Ангел без нимба, крыльев и... совести (СИ)

Он взвыл от боли и отпустил мою руку. Я быстро выскочила из машины, и, хлопнув дверью, скрылась в темноте. Алекс последовал за мной, крича в непроглядную тьму:

– Ты все равно никуда от меня не денешься, сучка! Где ты?! – Здесь! – крикнула я ему с водительского сидения машины, захлопывая дверь и заводя двигатель.

Развернула машину и топнула по газам, оставляя ублюдка позади. Мой телефон начал истошно трезвонить, я посмотрела на экран — неизвестный номер. Нажала на кнопку приема вызова.

– Слушаю! – ответила я. – Я тебя из-под земли достану! Ты у меня еще кровавыми слезами будешь умываться! – верещал в трубку Алекс. – Не думаю. Кирк смирись, в этой игре тебе не выиграть. У меня столько компромата на тебя, что уничтожить твою прекрасную жизнь можно одним нажатием кнопки. Понял, о чем я говорю? – надменно говорила я в телефон, ведя машину по дороге. – Ты не посмеешь... – сказал в трубку он. – Ты уверен? Сегодняшней ситуацией ты мне вообще руки развязал, – издевалась я. – Не надо... – взмолился он. – Хорошо. Пока с тебя и этой ночной прогулки хватит, но если я услышу, увижу, узнаю, что ты хотя бы дыхнул в мою сторону, и от твоей репутации и пыли не останется. Понял? – спросила я. – Понял... – ответил он, и я сбросила вызов.

Включив навигатор, вскоре добралась до гостиницы, припарковала машину, бросила ключи в бардачок и пошла к дверям. У самого входа в отель на ступеньках сидел Скотт, облокотившись на стену.

– Хоуинг, ты совсем с мозгами раздружился? – спросила я его, – Где остальные? – В клубе... – ответил он на последний вопрос, приоткрыв хмельные глаза. – А ты чего здесь расселся? – уточнила я. – Потому что здесь мне самое место... – ответил он, вновь закрывая глаза. – Придурок, ты же простудишься! Давай поднимайся и пошли в номер, – сказала я и попыталась поднять эту двухметровую скотину, но весовые категории были, явно, не равны. – Оставь меня здесь, – сопротивлялся он. – Так, блядь, блондинка! Кончай истерить! Либо ты сейчас помогаешь мне, либо я тебя собственными руками придушу, – ругалась я и снова попыталась его поднять, но на этот раз успешней, поскольку Его пьяное величество, все же решил мне помочь.

С горем пополам довела его до лифта и вошла в него, с, висящим на мне, Хоуингом. Мы поднялись на свой этаж.

– Где твой ключ? – спросила я у Скотта, прислонив его к стене.

Он начал хлопать себя по куртке и джинсам.

– Горе ты мое... – сказала я и начала обыскивать его карманы, – Его нет. Где ты мог его просрать? – Наверно, Митч забрал... – пытаясь сфокусировать взгляд и вспомнить, ответил он. – Ладно, пошли ко мне. На диване отоспишься, алкоголик, – сказала я и потащила эту тушу к своему номеру.

Завела его в комнату и сгрузила тело на диван.

«Пиздец какой-то, а не вечер!» – подумала я, смотря на спящего блондина. Затем пошла в спальню, сбросила балетки, стянула с себя платье и белье и направилась в ванную. Я вышла из душа в полотенце и пошла за свежей одеждой. Потянулась за чистой футболкой, и тут на мою руку легла рука Скотта, и он сказал мне на ухо, обдавая шею горячим дыханием, от чего хреналион мурашек поднялся от пяток и, пробежав по всему телу, унесся через макушку в неизвестном направлении:

– Тебе это не нужно...

Я обернулась, блондин стоял за моей спиной в одних джинсах.

– Я хочу тебя... – тихо сказал он и сделал шаг ко мне, прижимая меня к двери шкафа. – Скотт... Не стоит... Ты завтра десять раз пожалеешь об этом, – попыталась я вразумить его. – Не пожалею... Нам давно нужно было это сделать... – сказал он, смотря мне в глаза, и прильнул к моим губам своими.

На удивление от него не несло перегаром, а лишь дорогим виски... Он углубил поцелуй, проникая языком в рот. Сначала я опешила, от такого развития событий, но потом гормоны захлестнули остатки сопротивляющегося разума. И подумав: «Да, гори оно все синим пламенем!» – ответила на поцелуй, что Скотт расценил как согласие. Сдернув с меня полотенце, он прижался ко мне еще сильней, впечатывая в дверь. Его руки скользили от талии к груди. Он сжал мою грудь, заключая между пальцами сосок. Я сдавленно застонала, выпуская и без того небольшое количество такого нужного воздуха, сильно сжала его волосы, оттягивая назад. Он оторвался от меня, давая отдышаться. Ухмыльнулся и вновь впился в мои губы. Вторая его рука уже давно ласкала мой клитор. Он вошел в меня пальцами и медленно начал движение. Ноги стали ватными и дрожали. Заметив это, он вынул пальцы из меня и, подхватив за талию, приподнял и положил на кровать. Сбросив джинсы, остался в одних боксерах, которые ему уже давно были тесны, и улегся между моих ног. Он снова накрыл мои губы, запуская свой язык в рот и забирая воздух. Спустился на шею, слегка прикусывая нежную кожу, а затем накрывая каждое место укуса поцелуем. Медленно он спустился к груди и прикусил сосок, зализав его потом. Я снова сдавленно выдохнула, выгибаясь в спине, и он вновь ввел пальцы в меня, медленно двигая ими вперед-назад. Протянув руку, я скользнула за широкую резинку боксеров и сжала в ней серьезных размеров член блондина. Теперь была его очередь стонать. Я двигала рукой по стволу, слегка сжимая его. Хоуинг потерял остатки контроля, теперь им двигало чистое желание. Он избавился от последней тряпки, отделяющей его от наслаждения. Слегка грубовато ворвался в меня и начал медленно двигаться. Я закинула ноги на его поясницу и двигалась навстречу ему, позволяя проникнуть глубже. Он ускорил темп, который я поддержала. Комнату наполняли стоны, вперемежку со сбивающимся глубоким дыханием. Он сильно сжимал мои бедра, двигаясь вперед. Я уже не воспринимала реальность, поскольку каждая моя мышца внутри и снаружи требовала только одного...

Толчок — и мир теряет очертания, проваливаясь в черноту космоса. Толчок — и я отправляюсь вслед за ним. Я больше не человек — чистая энергия. Толчок — и черноту небытия разрывает яркая вспышка большого взрыва, и из моей груди вырывается стон, который, наверное, услышала вся гостиница, но прямо сейчас – мне плевать... Скотт продолжает движение от чего вновь нарастает напряжение, и я снова падаю в невесомость, превращаясь уже в сверхновую...

На третьем витке он, наконец, издал грудной стон и вышел из меня, извергаясь мне на живот.

Уткнувшись в подушку головой, он тяжело дышал, все еще лежа на мне. Я взглянула на его спину, каждая мышца которой была напряжена, а кожу украшали царапины от моих ногтей. Опустив ноги, дала ему возможность, перевернуться на спину. Минут пять мы лежали, восстанавливая дыхание и позволяя мышцам расслабиться. Я посмотрела на его лицо: капля пота медленно сползала по виску, глаза были закрыты. Он медленно облизал сухие губы. Поднявшись, я пошла в гостиную, налила в стакан воды и, вернувшись, протянула его ему:

– Скотт, попей, а то ты тут у меня сейчас скончаешься от обезвоживания, – сказала я с улыбкой.

Он благодарно кивнул, выпил воду залпом и снова откинулся на подушки.

– Иди ко мне, – шепотом сказал он. Я, заглянув в ванную и стерев со своего живота потомство Хоуинга влажной салфеткой, вернулась в комнату и забралась под одеяло. Скотт сгреб меня, как плюшевую игрушку, и, уткнувшись мне в плечо, вскоре засопел. Под его размеренное дыхание я чуть позже тоже уснула.

Утро следующего дня

Я проснулась от солнечного света, который впервые не раздражал меня. Сладко потянувшись, обнаружила, что Скотта нет рядом. Поднявшись с кровати, я на цыпочках подошла к двери, ведущей в гостиную, чтобы застать его врасплох и напугать, но вместо этого услышала то, что никогда не хотела бы услышать ни одна девушка из уст человека, который был ей не безразличен.

– Алекс, доброе утро! – говорил бодро Хоуинг в трубку телефона. – Ты куда вчера пропал? – спросил Скотт и, выслушав его, сказал со смехом: – Сочувствую! Это она может, я тебя предупреждал. Да, и ты должен мне штуку баксов, потому что мне-то, как раз удалось...

Он что-то еще говорил ему, но я уже этого не слышала... Вернулась в постель и притворилась спящей... Через пару минут Хоуинг зашел в спальню, поцеловал меня в висок и шепнул: