Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)

- Я сказала, иди отсюда!

- В чем дело, детка? – от его наигранного тона у меня все взорвалось внутри.

- Детка? Я тебе не детка! – вскипела я, - мне надоели твои пьянки! Надоели вот эти приходы! Надоела твоя Мери! Мне все надоело! Меня тошнит от тебя! Тошнит от всего этого!

- Никуда я не пойду! – крикнул он мне.

- Тогда это сделаю это я! Прямо сейчас! – я бросилась к лестнице, собираясь за чемоданами. Я знала, что именно так все и будет. Я решила вместе с детьми уехать к деду в Аллен-Холл.

- В чем дело? – снова он задал вопрос мне, я гневно посмотрела на него, - хорошо, я уйду милая, чего не сделаешь ради милой жены!

- Давай, вали к своей Мери! – орала я, меня понесло, меня уже просто нельзя было остановить, - она же на все готова ради тебя! Все будет терпеть!

- Стерва! - он схватил ключи с тумбочки, и, хлопнув дверью, ушел. Я испытала необычайное облегчение. Да, и пусть катиться к своей Мери, сам прибежит, еще на коленях у меня ползать будет, умоляя, что исправиться.

Ноябрь 1980.

Бетти.

Я сидела в саду. Рей бегал и играл, Элен спала в кроватке и старая Глория смотрела за ней. Я думала, теперь стала очень много думать, но самое главное теперь знала, что в ее жизни будет происходить. Я закрыла глаза, чтобы почувствовать прикосновения ветра, чтобы ощутить всю его прохладу на лице, представила, что ветер это Фредди, и забылась, потерялась в пространстве. Почему я выгнала его из дому? Мне трудно спустя месяц это понять. Я представляла о нем, думая, где он сейчас, что делает. Вот они его горячие пальцы на шее, его губы. Я таила от прикосновений этого нежного ветра, таила как весенний снег. Я только и могла сказать: «Ах!» - словно дама, уронившая свой платочек. Я продолжала оживать и тут я заговорила по-французски:

- Жизнь… жизнь… - и мой голос сникал, и снова ощущение горячих губ и палец, - Разве ветер может быть таким?

- Может, - ответил ветер, - я и есть жизнь.

«Этот голос, эти губы, пальцы… не может быть, я, наверное, брежу. Сейчас открою глаза, и моя фантазия исчезнет» - я открыла глаза.

- Это просто мечта, - прошептала я.

- Нет, это реальность, - продолжал ветер.

Я обернулась, и… передо мной стоял Фредди, я спрятала свои глаза, словно не хотела верить в увиденное.

- Ты не рада меня видеть, - я молчала, словно не хотела с ним говорить, - Бетти, ответь, не убивай меня своим молчанием, не забивай еще одни гвоздь в крышку моего гроба, - я безмолвствовала, - Черт подери, я приехал к тебе, не смотря на ту боль что, ты причинила мне тем утром, ты заставила меня страдать. Ты выставила меня из дому, я понимаю, рождение ребенка меняет все, но я, как же я?

- Я не хотела, прости… я… просто не могла.

- Да, что ты говоришь! - Он не хотел выяснять отношения, но я вывела его из равновесия своим молчанием. Я захотела ударить его, но он перехватил мою руку. Я чувствовала, как у меня подкашиваются ноги, как я еле-еле стою на ногах.

- Пусти, мне больно, - я начала отбиваться, но слабость в моем теле не позволяла мне бороться. Я почувствовала, как стальной обруч обвил мою талию, и его влажные губы впились в мои, я ощущала прикосновение его шелковистых усов на своей коже, и то, как у меня кружилась голова. Я закрыла глаза и упала в темноту…

Фредди.

Она проснулась в своем кабинете лежа на кожаном диване. Она ничего не помнила, помнила лишь мои губы, а потом, она словно погрузилась во мрак. Бетти посмотрела часы, была уже полночь, дети уже спали. Я вошел в комнату, я за нее испугался, впервые понял, что могу потерять ее физически. Она сидела на краю дивана.

- Как ты? – тихо спросил я.

- Все хорошо, - небрежно ответила она.

- Ты в обморок упала, и ты говоришь все хорошо.

- Все хорошо, - настояла она.

- Хорошо, я схожу тебе за водой, - я вышел, но когда пришел, не смог отвести глаз. Она лежала на шкуре перед камином. Она была такой, какой увидел ее на картине Антонио. Огонь бросал золотые отблески на ее обнаженное белое тело. Одна нога была согнута, придавая ее образу загадочности. Одна ладонь затерялась в белом меху, сжимая его ворсинки, а вторая прикрывала одну из грудей. Ее волосы рассыпались вуалью, а на ее лице читалась загадочность. Я сделал шаг, а потом задумался. Неужели, она опять меня решила соблазнить, как это делала всегда, или ей так, нужна моя близость с ней? Она села, обхватив руками колени. Бетти не смотрела на меня, она ждала, когда я сделаю первый шаг, она ждала, когда я тоже захочу этого, когда каждая частичка моего тела будет просить ее любви.

Раздевшись, я сел рядом с ней, мои губы скользнули по ее обнаженной спине, и она загорелась, но Бетти подавила это желание в себе, я почувствовал это по нее некоторой скованности. Я рывком притянул ее к себе, и увидел в ее глазах, как отражался костер в камине.

- Ты хочешь этого? – спросил я.

- Не задавай глупых вопросов, просто поцелуй меня, - я нагнулся поцеловать ее, и тут она поняла, что я во власти страсти, что я уже не смогу остановиться. Она осыпала меня лобзаниями, и ощутила, как нега разливалась по ее телу. Пропала слабость, рассеялись сомненья, и осталась лишь только всепоглощающая любовь. Мы любили друг друга, снова были вместе. В камине потрескивал огонь, и мы жили, жили в эту безумную ночь.

Она могла разжигать в мужчине страсть, я не знал, как ей удалось так быстро меня заводить. Она заводила меня, как игрушку с ключиком, но одного поворота ключом хватало на всю ночь. Я действительно не смог остановиться, от одного прикосновения ее губ и ладоней, мне становилось не по себе. Я был удивлен. Неужели рядом со мной женщина, совсем недавно родившая ребенка, она была все так же великолепна, все та же красота ее тела волновала меня до глубин души. Мне хотелось остаться навечно рядом с ней. Чтобы просто быть рядом, глотать запах роз исходивший от ее кожи, ловить ее волосы, вдыхая аромат осени. Задыхаться от страсти рядом с ней, и благодарить Бога за счастье, которое он подарил.

Я хотел, о чем-то поговорить с ней, но она приложила палец к моим губам, и стала усыпать мою шею и подбородок поцелуями. Она простила меня, я это понял, потому что она настолько сильно любила, что не могла ненавидеть, а я простил ее, потому что она была всем для меня.

Апрель 1981.

Бетти.

Отбросив в сторону очередное платье, я критически посмотрела на себя Ничего не подходит, я не могу появиться на собственном дне рожденье, бог знает в чем. Мне уже исполнилось двадцать шесть лет. Я не слышала, как тихо вошел Фредди в спальню, он подошел ко мне. Я заметила, как его глаза не хорошо сверкнули, он заулыбался, целуя меня в шею. Я отвела руки от талии, отрицательно качая головой. Он отошел от меня, положив на кровать сверток в темной бумаге.

- Может это подойдет? – спросил он, я как довольный ребенок, ринулась смотреть, что же он припас для меня. Я развернула бумагу, в коробке лежали венецианские кружева, я изумленно посмотрела на мужа. Он помог мне вытащить эту белую пену, прикладывая платье ко мне. – Ну, давай же одевай его, - он подал мне его, застегивая молнию на боку, - просто прелесть, что я за дурак, я же весь вечер буду думать, как раздеть тебя.

Я долго разглядывала себя. Лиф был не скромным, красивый глубокий вырез, обнаженная спина, пышная юбка. Фредди подал мне туфли, потом надел мне на шею рубиновое колье. Ох, и нравилось же ему увешивать меня всякими штучками. Я снова посмотрела на себя, замечая похотливую улыбку Фредди.

- Просто красавица, - прошептал он, когда надел свой пиджак на голой торс, теперь я нехорошо улыбнулась. Ох, уж его эти волосы на груди, - поедем? – я кивнула.

Он помог спуститься мне, Рэй подбежал ко мне, но не стал обнимать меня, чтобы не заляпать мое белое платье. Я накинула свое манто, и вышла из квартиры. Мы как всегда в нашем любом клубе в Сохо праздновали мое день рожденье. Фредди любил с шиком, блеском, перфомансом устраивать праздники. Поэтому и сегодня все было просто по высшему разряду. Меня заваливали подарками, поздравлениями, иногда от этого всего мне становилось немного не по себе, но за столько лет я уже привыкла к этому. Да, бывало, что общество утомляло меня. Я пила столько хотела, танцевала, с кем хотела, беседовала, с кем получалось, и Фредди был, как обычно, мне не указом. Иногда он бросал на меня через весь зал косые взгляды, но я делала вид, что все это не вижу.