У меня есть твой номер

— А ты что?

— А я заорала: «Чего ты не можешь, урод? Ты даже еще не сделал предложение». Но он ничего не ответил, просто захлопнул коробочку. Вот и все.

— Мне жаль, — неловко мямлю я. — Это действительно ужасно.

— Он до смерти боится обязательств. Даже побоялся сделать предложение! — Она вне себя от ярости, и я не виню ее.

— Но почему ты согласилась взяться за организацию нашей свадьбы? — недоумеваю я.

— Мне требовались деньги. Хотя я и подумываю о том, чтобы сменить профессию. Все эти свадьбы — адов труд.

Теперь понятно, почему Люсинда все это время пребывала в отвратительном настроении. Понятно, почему была со мной так агрессивна. Знай я раньше, что она любовница Магнуса…

— Я не собиралась оставлять кольцо у себя, — добавляет она мрачно. — Просто хотела вернуть тебя с небес на землю.

— Тебе это удалось.

С меня будто розовые очки сорвали. И я наконец-то увидела реальный мир. А ведь мы не добрались еще до главной проблемы.

— Думаю, ты до сих пор спишь с ним!

Молчание. Пожалуйста, скажи «нет»! Но Люсинда просто отворачивается.

— Люсинда?

Она хватает чемодан и катит его к двери.

— Я уезжаю. Хватит с меня этого дерьма. Я заслужила отпуск. Если я еще хоть секунду буду говорить о свадьбах…

— Люсинда?

— О, ради Христа! — взрывается она. — Да, я переспала с ним несколько раз по старой памяти. Если ты не способна уследить за ним, то тебе не стоит выходить за него замуж. — Ее телефон звонит, и она отвечает в трубку: — Привет. Да. Спускаюсь уже. Простите. — Она выталкивает меня из квартиры, захлопывает дверь и запирает ее на два замка.

— Ты не можешь просто взять и уехать! Ты должна объяснить мне, что произошло!

— Что ты хочешь услышать? Такое случается, представь себе. — Она затаскивает чемодан в лифт. — Кстати. Если ты считаешь, что мы с тобой единственные девушки, ради которых он доставал из сейфа кольцо с изумрудом, то хорошенько обдумай все еще раз. Мы в самом конце списка, дорогая.

— Люсинда, подожди! Какой еще список?

— Сама думай, Поппи. Это твои проблемы. Я разобралась с цветами, и с церковной службой, и с миндалем, и даже с долбаными десертными ложками! — Она жмет на кнопку, и двери лифта начинают закрываться. — А с остальным разбирайся сама!

14

Люсинда уехала, а я в прострации стою у лифта. Затем встряхиваюсь и направляюсь к лестнице. По пути выключаю телефон. Меня ничто не должно отвлекать. Мне нужно подумать. Нужно побыть одной. Люсинда права, я должна сама разобраться с этим.

Шагаю по улице куда глаза глядят. Думаю, думаю, думаю. И постепенно все становится на свои места. Моя решимость крепнет. У меня созревает план.

Понятия не имею, что послужило причиной, то ли слова Люсинды, то ли я больше не желаю избегать ситуаций, из-за которых мой желудок завязывается в узел, но я собираюсь покончить с этим. В ушах почему-то звучит голос Сэма, убеждая, поддерживая и подбадривая. И вскоре я чувствую, что способна на все. Отныне я Новая Поппи.

На углу Баттерси-Райз я уже готова к подвигам. Достаю телефон, включаю и, не обращая внимания на поступившие сообщения, набираю номер Магнуса. Разумеется, он не отвечает, но я этого и ожидала.

— Привет, Магнус. Перезвони мне как можно скорее. Нам нужно поговорить.

Так. Хорошо. Я все сделала правильно. Короткое, понятное, деловое сообщение. А теперь отбой.

Отбой, Поппи.

Но я не могу нажать кнопку. Чувствую, как мой защитный кокон трещит по швам. Я хочу услышать его и хочу, чтобы он знал, как мне больно.

— Потому что… до меня дошли кое-какие известия. Я пообщалась с твоей старинной подругой Люсиндой.И ее слова были как удар, и это слабо сказано, так что, думаю, нам нужно все выяснить как можно скорее. Потому что, если у тебя нет внятного объяснения, а оно вряд ли у тебя есть… И я не думаю, что Люсинда лжет. И кто-то должен…

Бип.

Черт, я не уложилась в отведенное время.

Кляну себя на чем свет стоит. Вот тебе и короткое деловое сообщение. Вот тебе и Новая Поппи.

Ладно, ничего страшного. По крайней мере, я ему позвонила. По крайней мере, не сижу, спрятавшись от всего мира. Пора переходить ко второму пункту моего плана. Поднимаю руку и останавливаю такси.

— В Хэмпстед, будьте добры.

Я знаю, Ванда сегодня дома — готовится к вечернему выступлению на радио. Из окон несется симфоническая музыка. Понятия не имею, где Энтони, но мне нет до этого никакого дела. Они могут оба выслушать, что я собираюсь им сказать. Подходя к входной двери, я дрожу, но совсем иначе, чем в предыдущий раз. Это позитивная дрожь. Дрожь предвкушения перед решающей схваткой.

— Поппи! — Ванда одаряет меня сияющей улыбкой и целует в щеку. — Какой приятный сюрприз! Ты заглянула к нам на огонек или что-то случилось?

— Нам нужно кое-что выяснить.

Она мигом понимает, что я не настроена на милую болтовню.

— Понятно. Ну, входи же! — Она по-прежнему улыбается, но в глазах тревога.

— Кофе?

— Почему бы и нет?

Следую за ней на кухню, которая сейчас куда больше похожа на помойку, чем в те времена, когда мы жили здесь с Магнусом. Непроизвольно морщу нос: на кухне чем-то воняет. В раковине почему-то лежит мужской ботинок, а также щетка для волос, повсюду громоздятся папки, весьма древние на вид.

Ванда обводит кухню рукой, словно надеется, что один из стульев волшебным образом освободится от завала.

— Разбираем архивы. Как по-твоему, сколь подробны должны быть архивы?

Как-нибудь я поразмыслю над этим вопросом. Но сейчас смотрю на Ванду и решительно говорю:

— Я хочу побеседовать совсем о другом.

— Разумеется, — произносит Ванда после небольшой паузы. — Давай присядем.

Она снимает со стула стопку папок, под которыми тухнет большая рыбина, завернутая в бумагу. Так. Теперь понятно, откуда этот мерзкий запах.

— Вот она где! Удивительно. — Ванда хмурится, а потом опять придавливает рыбину папками. — Давай пройдем в гостиную.

Сажусь на один из бугристых диванов, а Ванда занимает старинный стул с вышитым сиденьем. Здесь тоже основательно воняет — табаком, увядшими цветами, плесенью. Сквозь цветные витражи струится золотистый свет.

— Магнус… — начинаю я и умолкаю.

— Да?

— Магнус…

И снова пауза. Мы молчим.

Эта женщина играет в моей жизни такую огромную роль, но я едва знаю ее. У нас были вполне цивилизованные отношения, однако беседовали мы лишь на светские темы. А теперь я хочу сломать стену, разделяющую нас. Мысли жужжат у меня в голове точно мухи. Нужно поймать хоть одну.

— Скольким девушкам Магнус делал предложение?

— Поппи! — Ванда сглатывает. — Боже. Я думаю, Магнус… Дело в том… — Она проводит ладонью по лицу, и я замечаю, что под ногтями у нее грязь.

— Магнус в Брюгге. Я не могу выяснить это с ним. Поэтому пришла к вам. Люсинда сказала, что из невест Магнуса можно составить целый список, и мы с ней в самом его конце. Магнус никогда не упоминал об этом. О том, что они с Люсиндой были парой, я тоже узнала лишь сейчас. Никтоничего мне не рассказал!

— Поппи. Тебе не стоит… Ты очень, очень нравишься Магнусу и не должна беспокоиться о… ни о чем. Ты очаровательная девушка.

От последних слов я невольно ежусь. Что она имеет в виду под «очаровательной девушкой»? «Мозгов у тебя нет, но ты очаровательна», так, да?

Сейчас или никогда. Вперед, Поппи!

— Ванда, вы заставляете меня ощущать себя человеком второго сорта! Вы действительно так считаете или это просто игра моего воображения?

Я сделала это! Сделала!

— Что? — Глаза Ванды становятся такими широкими, что я впервые замечаю, какого они удивительного, фиалкового оттенка.

— Каждый раз в вашем присутствии я гадаю, действительно ли вы думаете, что я человек второго сорта…

Ванда запускает все десять пальцев в курчавую шевелюру. Извлекает из нее карандаш, рассеянно смотрит на него и кладет на стол.