Такое вот кино (СИ)

Мне оставалось только плечами пожать.

В столовой появился Ванька, потянулся через стол к вазе с фруктами, взял краснобокую грушу. Ника следила за сыном взглядом, потом спросила:

— Ваня, ты почитал?

Мальчик замер, только успев откусить от груши. Секунда, и вот он уже с готовностью кивнул.

— Да, мам. Всё прочитал.

Ника недоверчиво прищурилась.

— Что ж, хорошо. Папа приедет, ты ему перескажешь всё, что прочитал.

Ванька жевал медленно, обдумывал.

— Зачем?

— Чтобы папа был в курсе твоего внеклассного чтения. Твоих стараний, успехов и желания учиться.

Вася усмехнулась. Поинтересовалась у брата:

— У тебя желание присутствует?

Ванька наморщил нос, а Василисе язык показал. За что тут же был одёрнут матерью.

— Ваня!

Он выдал страдальческий вздох.

— Мама, я всё прочитал, честно!

— Я рада, если ты сделал всё честно и подошёл к чтению серьёзно. Ты ведь помнишь, что папа говорил? К любому делу нужно подходить со всей серьёзностью. Если ты хочешь получить достойный результат.

— Я помню, — буркнул Ванька.

Мальчик ушёл в гостиную, сел на диван и обнял за шею, подбежавшую его пожалеть Фиму. Я обернулась на них, улыбнулась.

— Он такой милый, — сказала я Нике.

Та лишь кивнула, причём не особо воодушевлённо.

— Да, очень милый. Характером весь в Кирилла. Если чего-то не хочет, то заставить его невозможно. Кирилла это умиляет, особенно, когда ему в уши поют о том, как сын похож на него, а бороться с Ваней приходится мне. Поэтому я «плохой полицейский» в нашей семье.

— Не преувеличивай, — махнула на неё рукой Вася. — Всё будет нормально. Дети, вообще, не любят учиться.

— Я любила, — в лёгкой тоске проговорила я.

На меня странно посмотрели, а Вася даже переспросила:

— Правда?

Я кивнула. Поморщилась.

— Сашка этого тоже не понимает.

— Генка мне сказал, — понизив голос, проговорила Василиса, — что Емельянов у родителей задержался.

— Что это значит? — переспросила Ника, потому что я лишь хмуриться могла.

Вася легко пожала плечами.

— Да кто же поймёт. В каждой семье свои заморочки. Я только знаю, что Сашка с отцом в сложных отношениях. Никак они не найдут общий язык после того, как он из Москвы решил уехать. А раз он у них, значит, для этого есть основания. — Она быстро постучала костяшками пальцев по столу. — Надеюсь, ничего плохого.

— А… Гена с Сашкой разговаривал? — уточнила я.

— Вчера. Генка, конечно, тот ещё гад, никогда ничего просто так не расскажет, вот и вчера про родителей сказал, лишь бы я отстала.

— Прикрывает дружка, — сказала Ника.

— Всякое может быть. — Вася кинула взгляд на часы. — Я уже ничему не удивлюсь в исполнении своего благоверного.

— Почему?

Ника лишь усмехнулась после моего вопроса, на падчерицу весело посмотрела, но та не оценила.

— Это совершенно не смешно. Это, между прочим, главная проблема в нашей семье.

— Что случилось? — Я, честно, забеспокоилась. — Вы поругались?

— Ругань — это не проблема, Таня. Мы ругаемся через день, так было всегда. Наша проблема — это…

— Его мама, — с готовностью подсказала Ника.

— О, свекровь, — проговорила я. Василиса же лишь руками развела.

— Она меня ненавидит. Причём, именно ненавидит. Не терпит — это слишком мягко будет сказано.

— Успокойся, — сказала Ника, — ты ей отвечаешь тем же.

— Это ответная реакция! Если бы она дала мне понять, что готова хотя бы постараться наладить наши отношения, я бы стала самой лучшей невесткой. Правда. По крайней мере, постаралась бы. Ради Генки. Но она этого не хочет. И поэтому он мне врёт.

— В смысле, врёт? — переспросила я.

— Говорит, что идёт гулять с Евой, а сам везёт её к матери. И, наверное, уверен, что я об этом не догадываюсь. Интересно, что он будет делать, когда Ева говорить начнёт.

Ника улыбнулась.

— Он не так часто ребёнка к матери возит, думаю, Ева ничего не запомнит.

— Глупая ситуация.

— А ты не пробовала с ним ездить? — спросила я. — Контролировала бы всё.

— Пыталась. Но это трудно, Таня. Во-первых, Марина Петровна, во-вторых, Оксана, а в-третьих, Света. Которая всегда незримо присутствует при моём общении с родственниками. Кто-нибудь из них да ввернёт новость или сожаление по поводу того, как мы с Геной некрасиво поступили с девочкой. А она ведь такая милая!

Василиса едва не плевалась. Мы с Никой переглянулись. Да, воистину, у каждого свои проблемы и поводы для печалей и негодования.

За окнами послышался шорох шин по гравию, Ванька с дивана подскочил, кинулся к окну, и там уже подпрыгнул от радости. Обернулся на мать.

— Папа приехал!

Ника тоже поднялась, правда, приостановилась на секунду, ладонь на живот положила. А я улыбнулась, глядя на неё. Вася поймала мой взгляд, и негромко проговорила:

— Сашка — идиот.

На это я отвечать не стала, сказать мне было нечего, да и не хотелось. Повернулась, чтобы посмотреть на Филина, который зашёл в дом в компании с Крисом. Ванька повис у отца на руке, а тот поцеловал подошедшую жену.

— Как у нас дела?

— Что у нас за дела, если тебя дома нет? — пошутила Ника.

Кирилл усмехнулся, потом сына подхватил, отнёс того на диван, но Ванька тут же вскочил и на отца напрыгнул.

— Пап, я всё прочитал! А мама меня ругала.

— Что ж она тебя ругала, если ты всё прочитал?

— Ваня, не висни на отце, дай ему пиджак снять.

Я отвлеклась от семейной картины, улыбнулась, подошедшему Крису. Тот мило улыбался, сначала Васю в щёку поцеловал, потом меня за руку взял.

— Крис, давайте оставим этикет в покое, — попросила я, рассмеявшись, когда он вознамерился мне руку поцеловать.

— Татьяна, я так счастлив вас видеть.

— Правда?

— Что это ты так счастлив? — поинтересовалась Вася.

— Я вдруг понял, что вокруг меня сплошь женатые женщины.

— Замужние, — рассмеялась Василиса. Поднялась, поставила на стол чистые тарелки. — Садись, Крис, сейчас попрошу подать ужин. Папа, есть жареная курица и мясо. Ты что хочешь?

— В кои-то веки в этом доме интересуются, чего я хочу, — немного ворчливо проговорил Филин, появляясь в столовой. Меня увидел и вполне приветливо улыбнулся. — Привет, Татьяна, как дела?

— Всё хорошо, — с готовностью отозвалась я. Выдала бодрую улыбку. — Кирилл Александрович, мне нужна ваша подпись на некоторых актах заказов. Для поставщиков.

— Посмотрим, Татьян, всё посмотрим. — Он присел за стол, обнял рукой подбежавшего сына. Вгляделся в его лицо и усмехнулся. — Мама говорит, репетитора надо нанять. По математике.

Ванька откровенно сморщился, повис на отцовском плече, а за столом рассмеялись.

— И так скоро в школу, пап, — сказала Василиса, — оставьте ребёнка в покое.

— Вот когда твой ребёнок за четверть две тройки схлопочет, я посмотрю, как ты его в покое оставишь, — возмутилась Ника, ухаживая за мужчинами. Подняла глаза на сына. — Ваня, ты кушать будешь?

— Буду.

Вася поднялась, уступила брату место, чтобы тот смог сесть рядом с отцом.

— У меня по математике всегда было плохо, — сказал Крис, разливая вино по бокалам. Придирчиво разглядывал этикетку перед этим, потом вино в бокале долго нюхал, и, наконец, сделал глоток. Причмокнул, а я рассмеялась, наблюдая за ним. Я рассмеялась, а француз мне подмигнул. А вспомнив про математику, добавил: — И мне это не мешает жить.

Ника остановилась, на гостя выразительно посмотрела. Потом сказала:

— Может, вы прекратите портить мне ребёнка? Пусть он сначала окончит школу и институт, а потом ответственно заявит, что математика ему вовсе ни к чему. И тогда обзаведётся парочкой виноградников.

— У меня их пять, дорогая, — разулыбался Крис.

— А, то есть, до пяти ты считать научился? Слава Богу.

— До пяти я тоже могу, — воскликнул Ваня, наблюдая, как отец кладёт куриную ножку на его тарелку. Смешно облизнулся и помедлил, позволяя матери повязать вокруг его шеи салфетку.