Никто не узнает

— Значит так — давай расставим сразу все на места — я здесь не потому, что хочу затащить тебя в постель — это раз. Два — если ты не оденешь вместо этой кошмарной юбки что-то другое — я вообще никуда с тобой не пойду!

— Чем тебе не нравится моя юбка?! — возмутилась девушка и при этом поставила ногу на край кровати, что бы Лис по достоинству оценил ту деталь одежды, которая его не устраивала.

…и в каком дерьмовом кино она этого насмотрелась?!

— То, что ты называешь юбкой, даже не закрывает края чулок! Это сексуально только в телевизоре, в жизни это смотрится вульгарно. Я приглашаю тебя погулять и хочу, что бы ты выглядела, как нормальная девушка, а не как дешевая проститутка. Я понятно все объяснил? И еще — я надеюсь в твоем гардеробе есть такая деталь одежды, как лифчик, потому что эту штуку хорошо бы надевать под такие дырявые, как этот, свитера!

— Конечно, дорогой, ты всегда все так хорошо объясняешь… — проговорила Машка, медленно проводя язычком по своей чуть вздернутой верхней губе.

Лиса начинали бесить эти вульгарные ужимки пятнадцатилетней девочки.

И все же она надела вместо юбки джинсы, надела под черный ажурный свитер красный бюстгальтер, соорудила из волос стильную прическу, припудрила лицо, подкрасила ресницы, тронула губы прозрачным блеском и, сбрызнувшись духами с густым сладким ароматом, обернулась к Лису:

— Идем?

В коктейль-баре "Соул" Машка была сама неприступность, было этоизлишне наигранно, что бы сойти за чистую неприступность была несколько наигранной, что бы сойти за чистую монету. Машка дразнила Лиса и огрызалась в ответ. Она поднимала все его слова на смех и ничего не желала воспринимать всерьез. Лис уже не знал чем ее пронять. Ему необходим был серьезный разговор!

— Машенька, — он улыбнулся на столько ласково, на сколько умел и взял ее за руку. — Ты обижена на меня, я знаю, и я прошу у тебя прощения. Я делаю это искренне, потому что я на самом деле сожалею о том, что все случилось вот так.

— Знаешь, — у Машки был мечтательный тон, а в глазах — насмешка, — у меня знакомый был — Ваня. Так он весь в пирсинге ходил. Говорил, что если через все его дырки, пропустить веревочку и дернуть, так он сам у себя отсосет!

Машка смотрела на Лиса, наслаждаясь произведенным эффектом. Он же сейчас боролся с желанием схватить эту маленькую дрянь за ее рыжие, торчащие в разные стороны волосенки, и как следует приложить лбом о столик. Так, что б мозги брызнули в разные стороны.

— Маша, — Лис старался быть спокойным. — Я тебе о своих чувствах рассказываю, а ты мне про какого-то Ваню…

— Ты мной попользовался! — отчеканила Машка.

— Я хочу все исправить. Очень хочу. Я хочу, что бы ты стала моей девушкой, что бы у нас было все серьезно. Я хочу, что бы ты поняла, как я на самом деле отношусь к тебе.

— А я уже поняла, как ты ко мне относишься! — улыбнулась она, торжествующе глядя Лису в глаза. — Ну! Сегодня я тоже смешная?!

Лис вновь улыбнулся обаятельно и как бы искренне.

— Да, — сказал он. — Особенно сейчас! Ты такая смешная и милая малышка, каких я в жизни не встречал!

Сомнительный комплимент, сказанный с хорошо имитируемым стеснением и восторгом произвел на Машку впечатление гораздо большее, чем все вышесказанное. Она молчала. В ее взгляде читались радость и недоверие. Она мечтала услышать от Лиса такие слова, но когда услышала…

— С чего это все, Лис? То есть я хочу знать — ты в самом деле хочешь, что бы… Что бы мы… Ну, чтобы мы… Встречались? — ее речь прерывалась взволнованными вздохами. — Гуляли, целовались…Все такое… Лис, я что-то не могу поверить.

Она была умна, эта малышка, но Лис не сдавался.

— Я много думал. О тебе. О нас. Я хочу что бы было так, как ты сказала, но еще я хочу помочь. Я могу тебе помочь, я это чувствую.

— Не понимаю о чем ты, — нахмурилась девушка. Она вытянула свою ладонь из горячей руки Лиса и сделала несколько глотков своего сине-зеленого коктейля.

— Я знаю, что ты летишь вниз по наклонной, прямо в бездну. Я хочу помочь тебе, вытянуть из этого. Ты же мне помогла когда-то. Я знаю, что если не я, то никто. Ты очень хорошая. Настоящая. И по этому я хочу, что бы ты была рядом.

— Странный ты, — покачала головой Машка. — То посылаешь, то зовешь. Еще и такими словами… Прямо, как в кино. Не верю я тебе, Лис. Почему-то совсем тебе не верю…

— Я не хотел говорить об этом, но мне важно, что бы ты поняла. Элина ушла и оставила пустоту, а я не могу так. Мне нужно, что бы ты была рядом. Ты и больше никто, потому что ты понимаешь меня, веришь, хоть и стараешься это скрыть и… Может, это любовь?

От последней фразы Машку словно током ударило. Вздрогнула. Кровь прилила к щекам и сердце забилось чаще. Девушка с шумом потянула коктейль из трубочки.

— Лис… Я не знаю. Я хочу казать, что не знаю и никак не могу придумать, почему именно я?

— Это не важно. Просто скажи — да.

Он смотрел на нее своими синими завораживающими глазами.

— Да, — сорвалось с Машкиных губ и она отвела взгляд.

— Спасибо, — улыбнулся Лис и взяв девушку за руку, поцеловал запястье, пахнущее сладкими духами. — Но, теперь нам нужно обсудить еще кое-что.

— Хорошо, — Машка таяла от счастья прямо на глазах. Казалось — она сейчас со всем согласится.

— Я хочу встречаться с хорошей девочкой которая не пьет, не курит, не шатается по клубам одна или в окружении непонятных людей, не принимает наркотики, — Лис улыбался, но глаза у него оставались серьезными, даже холодными.

— Я никогда не откажусь от того, от чего можно получить кайф, — пришла в себя Машка.

— А если я стану единственным кайфом в твоей жизни?

Лис чувствовал, что его слова не далеки от истины, что немного внимания и нежности и Машка откажется ради него, Лиса, от чего угодно.

После того вечера в клубе Глебу хотелось как-то загладить свою вину перед Миленой. Не то что бы он по уши встрял в какие-то романтические чувства, нет, просто считал сложившуюся ситуацию очень и очень щекотливой. Милена не должна была знать о Насте, как и Настя не должна была знать о Милене. Глеб отлично усвоил одно правило — все девушки, даже если у них не все в порядке с головой, любят воображать себя единственными если не во всем жизненном пути, то, по крайней мере, в "здесь и сегодня", а Глеб допустил в "сегодня" непростительный промах. Пусть Милена и сделала вид, что нет никакой Насти и не позволила себе упрекать Глеба в чем бы то ни было, все равно хотелось показать себя с самой замечательной стороны. Дать Милене понять, как много она для него значит. Намного больше, чем какая-то самовлюбленная блондинка.

Глеб был настроен более романтично, чем Лис. Он решил сделать Милене сюрприз. Навел справки у знающих людей и поехал встречать ее из института. Все получалось очень красиво — он подогнал свою красавицу "BMW" почти к самому входу, вышел из машины, стал рядом с букетом из семи крупных белых роз в руках.

Впечатление он производил колоссальное. Особенно интересовались им студентки — каждая смотрела на него с восхищением и любопытством. Наиболее любопытные останавливались поодаль, сбивались в стайки, с явным намерением дождаться и посмотреть на ту счастливицу, которой это все предназначалось.

Глеб — сиял. Он получал удовольствие от происходящего. Пока происходящее не изменило своей позитивной направленности.

Он увидел Милену. Милена увидела его. Взгляды их встретились, и, словно наткнулись на невидимую стену. Девушка замерла, но это был не тот столбняк, что происходит от восхищения. Милена была почти в панике. Ей больше всего на свете сейчас хотелось убежать, но она понимала, что тогда это будет ее последняя встреча с Глебом.

Глеб тоже испытал легкое замешательство, в котором явственно угадывались горькие нотки досады. Он никак не предполагал, что Милена ходит в институт в том самом ветхом пальто, затертых джинсах, с уродливой синей сумкой, являющей собой нечто среднее между дедушкиным портфелем и бабушкиной базарной котомкой. На мгновение Глеб почувствовал себя чистой воды кретином — клёвый парень с цветами и для кого! Но тут же взял себя в руки решив, что так даже интересней, это эпатажно и, представляет его, Глеба, даже в более выигрышном свете. Растянув лицо в улыбке он направился к Милене.