Романтика любви

Шли годы, но Перл Брановски не уставала совершенствоваться и расти. Она изменила свое имя и стала Тамарой Брандт («Это имя гораздо более звучное и лучше подходит для бизнеса, не так ли?» — объяснила ему Перл свой поступок), переехала на восток, вышла замуж за графа и открывала и закрывала свои магазинчики с решительностью, которой можно было только позавидовать. Пока она строила свою карьеру в деловом мире, Клиффорд помогал ей увеличивать активы на ее счете, ведя кропотливый учет, что в конце концов привело к тому, что теперь капитал Тамары составлял шестизначную цифру. Клиффорд Хэмлин присутствовал на ее первой свадьбе, на новоселье, когда она осела в Палм-Бич, утешал ее, когда граф ушел к Селесте, вдохновлял, когда она открыла «Элеганс», и разделил ее триумф, когда она добилась любви герцога. Хэмлин просто наслаждался присутствием Тамары и поэтому позволял ей подтрунивать над ним, критиковать его и поучать, как ему следует жить.

Они с герцогиней обедали на террасе под навесом, откуда открывался вид на бассейн и на Атлантический океан. Клиффорд был рад, что замужество пошло Тамаре на пользу. Сверкая бриллиантами, которые она обычно носила днем, Тамара смеялась и беззлобно сплетничала о соседях, а особенно о ненавистной Селесте. Когда ливрейный лакей подал им третье блюдо экстравагантного обеда, Тамара перестала сплетничать и принялась за свою обычную тему: Клиф слишком худой, он плохо питается, а самое главное, ему давно пора найти подходящую женщину и жениться.

— Ты хоть понимаешь, что за время нашего знакомства я успела дважды побывать замужем? — спросила она, подвигая к нему поближе вторую порцию салата и цыпленка под соусом карри. — И тебе не стыдно? Скоро сорок лет, и ни разу не решился! Ни разу!

Клиффорд поднял брови. Он знал, что стоит ему остаться один на один с Тамарой, как обязательно начнется это «когда-ты-собираешься-найти-себе-хорошую-жену», и поэтому заранее запасся юмором.

— Ну как я могу найти себе подходящую женщину? Ведь ты уже занята, — с невозмутимым лицом сказал он. Клиффорд давно понял, что более тонкие замечания Тамара не ценит.

— Ох, не смеши меня, Клиф! — воскликнула она, накладывая ему на тарелку вторую порцию дикого риса с каштанами и сушеной черникой, вымоченной в красном вине. — Тебе действительно надо жениться. Человек в твоем положении должен иметь супругу, которая поможет ему развлекаться, которая будет состоять в важных благотворительных обществах, которая обеспечит ему имя и соответствующий имидж. Кроме того, разве ты не слышал, что женатые мужчины живут намного дольше холостяков?

Клиффорд удивленно покачал головой. Тамара была как всегда непредсказуема.

— Это совершенно новый аргумент, его ты еще не использовала, — сказал он.

— Что ж, это самая настоящая истина, и статистические данные подтверждают мои слова. Я сообщила об этом Ферди вечером накануне того дня, когда он сделал мне предложение, и видишь, что получилось? Он женился на мне и уверен, что теперь проживет еще пятьдесят лет!

Клиффорд закатил глаза и позволил себе улыбнуться.

— Ты неотразима! Совершенно не меняешься! — сказал он ей.

— И не собираюсь меняться, — отпарировала баронесса. — Ферди настаивал, чтобы я бросила курить, и я пошла на это, как видишь. Но это единственная перемена, которую я могу себе позволить. А вот тебе пора немного измениться. Ты восхитительное создание: эти прекрасные глаза, эти волнистые волосы, эта стройная фигура — видно, что бегун. У тебя вид поэта, типа Байрона, мозги Эйнштейна и банковский счет Дж.П. Моргана. Ты хорошая приманка, если еще не знаешь этого. Женщины должны просто увиваться вокруг тебя.

— Но среди них нет той, которая мне нужна, — признался Клиффорд.

— А какая? Скажи, кто она. Скажи! — Тамара наклонилась вперед, ее глаза светились от любопытства. Неужели Клиффорд нашел себе кого-нибудь, пока они не виделись?

Клиффорд только покачал головой. Он не собирался признаваться, что такой женщины еще не было, иначе начнется лекция номер два: о том, что он слишком переборчив.

— У тебя есть свои секреты, — сказал он, имея в виду ее загадочные намеки насчет Чарльза Годдарда, — а у меня — свои. Кроме того, я надеялся, что мы за обедом обсудим кое-что более интересное, чем мои любовные интрижки.

— Например? Мои деньги? — спросила Тамара, подливая ему еще соуса из йогурта, огурцов и мяты.

Клиффорд кивнул.

— Если говорить честно, то да. Есть кое-что, что тебе следует знать. В то время как курс акций «Осборн и Прэгер» упал на четыре процента, курс «Годдард-Стивенс» возрос на пятнадцать процентов.

Тамара молча смотрела на него, быстро подсчитывая в уме свою возможную прибыль. Это было искушение, настоящее искушение, но она покачала головой. Да, она любила деньги, но не настолько. Не так сильно, чтобы предать друга.

— Слушай, не надо меня агитировать. Ты ведь прекрасно знаешь, какого я о тебе мнения, каким талантливым я тебя считаю. Я просто против «Годдард-Стивенс»... — Графиня остановилась на полуслове и вопросительно посмотрела на вошедшего лакея.

— В чем дело, Соумс? — спросила Тамара слегка раздраженно. — Сейчас у меня очень важные переговоры.

— Извините, ваша светлость, — сказал лакей, сделав шаг вперед и склонившись перед своей госпожой, которая настаивала именно на таком обращении к ней. Ей безумно нравилось, когда ей кланялись и называли «ваша светлость», даже несмотря на то, что она прекрасно знала, что за ее спиной многие фыркают и посмеиваются над ее претензиями. Но для урожденной Перл Брановски такие поклоны и подобострастие были искушением, перед которым она никак не могла устоять. — Приехали ваши гости.

— Гости? Какие гости? — спросила Тамара, взглянув на часы. — Я никого не жду до половины третьего.

Лакей улыбнулся.

— Это мисс Кэролайн, мадам, — сказал он. — И господин Джек.

* * *

Джек уже бежал по зеленому газону. Он подпрыгнул и оказался на коленях у крестной матери.

— Мы приехали раньше! — воскликнул он, не в силах сдержать ликование. — Ты удивилась, тетя Тамара? Ведь да?

— Очень, — ответила герцогиня, тиская и целуя мальчика, а потом взглянула на Кэролайн, которая подошла к бассейну и остановилась там. Понимая, что она помешала беседе, Кэролайн смущенно поглядывала то на герцогиню, то на ее собеседника.

— О, Тамара, извини, что я помешала тебе, — сказала она. — Не знала, что у тебя гости. Это Джек захотел сделать сюрприз...

— Клиффорд не гость, — прервала ее Тамара. — Он мой брокер. То есть, я хочу сказать, мой бывшийброкер.

Кэролайн повернулась к мужчине, сидевшему за столом напротив герцогини, и улыбнулась. Клиффорд оценивающе разглядывал Кэролайн своими умными серыми глазами, его волнистые каштановые волосы рассыпались по воротнику белой хлопчатобумажной рубашки, из-под закатанных рукавов которой были видны руки с тонкими кистями и изящными пальцами.

— Итак, вы — Клиффорд Хэмлин, — сказала она, протягивая руку и вспомнив имя, которое слышала еще в «Элеганс». — Тамара говорит, что вы финансовый гений.

Клиффорд поднялся и пожал протянутую руку Кэролайн. С улыбкой на полных чувственных губах он буквально впитывал ее взглядом, пока их руки соприкасались.

— Герцогиня преувеличивает. Как всегда, — сказал он. — А вы...

— Это Кэролайн. Кэролайн Годдард.— Представила ее Тамара.

— Годдард? — повторил он, не сводя глаз с Кэролайн. Она была в желтом бикини, а надетая поверх него белоснежная пляжная юбка скорее подчеркивала, чем скрывала ее стройную загорелую фигуру. Ее темно-каштановые волосы блестели на солнце, а ласковые карие глаза были полны любопытства.

— Да, Годдард,— сказала графиня, прежде чем Кэролайн смогла произнести хоть слово. — Кэролайн — вдова Джеймса Годдарда. Кэролайн, Клиффорд — исполнительный директор «Годдард-Стивенс». Сейчас он работает на Чарльза Годдарда.

При упоминании имени Чарльза Годдарда Кэролайн непроизвольно отступила на шаг назад. Она не хотела находиться рядом ни с кем, кто близко знал отца Джеймса, человека, выкинувшего ее из своего мира, обидевшего ее так, как никто не обижал, даже ее собственный отец.