Природа плакала в тот день...

— Отговорки все это. А вы тут спите? — Том стоял на пороге спальни брата — комнаты явно более обжитой, чем другие. — Всё как у меня в комнате.

— В ванной тоже, как у вас в Гамбурге. И на кухне… И в той комнате, которую он сделал имени тебя для тебя, — улыбалась девушка, обвивая Билла сзади за талию и тыкаясь носом ему в плечо. Билл поцеловал ее в висок и потерся щекой. Она встала на цыпочки и шепнула ему на ухо нежно: — Я ужасно соскучилась.

— Я тоже, — улыбался он.

Потом они ужинали втроем. Билл рассказывал о гастролях, не столько тяжелых, сколько утомительных: если Европа для них была калейдоскопом нон-стоп, когда в глазах начинало рябить, то Америка больше походила на жвачку, которая все тянется-тянется-тянется… Не было того динамизма, зато монотонности было хоть отбавляй. Том рассказывал о концертах, фанатках, об их развлечениях. И ни словом не обмолвился о князе. Это радовало. Адель постоянно что-то спрашивала, перебивала и спорила. Билл мечтательно смотрел на них и довольно улыбался. И пусть он не чувствовал себя здесь как дома, но наличие рядом брата и любимой девушки делали любое чужое место почти родным.

Громкий беспокойный звонок вывел его из приятной задумчивости. Билл посмотрел на дисплей, и сердце заколотилось сильнее — Саки! Он схватил телефон и умчался в спальню — чтобы брат не подслушал.

— В общем, смотри, что мне удалось узнать, — перешел к делу Саки после обмена любезностями. — Записывай. У них есть резиденция в пригороде Рима и квартира в центре. Вилла Триджория находится в районе Триджория, Колль дель Пени под Римом. Там совсем рядышком, между городом и морем. И квартира находится в самом Риме рядом с площадью Венеции и фонтаном ди Треви на улице Сан Марчелло, дом 15. Точнее не скажу, сам спросишь. Луизу твою зовут Мария Сьюзен Луиза Мелатто фон Клейст. Фельдмаршал Пауль Людвиг Эвальд фон Клейст один из известнейших немецких военачальников, чучело ты необразованное. Ее прадед из баронского рода Клейст, в котором, что ни отпрыск, так исключительно будущий фельдмаршал. Так что у Тома губа не дура, знает, кого выбирать. У меня еще есть ее телефон, но я вот уже два дня не могу по нему дозвониться. Может, потеряла или поменяла. И, имей ввиду, ты теперь мой должник до конца своих дней. Я из-за тебя трое суток в пути провел и еще полдня объяснял администратору их отеля на Мальдивах, почему она должна дать мне координаты девушки. Расскажешь потом, как слетал, хорошо? Всё, отдыхай.

Билл, еле сдерживаясь, чтобы не заорать от счастья в голос, заскулил, принялся целовать листок с адресом Луизы и пританцовывать. Всё идет так, как он хочет! Он избавится от князя! Избавится! Сейчас главное Тома немного повернуть в сторону девушек, а потом окончательно добить Луизой. Вроде бы брат не против возобновить отношения, скучает по ней. Ничего, если переключить Тома на девушку, то про Юри он и не вспомнит. Надо заказать билет на Рим и подготовить близнеца к встрече, прощупать, настроить. Адель должна помочь. Да, без Адель ему не обойтись. Билл тщательно спрятал адрес и, сияющий, понесся в столовую.

— Адель, мы идем в тот клуб, куда ты меня водила в прошлый раз! — заявил он с порога. — Том хотел посмотреть на это чудо-место. И возьми с собой хорошенькую подружку, чтобы ему скучно не было.

— Я вообще-то спать собирался, — нахмурился Том.

Билл умоляюще глянул на девушку.

— Ой, да ладно, спать ты собрался! — подхватила она. — Потом выспишься! Собирайтесь, там сегодня чудесная программа.

— И кто выступает? — спросил Билл.

— Клевая группа! Тебе понравится. Пошли, Том, я тебя больше полугода не видела, а ты спать собрался. Посидим, выпьем, поболтаем. Пошли.

— Давайте завтра… — прохныкал Том. — Я ужасно устал. Меня беречь надо. Я после болезни.

— Завтра я не могу. Завтра я должен буду поспать хоть немного, потому что мне сегодня этого сделать не дадут, — аж пританцовывал от нетерпения Билл.

— Почему? — в один голос.

— Я послезавтра уезжаю в Рим! — не удержался он и показал друзьям клочок бумажки, свернутый в трубочку.

— Зачем? — подняла брови Адель.

— Зачем? — нахмурился Том.

— Том! Братишка! Всё хорошо! Я нашел ее! Понимаешь? Я ее нашел! Послезавтра рано утром я вылетаю в Рим. И вернусь к тебе с ней. Я буду не я, если не уговорю ее прилететь к тебе. Вы помиритесь. Боже, я так счастлив! — запрыгал, запрокидывая голову назад. — Я так счастлив! Долой всех этих Юри и Франко! Ты и она! Только так! А Юрген пусть…

— Билл! — подскочил Том. Взгляд суровый, ноздри раздуваются, кулаки сжались.

— Том, ты любишь ее! Я знаю, что ты ее очень любишь до сих пор. Я слышу, как у тебя голос меняется, когда ты о ней вспоминаешь. Я привезу ее, чего бы мне это не стоило. Привезу. Ты ведь нормальный, слышишь? Ты классный! Ты любишь ее, а она любит тебя. Я уверен! Она любит тебя. А Юри — это недоразумение, это ошибка, которая ничего не значит.

— Билл! — прошипел гневно Том. — Я с тобой поговорю. Потом. Дома.

— Стоп! Брейк! Успокойтесь! — Адель дернула Тома за футболку, вынуждая сесть. — Вот дома и будете ругаться, а у меня, чтоб сидели и сладко улыбались! Том, я не знаю, что задумал Билл, но, судя по его счастливому виду, это что-то очень хорошее для тебя.

— Да он… — попытался воскликнуть Том, но Адель закрыла ему рот ладонью.

— Тссс, ты правильно сказал — дома. Не кричи. Тихо. Вот вернетесь домой и поговорите. По душам. Как раньше. Сядете вместе на диван. Возьмете по бутылке пива и попкорн в большой миске. И поговорите. Ты будешь говорить и слушать Билла, а Билл будет говорить и слушать тебя. А сейчас мы идем в клуб. И никаких нет! Давай, вали отсюда переодеваться. И не вздумайте портить мне вечер. Я вам этого никогда не прощу.

Том, ворча и шаркая ногами, поплелся переодеваться. Ладно, все равно разница во времени даст о себе знать, а тут хоть время с пользой проведет.

Близнецы собирались долго. Так долго, что пока Том расслаблялся в ванной, Адель уронила Билла на кровать и… Сначала он решил, что можно позволить себе просто поласкаться и поцеловаться, потискать друг друга, подразнить, оставив секс на потом. Но разум давно возбудился от легких прикосновений, взглядов, полуулыбок и, как только телу представилась такая дивная возможность получить немного ласки, разум тут же сделал все возможное, чтобы ласками тело не ограничилось. Девушка оседлала его, языком ворвалась в рот, а потом принялась жадно зацеловывать губы, лицо, шею, уши, рукой пытаясь высвободить член из тесных штанов. Билл постанывал, мял груди, кусал соски, извивался под ней, сильно прижимаясь пахом к телу. Он взял ее быстро и жестко. Она закатывала глаза, кусала губы, зажимала рот рукой, чтобы не кричать от удовольствия, непроизвольно щипала его за бока и царапалась, сжимала бедра так, что, казалось, переломает ему все ребра. Билл сосредоточенно долбил, иногда рассеянно накрывал губы своими, тяжело дышал, уткнувшись в шею, вцеплялся в мочку зубами, совершенно не контролируя себя. По телу девушки прошла судорога. Она сдавленно замычала, вжалась в него. Из уголков глаз покатились слезинки. Билл словно только этого и ждал, тут же подхватил их языком и кончил с громким стоном. Упал на нее расслабленно, все еще лениво двигая бедрами. Адель крепко обняла его, удовлетворенно выдохнула.

Билл прислушался — вода шумит, значит, Том моется, то есть ничего не слышал. Он сполз с девушки и потянулся за сигаретами. Очень хотелось пить. Весь мокрый, липкий. Адель улыбалась.

— Ты с Томом помирился, теперь уедешь, да? — обняла его.

— Какой там?.. — вздохнул он, прикуривая. — Помирился… Все равно он общается со мной, когда ему надо, все равно стена, пусть прозрачная, стеклянная, но стена. Я хочу девушку ему привезти. Ту, из-за которой мы поругались. Вроде бы, он не против. Мне Саки ее адрес достал. Послезавтра утром улетаю в Италию. Хочу поговорить с ней. Том в нее был сильно влюблен. Может быть, если они помирятся, эту стену удастся разбить.

— Ты точно уверен, что он хочет этого?