RECKLESS (СИ)

— Что делать дальше будем? — говорю я, переводя взгляд от брюнета к шатену.

— Есть одна идея, — говорит Магнуссон и бросает окурок на асфальт, туша ботинком. — Я знаю лишь одного человека, который сможет сравниться с Марком, и нам повезло, потому что он будет в Осло через пару дней. Если получится, то договоримся с ним о сделке. Он взламывает систему Муна, а мы идем на его условия.

— Киллер не даст нам этого сделать, — качаю головой, но Вильям продолжает.

— Нет, если мы убьем его, — вскидывает он бровь, а я сначала хмурюсь, но потом киваю.

Я совсем не прочь быть причастной к убийству этого психопата.

***

День. 5 августа. 2017 года.

— Вильям, я согласился на встречу лишь из-за твоей причастности к Семье, так что говори прямо, — за наш столик садится молодой мужчина в сером костюме и щелкает пальцами, подзывая официанта.

— Проект «Торнадо». Нужно, чтобы ты хакнул систему, — Магнуссон был как никогда серьезен, и его холод в голосе пробирал до самых костей.

— Я похож на человека, который хочет умереть в двадцать шесть? — усмехнулся он и заказал латте.

—Вилл, только тебе это под силу, — продолжает шатен. — Ты последний выход. Я понимаю, что тебе плевать на этот город, но я не думаю, что Киллер остановится на этом, — выгнул он бровь, а я перевела взгляд на мужчину напротив, который нахмурился и задумался о чем-то. Похоже, он понял, на что намекал Вильям.

— Это выше моих сил, — качает он головой, и я слышу смешок со стороны Криса.

— Не ломайся и назови цену, — сказал брюнет, и Вилл заинтересованно взглянул на Шистада, натягивая на лицо улыбку.

— Наслышан о тебе, — указывает он пальцем на Криса. — Четыреста тысяч, — произнес он сумму, и я округлила глаза.

— Крон? — не удержавшись, спросила я.

— Долларов, — подмигнул он и отпил свой кофе.

— Ты, блять, золотой, что ли? — нахмурился Шистад, откидываясь на спинку и складывая руки на груди.

— Хотите, чтобы я помог — платите, — пожал он плечами. — Я не намерен рисковать за «спасибо». Радуйтесь тому, что я вообще согласился, — он встал со своего места. — Я пробуду в Осло до 8 августа, так что решайтесь, — он бросил на стол пару купюр и, подмигнув, покинул заведение, оставляя нас втроем.

— Весело, — закатила я глаза. — И где мы такую сумму возьмем? — я поставила локти на стол и запустила пальцы в копну волос, массируя виски.

— Найдем, — произнес Крис, касаясь моей спины ладонью. — Всегда находили, — он проходит пальцами по позвоночнику, и я сдерживаю стон, потому что это настолько приятно, что я на секунду забываю обо всем.

Черт возьми, этот человек всегда находит то, что заставляет меня расслабиться, забыться на мгновение и почувствовать себя хорошо. Даже незначительное касание приносит мне разрядку. Кристофер слишком много значит для меня. Слишком. Много. И это, пожалуй, я осознаю в самые трудные моменты своей жизни.

— Мне нужно уехать, но я позвоню вам, когда что-нибудь прояснится, — я подняла голову на Магнуссона и кивнула, проводив парня взглядом до двери.

— Домой? — спросила я, переводя взгляд на Криса, и тот кивнул в знак согласия.

REPLAY - WOODJU X MITYA

Мы покидаем кафе и решаем прогуляться по скверу, что находился поблизости. На улице светит солнышко, и прохладный ветерок ласкает местами обнаженную кожу. Воздух здесь пропитан сладкой ватой, газировкой и ароматно пахнущими цветами, что высажены на аллее красивым рисунком. Вокруг нас периодически пробегают дети, звонко смеясь и прося родителей еще об одной порции чего-то сладкого.

Прекрасно быть ребёнком, ведь именно в этот период времени тебя не заботит ровным счетом ничего. А когда ты уже подросток с множеством проблем, тебе иногда так хочется просто сесть на пол и смотреть мультики по телевизору, запасаясь большим количеством чего-то не очень полезного.

Хочется однажды удалиться из всех социальных сетей, выключить телефон и оставить родной город, снова почувствовав ту особенную атмосферу аэропортов и заветный голос, который оповещает, что регистрация на твой самолет уже началась.

Хочется исчезнуть, убежать от прошлой жизни и начать все с начала.

Начало чего-то нового.

Начало чего-то особенного.

Начало чего-то волшебного.

Остаться наедине со своими мыслями и правильно расставить приоритеты. Нужно ли тратить время на то, что не приносит тебе пользы? Зачем ставить других превыше себя и страдать от своей же глупости?

Прекрати быть слабой.

Возможно, я и была такой, но сейчас никто не посмеет мне так сказать.

Кристофер молчал, как и я. Казалось, что нам нечего сказать друг другу и… это было правдой. А что мы можем сказать? «Ох, какая хорошая погодка?» или «Правда здорово, что мы вместе в полной заднице, а не порознь?», быть может: « Сногсшибательно выглядишь, как раз для того, чтобы убить человека!».

Это, конечно же, абсурд. Но мне и правда было нечего сказать ему, потому что слова вовсе не были нужны. Я могла лишь наслаждаться спокойными минутами, что провожу рядом с ним. Начав осознавать, что я больше не чувствую того, что Крис позволяет мне быть с ним, мне стало легче. Лишь обоюдное согласие и сильные чувства.

Если бы меня попросили описать наши отношения (боже, так непривычно) с Крисом, то я бы нахмурила лоб и задумалась. Да, я буду согласна с тем, кто скажет, что наши отношения далеко не типичные.

Чувства к Шистаду — это как ходить по краю огромного каньона и не знать, в какую минуту подует попутный ветер, и из-под твоих ног пропадет опора. Ты просто закрываешь глаза и ждешь, пока кто-то или что-то решит твою судьбу. Затем открываешь глаза и видишь перед собой карие, как самый черный и горький кофе, глаза, которые могут либо протянуть руку, либо оттолкнуть. И ты ничего не сможешь с этим поделать, ибо стоишь спиной к обрыву.

Отношения с этим человеком, словно самые опасные и крутые американские горки. Твои чувства зашкаливают, адреналин бурлит, а сердце бешено колотится, когда вагончик (на котором в любой момент может не сработать защита), стремительно «падает» вниз или же вырисовывает разные спирали. Но в некоторые моменты ты получаешь кайф, когда едешь по прямой, и твое сознание не кричит тебе «ОПАСНО! ОПАСНО! ОПАСНО!», когда ступаешь на землю после такого сумасшедшей поездки и вообще радуешься, что жив остался. Но это стоит пройти каждому человеку, чтобы осознать, настолько бывает хорошо и больно. Страшно и весело. Спокойно и бурно.

Я и не замечаю, как мы возвращаемся к машине, и будто в трансе сажусь на переднее сиденье, подгибая под себя ноги и облокачиваясь лбом о стекло. Крис заводит машину, и мы отъезжаем от кафе.

На дороге достаточно много машин, и поэтому мы встаем в небольшую пробку, что дает мне время открыть окно и положить голову на сгиб руки, рассматривая многолюдные улочки. В переулках играют мальчишки, гоняя мячик. Кто-то развешивает белье на балконе, с первого этажа можно услышать громкую музыку и увидеть, как две юные особы танцуют в ритм. Мужчина гуляет с собакой, при этом по-доброму улыбаясь девочке, которая попросила погладить пса.

Я помню, настолько больно мне было, когда в четырнадцать лет я потеряла Искру. Плакала ночами напролет, прогуливала школу и не разговаривала с мамой месяц, потому что винила именно её в смерти своего единственного друга. Затем я смирилась и привыкла быть одиночкой. У меня были лишь сигареты и опустошенная душа.

Вздрогнув от неожиданного сигнала, я перевела взгляд на рядом остановившуюся машину и тут же сжала кулаки, пристально смотря в глаза мужчине, что сидел на заднем сиденье Рендж Ровера.

Киллер смотрел прямо в мои глаза и надменно улыбался. Это злило, обижало и бесило. Хотелось выйти из чертовой машины и разъебать ему лицо о дверь авто, а затем пару раз переехать. Либо приставить пистолет к виску и всячески унижать, отыгрываясь за все, что он причинил невинным людям.

У его дочери была передозировка. Она не перенесла смерти матери, а он даже не пришел на похороны.