твоя мать - конченная тварь, - продолжала говорить зловещим голосом Валерия, а потом, вздохнув, глотнула коньяка из бокала.

Женщина была пьяна. День рождения падчерицы переносить ей было тяжело.

Дома никого не было, отец уехал на работу, Ира играла во дворе. Полина хотела тоже идти гулять, но ее остановила мачеха, которая сидела за столом, сверля девчонку злым, немного мутным, взглядом, полным печали. У Полины появились слезы на глазах, а губы задрожали. В горле застрял ком, а детские руки сжались в кулаки, выронив куклу.

- Не говорите так про маму, - тихо сказала маленькая Вайман.

Валерия удивленно изогнула бровь.

- Что ты сказала? - с издевкой спросила она. - Не смей перечить мне, малолетняя курица, не смей. Ты-ничтожество.

Полина, почувствовав, что вместо того, чтобы бояться, она начинает злиться, смело взглянула в зеленые, полные злобы глаза мачехи.

Ненависть к этой женщине перекрыла весь страх, последняя капля упала в чашу терпения, что наполнялась за эти годы унижений и боли. Серые глаза, которые давно уже стали взрослым взглядом смотреть на жизнь, сузились.

- Я сказала: Не говорите так про мою мать! - Вдруг закричала Полина, яростно смотря в изумленные глаза мачехи.

Валерия лишь ехидно усмехнулась.

- А то что, шмакодявка? - Хмыкнула она, кривя красные губы в издевательской усмешке.

Девочка, кинув еще один яростный взгляд на женщину, схватила бокал с оранжеватой жидкостью и кинула его в мачеху, которая, вскрикнув, успела увернуться.