Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)

Она уехала, но после нее у меня остался неприятный осадок. Все-таки она меня боялась, в отличие от Флер. Но я боялся, что когда-нибудь правда увидит свет. Я не могу потерять Бетти.

Осень 1981.

Фредди.

- Ну, же открывай, - мы находились среди гостей. В шумном Лондоне справляли мое тридцатипятилетие. Сегодня было пятое сентября. Я только и слышал сегодня эти слова. Бетти стояла неподалеку от всех, она что-то сжимала в руке, ожидая, когда толпа расступиться, дав ей возможность отдать подарок. Она была такой прелестной сегодня, я решил устроить немного маскарада, предложив всем надеть что-нибудь из животных расцветок. Бетти сшила себе вишневое мини-платье, расшитое птичками и цветами. Она невинно улыбнулась мне, подходя ко мне. Сам же я играл черного кота, вот и поиграем сегодня, мне ночью подарят такой райский сад, что лакомиться и охотится, я буду долго.

- Это тебе, - она дала мне бархатную коробочку, я открыл ее, замечая кольцо. Уже шестнадцать лет я, не снимая, носил простое колечко с греческим орнаментом. Я даже обручальное не носил, зато оно было всегда со мной. – Она с гравировкой. - На платине я заметил: «je suis toujours avec toi», что означало – я всегда с тобой. Я надел кольцо, крепко целуя Бетти в губы.

- Я люблю тебя, - прошептала она мне.

- Я тоже люблю тебя, - я повел ее в медленном танце, ощущая ее теплое дыхание у себя на плече. Все плохое всегда уходило из моей жизни рядом с ней. Бетти дарила мне уверенность, мечты, желание жить и стремиться. Я готов был постигать новые вершины, ловить для нее звезды, быть всегда с ней.

Дома мы долго занимались любовью. Я нежно любил ее, замечая ее восторг. Как же мне повезло с ней. Я так долго ждал ее, я ждал ее всю свою жизнь, я ждал ее всегда. Когда я жил в Индии, я стремился сердцем к ней. Мы был связаны, мы были так крепко связаны, что ни Алиса, ни кто-либо другой не мог разрушить наши узы.

***

Бетти проснулась, смотря на часы, и ужаснулась, она проспала на полчаса. Она выскочила из постели, снимая с себя мою руку, и побежала в душ. Я проснулся, услышав ее шумные сборы, потянувшись, я сел на постели.

- Ты куда-то спешишь?

- Ты что забыл, - с раздражением сказала она, - или ты после выхода своего сингла не о чем думать не можешь!

- Вот черт, а я и забыл, сегодня же третье октября, - я тоже соскочил с кровати.

- Встретимся на презентации в Groucho’s Club, - наш любимый клуб в Сохо, - Не опаздывай!

- А сейчас ты куда?

- На пресс-конференцию, - я растянулся на постели.

- Ладно, не опоздаю. Посылай их далеко и подальше, если будут спрашивать о нас.

Я только слышал, как она, цокая каблучками, бежала по лестнице. Я закрыл глаза, вспоминая, как пришел на фотосессию для сингла Бетти. И увидев, что она позирует в одних кружевных трусиках, еле себя сдержал, а дома попросил, что фотографию, где она с ребятами в одних трусиках на обложку не ставила.

Я приехал в Groucho’s Club, где публика была готова услышать новое творение Контрастов, уже два года от них не было новых пластинок, и вот критика затаила дыхание. Это были не те Контрасты что на «2 Loves» пели о проблемах общества и взаимоотношений между людьми, это были Контрасты раскрепостившиеся, сексуально открывшиеся для аудитории. Приглушили свет, и Бетти вышла в шелковом бежевом полупрозрачном платье. Она села на высокий стул, взяв гитару в руки.

Зал затаился. Музыка потекла как вода, страстная, влекущая, таинственная, заводящая с первых секунд. Это были стихи о том, как любому мужчине порой сложно отказаться от какой-нибудь кокетки, во время сказать себе: нет. Есть категория женщин, которая манит, если даже не хочешь, все равно не устоишь, тем более, когда есть оковы брака, «запретный плод сладок». Строчки изысканы, проникновенны, без лишних намеков, женщины в зале просто приходили в восторг, мужчины были довольны их состоянием. Я с ума сходил от ревности, но ничего не смог с собой поделать. Бетти была сегодня чертовски сексуальной, открытой, раскрепощенной, такой она была часто на сцене.

Концерт закончился, всем разлили шампанское, и мы поехали по домам. Через три дня Контрасты уезжали на гастроли по Европе. Я не мог смериться долго с тем, что Бетти ничего заранее не сказала, она предпочла смолчать, считая, что так будет лучше для нас обоих. Конечно, мне не нравился тот факт, что ехала одна без меня, ревность порой сжигала меня. Хотя за столько лет я должен был привыкнуть к этому. Мы постоянно мотались из одного места в другое, и именно наши частые разлуки не тушили страсть между нами.

Бетти собирала чемоданы, я сидел в кресле и потягивал виски, смотря за ней. Но, не смотря на все, она предпочла ехать без меня, так она привыкла, так было лучше, и Бетти уже подустав от моей навязчивой ревности, решила, что разлука нам не помешает в очередной раз.

- В чем дело Фредди? – спросила она.

- Ты всегда все делаешь по-своему? – это было больше утверждение, нежели чем вопрос.

- Почти всегда! – ответила она, словно смеясь надо мной.

- Ты меня никогда не слушаешь, всегда все делаешь по-своему. Ты даже эту чертову обложку выбрала ту, что хотела, зная что, это выведет меня из себя, а то, что ты дела на этом концерте, вообще выходит за все рамки приличия.

- Ты опять за старую песню, - бесцветно сказала она.

- Причем здесь это. Откуда я знаю, чем ты там будешь заниматься…

- Я работаю, а не ищу способ как бы мне и с кем бы мне перепехнуться, - это было сказано грубо, чего Бетти очень редко себе позволяла.

- Знаю я, что на гастролях делают!

- Мне всего мало лет, я хочу работать пока, у меня есть желание молодость, и в этом ты мне не указ.

- Вот ты как! – я подошел к ней, - как же я? или в твоей жизни я на втором месте? – я рывком притянул ее к себе.

- Нет, и ты это знаешь, - интонации в ее голосе изменились: стали мягче и нежнее, она стала пальцами описывать окружность моего лица. Потом увидев, что гнев в глазах улетучился, она встала на цыпочки и поцеловала в губы. Мои теплые ладони, оказались у нее на бедре, приподнимая ее юбку. Я подхватил ее на руки и опустил на не расправленную постель.

Через несколько долгих томительных минут, когда мы смогли удовлетворить свою потребность друг в друге, я сел на край постели.

- Звони постоянно, - проронил словно, проигравший, - Почему после каждого нашего спора, после каждой нашей ссоры я чувствую себя проигравшим?

- Я не знаю, милый, просто так всегда происходит.

- У тебя, когда самолет?

- Уже пора идти, - Бетти оделась, - До скорых встреч!

Декабрь 1981.

Бетти.

Я на следующий день после знакомства с братом, оставила Джозефа в машине, сказав, что если через часа полтора не вернусь, чтобы шел следом за ней. Я открыла калитку Гарден-Дейлиас, ощущая, как у меня дрожат руки. Я не была здесь девять лет, столько лет прошло, кинула взгляд на сад. У Алисы был ровно стриженый газон, но я больше не видела ее любимых георгин и роз, я не узнавала свой сад, в который вложила столько души. Дверь мне открыла служанка, явно не зная, кто я, что, если бы не появление Джозефа жила бы в этом доме.

Совсем недавно к Виктору приехал некий Джозеф Питерсон, показав письмо и несколько бумаг Армана МакОллы, покойного друга моего отца, отца Дэвида и Майкла МакОлл, моих заклятых враг. Оказалось в далеком 1963 году, когда мои родители уже спали в разных комнатах, они зачали моего брата. Флер, конечно же, испугалась, что ребенок может быть от ее любовника Ришара Полански, но тот не мог иметь детей. Джозеф мой брат, он Хомс. Арман зная об этом всем, заставил врача, сказать, что у мальчика порок сердца, Флер поверила и бросила ребенка. Его воспитал приют, но поступив в медицинский колледж, Джозеф стал замечать, что он похож на Виктора. В приюте ему отдали все, что оставил ему Арман, когда сидел в тюрьме в 1968 году.

- Если вы к баронессе, то ее нет, - служанка имела в виду Алису.