Любовная лихорадка и золото скифов

— Игорек, сегодня не готова, подожди немного. Скоро будем у тебя дома.

— У нас дома, — поправил он и вынул руку, поцеловал Лену. — Тогда спокойной ночи.

— Больше не дуешься?

— Надо бы, да не могу. Слишком люблю.

— Я тоже. — С этими словами Лена и уснула.

33

В Феодосийском краеведческом музее сотрудники ломали головы, как поступить с информацией от Елены. Пополнить музейную коллекцию предметами антики, заветная мечта, но опасались, Министерство культуры распорядится вернуть находки в Керчь или передаст в Симферополь, а, то и в Киев. Обсуждали варианты — самим начать раскопки, посвятить мэра, сообщить в Симферополь сразу или после того как найдут что-то.

Директор музея, мужчина немолодой, давно занимал этот пост, пережил многих своих начальников, теперь колебался и был склонен разделить ответственность за принимаемое решение с властью, посоветоваться с мэром. Позвонили главе исполнительной власти о необходимости срочной аудиенции. Мэр удивился, но согласился принять музейных работников немедленно. Выслушав все предложения, вызвал помощника и поручил срочно узнать в земельном отделе, действительно ли в 1947 году составляли новый земельный кадастр и занимались перераспределением приусадебных участков, в частности у злополучной семьи Полюткиных. Эту фамилию мэр долго еще не забудет. Приезд высоких чинов из двух столиц изрядно потрепал нервы.

— На завтра вызову саперов и прочешем участок. Надеюсь, новую бомбу не найдем. Я, как и вы заинтересован, чтобы большая часть находок осталась в нашем городе, — подытожил разговор мэр. Вошел помощник и доложил, действительно у Полюткиных в сорок седьмом отрезали ноль целых, ноль шесть сотых га земли в пользу Гладких Ф.П. Полюткиным прибавили за счет Локтевых ноль целых, ноль четыре сотых га земли, так что все семьи практически не пострадали.

— Мэр поблагодарил помощника и попрощался с музейщиками, посоветовал пока ничего не предпринимать.

***

Елена, позвонив Даше, не сказала, ни о планах Григория Федоровича, ни откуда узнала сама. А в Феодосии не знали, как он близок к заветной цели.

В автомастерской Григория Федоровича не видели третий день. Кое-как засыпав часть открытых ям, он продолжал выкорчевывать кусты, рубить корни, рыть в сторону соседей. К вечеру достиг глубины, на которой накануне встретились первые находки. На этот раз ничего не попалось. Расстроенный Григорий поднялся на поверхность. "В чем дело? По всем приметам нашел направление. Неужели у проклятых фрицев была не одна яма, копать следовало в другом месте? Жаль, не передал Петру записку. Может, привез бы металлоискатель".

Усталый и удрученный неудачей, Григорий отправился спать, отложив решение, что делать дальше, на утро.

***

Выехать из Москвы собирались рано. Станислав сказал, что встает в шесть и в семь разбудит гостей. Но проспал. Помирившиеся Лена с Игорем, накануне долго разговаривали и спали как убитые. Когда Светлана пришла будить их, часы показывали девять.

— Что же не разбудили? Сами проспали? — удивился Игорь.

— Немного. Завтрак через десять минут, так что поторапливайтесь.

Елена первая приняла душ, взялась сушить и укладывать волосы. "Сегодня предстоит знакомство с родителями Игоря. С Верой Ивановной разговаривала по телефону, а Петра Васильевича даже по телефону не слышала. Как встретят? Наверняка будут сравнивать с Татьяной", волновало её.

За завтраком собралась вся семья Золотаревых — Светлана, Станислав и дочь Маша. Вместо вина выпили на прощание сока.

— Приезжайте к нам в Питер, познакомитесь с моими. — Пригласил новых родственников Игорь. — Квартира большая, места много, будет где остановиться. Машу можете послать и одну в удобное время, встретим. Пока Лена без работы, вместе походят по музеям. У нас квартира поменьше отцовской, всего две комнаты, но больше вашей. Тоже можете остановиться.

— И вы, будете в Москве, обязательно к нам, — сказала Светлана. — Если билет на поезд достать, или в театр, для Славы нет проблемы. — Достала из холодильника остатки Коктебельского винограда, оставленные для питерцев. Станислав посылал коробку заморских конфет, которых, уверял, в Питере и в наше время, не достать. Всё загрузили на заднее сидение.

Игорь и Лена приятно провели время у Золотаревых и очень не хотели уезжать, когда наступило время прощаться. Обменялись телефонами и электронными адресами, пообещали поддерживать связь и чаще встречаться.

Расставшись с Золотаревыми, Игорь взял курс на Ленинградское шоссе и вскоре пересек Московскую кольцевую. Впереди около семи сот километров, преодолеть их намеревался за восемь — девять часов.

***

Начать с утра расчистку очередного участка Григорию Федоровичу помешала жена. Потащила на рынок.

— Заготовками на зиму надо заниматься, а не глупостями! Напутала твоя, выжившая из ума, мамаша. Никакого богатства никто здесь не зарывал! — кричала Люба. — Уничтожил только зря малинник. Взяв в каждую руку по огромной корзине, Григорий Федорович покорно поплелся за женой.

Тем временем, к воротам усадьбы Гладких подъехали армейский "Уазик" и милицейские "Жигули". Милиционер и мужчина в штатском открыли калитку и направились к дому. Выходившая из своего двора Нина, встретив военных и милицию, спросила:

— Теперь за соседей взялись или перепутали адрес?

Из "Уазика" выпрыгнули несколько солдат, один спросил Нину, в каком дворе искать спрятанные немецкими фашистами сокровища.

— Вам лучше знать. У меня ваши друзья — солдатики затоптали все, что не перерыли гражданские. Новые приборы смотреть сквозь землю привезли?

Пока Нина беседовала с солдатами, со двора Гладких возвратились милиционер и штатский, увидев Нину, спросили, где ее соседи, объяснили, что должны с миноискателем проверить часть их участка. Нина сказала, что видела, как пошли куда-то с кошелками, возможно на базар. В свою очередь поинтересовалась, будут ли еще у нее копать, или можно наводить порядок. Приезжие не знали, зато Нина услышала от них, что часть ее бывшего двора теперь принадлежит Гладких, а потому поиски продолжатся на его участке.

Без хозяев начать работы не решились. Команда саперов, представитель прокуратуры и милиционер расселись на ближайшие лавочки, закурили. Нина побежала к свекрови поделиться новостью. Дарья Васильевна, выслушав сноху, вдруг тоже вспомнила, что когда-то давно переносили забор и рыли новую яму ближе к дому, переносили туалет. Теперь ей все вспомнилось. Нина набросилась на свекровь:

— Что ж раньше молчала! Огород остался бы цел! Фрицы не даром задавали вопросы про туалет и грушу, а ты не могла вспомнить.

— Ой, Нинок, виновата я, виновата! И правда, немцы твердили про туалет, сколько раз и куда переносили, а у меня в башке ни одной мысли, — причитала Дарья Васильевна.

— Нынче за огород Гладких взялись, — сказал Нина.

— Нагруженные тяжелыми сумками с баклажанами и перцем Люба и Григорий Федорович издали увидели автомашины напротив своего двора и всё поняли. Григория едва удар не хватил от расстройства. Люба сразу смекнула, сейчас увидят вырытую траншею и спросят, куда девал немецкий клад.

— Что искал, не признавайся ни в какую! Говори, яму для мусора готовишь и отхожее место.

— Григорий Федорович Гладких? — поднялся навстречу штатский.

— Он самый, — ответил Григорий.

— В чем дело, что вам надо от мужа? — набросилась Люба.

— Вот санкция прокурора, — штатский показал Нине бумагу. — Должны проверить ваш участок. Есть подозрение, в огороде остались неразорвавшиеся снаряды.

— В ваших же интересах это делается, — добавил милиционер, в котором Люба узнала участкового. Он махнул рукой солдатам и двое с обычным армейским миноискателем вошли во двор. Прокурорский работник, милиционер и Люба с Григорием последовали за ними. Милиционер первым увидел траншею.

— Уже знаете, немецкий клад оказался на вашем участке?

— Откуда ему тут быть? — прикинулся дурачком Григорий. — Искали у Полюткиных, там и ищите.