Где принц, если все мужики...

— Вроде улеглись. Давай я попробую? Может у меня уснет?

— Ничего, я еще держусь. Тебе хоть иногда отдыхать нужно.

— Так я и не устал особо. А тебе надо переключиться. В душ сходить. Вон, волосы соплюшками висят. Иди пока. И о нас не беспокойся. — забирая у меня ребенка, сказал он. Помыть голову было нужно. Тут я даже спорить не стала. Когда маленький ребенок, то такие простые вещи, как просто помыться уже кажутся чем-то волшебным. Вернувшись в комнату, я увидела странную картину. Федя развалился поперек кровати, положив себе под спину подушки, и дремал. При этом еще поддерживал спящего малыша. Пока они там отдыхали, я налила чай и вернулась уже в комнату с двумя кружками.

Федя. Здоровый, как медведь. Такой же неуклюжий, смущающийся по любому поводу, и упрямо стоящий на своем, если он считал себя правым. Рядом с ним было не страшно. Спокойно и надежно. При всей своей медвежьей объемности он легко оставался незаметным. Мог сидеть в комнате, а я полностью забывала о его присутствии, как и девочки. Но при этом мы знали, что он рядом и если потребуется помощь, то он окажется рядом. К этому легко было привыкнуть. Он много отдавал и энергии, и доброты. При этом ничего не просил взамен. Словно считал, что по-другому и быть не может. Человек не из нашего мира.

— Кажется, я задремал. — он посмотрел на меня.

— Всего-то минут пятнадцать спал. Я тебе чай принесла.

— Спасибо. — он поднялся и уложил малыша в кроватку. — Видно на перемену погоды среагировал. Как раз мороз обещали.

— Может поспит хоть пару часов.

— Поспит. — он подошел к столу и взял кружку. — Тебе тоже поспать надо. Уже круги под глазами.

— Высплюсь еще. — Я подошла к кроватке. Проверила малыша и села на кровать. — Вот смотрю на Юру и не могу поверить, что из такого малыша вырастит высокий парень.

— Глазом не успеешь моргнуть, как уже будем на его свадьбе гулять. Только вначале моим девчонкам достойных принцев найдем...

— Не надо принцев. — остановила я его. Даже вздрогнула. — Нет принцев в этом мире. И не надо приучать их к этой мысли. Знаешь, как потом тяжело на своих ошибках осознавать? Пусть ищут добрых и работящих, таких как ты, а не что-то эфемерное и волшебное.

— Да чего я-то? Такие не в цене. Нужны сильные и смелые. Я же трус еще тот.

— Ты не трус, а осторожный. Тебе вначале все обдумать надо.

— Есть вещи, которые уже по тысяче раз обдуманы, а все равно шаг сделать боюсь. И знаю почему: так проще все на своих местах оставлять. Потому что иначе...

— А я так не могу. Мне проще сделать и сожалеть, чем ничего не делать. Тем более что это и печальные последствия могут принести. Да и всегда есть две стороны медали. Может все поменяться как в худшую сторону, так и в лучшую. — ответила я.

— То же верно.

Он поставил кружку на стол и сел рядом со мной. Взял за руку. Я уже привыкла к тому, что он порой водил, как ребенка маленького за ручку. У каждого свои тараканы. А его были слишком стеснительные. Смелости им хватало лишь на то, чтоб взять меня за руку.

— Ника, а если... Или... — замолчал. Опять засмущался. Чудной, но добрый.

— А ты попробуй. — предложила я.

Снял очки. Покрутил их в руках. Положил на тумбочку, которую не так давно отдали знакомые. Я же наблюдала за его действиями. Взял очки. Опять их надел. Снял. Когда все это пошло по третьему кругу. Я положила ладонь на его руку, в которой он держал очки.

— Не нервничай ты так. Знаю я все. Можешь и дальше сомневаться. А я подожду, хоть месяц, хоть год. Поверь, я никуда не тороплюсь.

— Ты не против, если я тебя поцелую? — уточнил он. Очки легли на тумбочку. Решился.

— Не против.

Я не знала на что соглашалась. Меня никогда в жизни так никто не целовал. Я ожидала робкое прикосновение к губам, а потому еще кучу извинений. Но недаром говорят, что в тихом омуте бесы водятся. Его губы обжигали чистой страстью. Желанием, которое горело огнем. Оно заставляло трепетать и в то же время притягивало. Манило к себе. Он брал, много и жадно. Но я не чувствовала злых намерений. Лишь голод по ласке и пыл страсти. Я уже задыхалась от поцелуя и пробудившегося желания. Когда его руки оказались у меня на бедрах, я замерла. Большие пальцы гладили кожу под футболкой, а руки уже готовы были начать меня раздевать.

— Ты чего? — спросил он, отрываясь от моих губ.

— Страшно.

— Можем остановиться сейчас и дальше не идти. — тяжело дыша, ответил он. Мое дыхание смешивалось с его. Меня трясло от проснувшегося желания. Один лишь шаг.

— Только негрубо.

— Я постараюсь.

И опять поцелуи и жар тел. У меня от него уносило голову. Да я такого с Эдиком не испытывала, как с ним. Это напоминало опьянение в новогоднюю ночь. Когда легкость и предвкушения волшебства создают невероятное ощущение. И вот небо разрывается фейерверком. Так было и здесь. Фейерверк страсти.

— Ника?