Сделка - Игра фантазий (Часть 2) (СИ)

В любом другом случае она была бы рада найти в нем подобную брешь, но только не в этом. Когда-то очень давно она и сама безумно любила мать. Они были лучшими подружками, которые, словно день и ночь, всегда следовали друг за другом. Она была так счастлива в своем вымышленном мире, что ещё долгие годы после смерти Мелиссы не могла признать тот факт, что все это была лишь притворная игра. Ее мама никогда ее не любила, а наоборот, считала лишь обузой. Ошибкой, от которой ей следовало избавиться. Но время шло. Постепенно она смирилась с прошлым. Иногда она могла даже поговорить о матери со своей лучшей подругой. И вот с годами некогда миленькая, наивная девочка постепенно превратилась в черствую, стервозную особу, не признающую ничего, кроме личной выгоды и власти. Но тем не менее иногда глубоко в душе она скучала по тем дням, когда мама играла с ней, весело смеясь над очередной детской проказой. Пусть даже все это было выдуманной сказкой восьмилетней девочки.

Тяжело вздохнув, Мике поспешно спрятала под замок свою небольшую тайну. Что ж, у каждого человека есть своя ахиллесова пята, и у Моретти, видимо, это был его отец.

- Он знает о недавнем проникновении в дом? - вновь заговорив, она мельком посмотрела в лицо такого же задумчивого собеседника.

Рикардо молчаливо сглотнул. Обсуждать отца с Микелиной явно не входило в его сегодняшние планы.

- Нет, - после небольшой паузы все же ответил он. - Он мало о чем знает. Доктор сказал, что если отягощать его плохими новостями, то это сделает ему ещё хуже; хорошими - улучшит ситуацию на какое-то время. Жаль только, что ничего хорошего в последнее время не происходит.

Уловив циничную насмешку в его голосе, девушка печально улыбнулась.

- Ты хочешь сделать ему приятное. Ты его очень любишь. Я бы даже сказала - боготворишь. Ведь так?

- Все мы в самые тяжелые моменты понимаем, как сильно любим своих близких. Ты, наверное, тоже была очень близка с матерью перед ее кончиной?

Взгляд Микелины похолодел.

- Нет, - сухо отозвалась она. - После ее смерти я резко повзрослела и поняла, что была лишь ее обузой, а не любовью.

Заметив неподдельное изумление своего спутника, Микелина поспешила перевести тему:

- А ты хорошо знаешь испанский. У тебя даже нет акцента, когда ты говоришь на нем. Где ты так выучился?

Тихо усмехнувшись, Рикардо наконец-то расслабленно опёрся плечами о свое широкое кресло.

- Моя мать была чистой испанкой. Отец - итальянцем. Во мне смешанная кровь этих двух наций, так что можно сказать, что оба этих языка мои родные.

- О! В моей маме тоже была часть испанской крови, - взбудораженно произнесла Микелина, однако спустя мгновение, ее былая улыбка несколько померкла. - Правда, после ее ухода мой отец, кажется, напрочь возненавидел всех испанцев.

Едва не рассмеявшись в ответ, мужчина не удержался от колкости:

- Интересно, он вообще кого-нибудь любит в этом мире?

- Меня! - твердо произнесла сидящая за рулем шатенка.

С интересом посмотрев в ее уверенное лицо, Рикардо задумчиво свел брови.

Боже, каким же доверчивым ребенком она, оказывается, ещё была.

- И ты всерьез думаешь, что в случае трудной ситуации он поймет тебя и примет твою сторону?

- Да.

Ее поспешный ответ вконец поразил его, заставляя забыть про свою беспристрастную сдержанность.

- Сильно в этом сомневаюсь. Иначе ты бы давно рассказала ему про акции, - уверенно заключил он. - Может, ты и не признаешь, но глубоко в душе прекрасно знаешь, что Лукас всегда действует во благо лишь самому себе.

Микелина фыркнула.

Не желая вспоминать о своей минутной трусости перед отцом, она подумала о том, что их семьи уже много лет конкурировали между собой в ряде различных финансовых сделок. Как говорится: ничего личного, просто бизнес. Но в голосе Рикардо отчетливо улавливалась некая неприязнь и даже презрение к роду Горнели, отчего из рта Микелины невольно вырвался бурный протест.

- Ты так говоришь... будто много лет лично знаком с моим отцом, - все еще пытаясь защититься, буркнула девушка.

- Почти, - угрюмо усмехнулся собеседник. -  Бизнес наших отцов часто пересекался, поэтому я множество раз прекрасно слышал, как именно ведет себя Лукас Горнели с окружающими его людьми. Надменный, высокомерный и самовлюбленный бизнесмен, не признающих никого, чей доход ниже его собственного.

- Это неправда! - невольно оправдываясь, Мике послала ему свой рассерженный взгляд. - Ты не знаешь мою родню. Мы вовсе не алчные скряги, какими ты нас считаешь.

Понимая, что им пора бы закончить столь неприятную для них обоих беседу, Рикардо все же скрестил руки на груди, с интересом посмотрев на замолчавшую спутницу.

- Неужто? Можешь что-то возразить?

Микелина призадумалась.