Запертая любовь. Часть первая (СИ)

– Это из-за того, что мы… – она сделала паузу, точно не зная, как это назвать, – поссорились?

– Да. У меня, кажется, проблемы с извинениями, и вчера я сделал всё только хуже. Я всегда говорю что-то не то.

– Ты не понимаешь, что именно?

– Возможно, догадываюсь. Ты… ревнуешь? – предположил Крис. – Может, я вчера сказал и не то, что ты хотела услышать, но я, по крайней мере, сказал правду.

– Спасибо… – пробормотала Саша, шмыгнув носом. В глазах защипало. Что за ерунда? Она совсем не хотела плакать. – Но дело не в словах, а в том, что ты делаешь. Ты даже не знаешь, как я по тебе скучаю. Мы проводим так мало времени вместе… Раньше было совсем по-другому.

Крис молчал, обдумывая её слова. Он был рад, что она вообще с ним разговаривает. Но что она хотела сказать тем, что она скучает? Скучает по чему? По временам какой давности? «Раньше» – это когда? Все эти вопросы его озадачивали и немного пугали.

– Может, мне просто показалось, но ты в последний месяц не сильно хотела проводить со мной время вместе.

Наконец-то он сказал ей это. В конце концов, ему и правда бывало обидно за то, как редко они виделись с тех пор, как она вернулась. Она как будто избегала его. Но ведь это бессмысленно; он не мог на самом деле верить в это. Зачем ей его избегать?

– Я хотела. Просто…

«…это небезопасно», – продолжила про себя Саша.

– Что?

– Просто так получалось. Я хочу проводить с тобой время. Как раньше.

Снова это «раньше». Что именно, чёрт возьми, это значит?

– Когда раньше? – решил уточнить Крис. Это действительно было важно.

– Давно ещё… – Она протянула к нему руку, чтобы убрать со лба волосы.

Этот ответ не годился. Он был ещё более таинственным, чем слово «раньше». Криса это настораживало. И одновременно он боялся того, что она может сказать. Она ведь не может хотеть, чтобы они снова вели себя как пара? И как только ему пришла в голову эта мысль, он тут же осознал, что они лежат в одной постели, на ней только крошечная шёлковая ночнушка и она гладит его по лицу. Это было не то, чем должны заниматься брат и сестра в их возрасте. Об этом не было нигде написано, но он подозревал, что у нормальных людей всё иначе.

Он всегда мечтал, чтобы в какой-то книге или специальной брошюре было перечислено то, что им позволительно делать вместе и что – нет. Что приемлемо, а что нет. Хотел, чтобы кто-то чётко прочертил между ними ту самую границу и они перестали действовать интуитивно, потому что граница, которую они обозначили для себя сами, была весьма размытой и условной.

– Как давно? В детстве? Или позже?

Саша придвинулась к нему немного. Её лицо было совсем близко, прямо напротив его, когда она тихо сказала:

– Позже… Немного позже.

Ему на секунду показалось, что его сердце бьётся так сильно, что она вполне может это услышать, и он слегка покраснел. Саша могла заметить, как напряглось его тело, даже воздух между ними странным образом накалился, и она поняла, что именно он боится услышать. Для неё стало очевидным, что он не хотел того же, чего и она. К счастью, это уже не ранило её так сильно, как три года назад.

– Я бы просто хотела бывать с тобой почаще, – сказала она. – Я знаю, что есть Лиа, но я тоже всё ещё здесь… – Её голос задрожал, и в глазах появились слёзы. – И ты мне нужен.

– Саша…

Он притянул её к себе и крепко обнял, она уткнулась носом в его шею. Поглаживая её рукой по спине, он чувствовал её слёзы у себя под ухом.

– Я тоже люблю театр… И китайский сад… И Стэнли… – плакала она, как маленький ребёнок. – И я хочу к тебе на работу… Почему ты водил туда Глеба?

Крис улыбнулся. Глеб, ну разумеется. Как он мог забыть о ревности к Глебу? Он готов был поспорить, что желание побывать у него на работе возникло у неё только после того, как она узнала, что там был Глеб, потому что прежде он об этом ни слова не слышал. И она, видимо, представляла себе, что для Глеба была организована специальная экскурсия по всему зданию, тогда как на самом деле он всего лишь ждал его в холле и затем они вместе обедали.

– Ты никогда не говорила, что хочешь туда. Как я должен был узнать об этом, когда ты молчишь? Теперь обязательно сходим…

Всё верно: пока молчишь – никто не узнает о том, что у тебя на уме. Эта мысль придала ей уверенности, что Крис точно не может знать о её чувствах.

– Мы будем проводить время вместе чаще, – сказал он. – Я обещаю. Нет, на этот раз правда обещаю.

– Ну-ну…

– Я даже побуду с тобой ещё полчаса перед работой. Только не плачь. – Он слегка отстранился от неё, чтобы вытереть слёзы с её лица, и, перевернувшись на спину, обнял её одной рукой. – И… я буду стараться.

«Это я буду стараться, – подумала Саша. – Я стану лучше для тебя».

***

В полдень она была в парке «Линн Каньон». Стоя перед входом в клинику, что спряталась от посторонних глаз за высоким забором на его окраине, она колебалась с тем, чтобы войти внутрь. Вдруг его там нет? Может, он уже вообще здесь больше не работает. Она могла бы позвонить сначала, но почему-то этого не сделала. Оттягивая время, она достала из сумки помаду и зеркальце и накрасила губы. Так-то лучше.

Глубоко вдохнув, она приблизилась к стеклянным дверям, и они автоматически раскрылись перед ней, пропуская в большой холл. Светло-зелёные стены и такие же ковровые дорожки на белом полу, современные картины на стенах, мягкие диваны и журнальные столики с недопитыми чашками чая – всё было как раньше. А главное – ни души. Только женщина за приёмной стойкой. Кажется, она была новой, что, в общем-то, было к лучшему.

– Добрый день, я могу вам помочь? – спросила она, вежливо улыбаясь, когда Саша приблизилась к стойке. Из колонок на стене доносилась тихая, спокойная музыка. – Вы кого-то ищете?

– Да… Доктора Штайна.

– А, вы – Клэр, верно? Решили прийти всё-таки?

– Эм… да, это я, – быстро подстроилась Саша. Какая удача. – Да, пришла, как видите.

– Просто вы отменили… – пробормотала женщина, отмечая что-то в своём журнале. – Ну, всё в порядке, он здесь. Можете пройти к нему в кабинет, он скоро подойдёт.

– Хорошо, спасибо.

– Вас проводить?

– Нет-нет, я знаю, где это.

Она прекрасно знала всё в этой клинике, она всё ещё помнила план эвакуации, приклеенный к стене в коридоре, который она рассматривала каждый день от скуки. И, разумеется, она знала, где находится кабинет Романа, она бы нашла дорогу с завязанными глазами. Медленным шагом она направилась к его двери, на которой висела табличка с его именем и номером сто один, и, поёжившись, вошла внутрь.

***

В последний раз Роман видел её чуть больше, чем полгода назад. В тот день был её последний сеанс психотерапии, и она выглядела довольной собой, её гордость за то, что покончила с тем, чего поначалу не могла выносить, была очевидна, и он не мог перестать улыбаться, глядя на эту прекрасную, уверенную в себе больше, чем когда-либо, девушку. К тому времени она давно прекратила свои попытки худеть, больше не отказывалась от еды и не вызывала у себя рвоту. Она немного прибавила в весе и стала выглядеть значительно лучше с тех пор, как он увидел её впервые. В течение двух лет Саша приезжала сюда каждую неделю после того, как провела два месяца на стационарном лечении в клинике. Первое время их встречи происходили довольно часто, позже она стала приезжать только раз в неделю, пока он не принял решение об окончании терапии.

Он очень надеялся, что ей больше не придётся появляться здесь снова. Не оттого, что не хотел её видеть, – она и без того провела здесь достаточно времени. Он хотел бы встретить её в более приятном для неё месте. И убедиться, что с ней всё в порядке. Но вместо этого, войдя в кабинет, он увидел её, сидящую на диване, и ему на секунду показалось, что они перенеслись в прошлое, на год назад или даже раньше. Не говоря уже о том, что ожидал он увидеть совсем не её.

По её внешнему виду было хорошо заметно, что старалась выглядеть она наилучшим образом, и Роман сразу понял, что дела у неё идут неважно. На Саше было строгое чёрное платье с тонким ремешком и чёрные лодочки, на тонких пальцах красовалось несколько колец, чего он никогда не видел прежде, а волосы, обычно распущенные, были собраны в высокий хвост. Волосы… Он наконец понял, что с ней не так. Она превратилась в платиновую блондинку. Бледная помада на губах и чёрные стрелки превращали её лицо в безжизненное лицо модели со страниц «Космополитан», и только взволнованные зелёные глаза, что были так хорошо ему знакомы, говорили о том, что перед ним та же самая Саша, которую он знал прежде.