Только ты (ЛП)

Аплодисменты все продолжали и продолжали звучать, перерастая в овации, одновременно с усиливающимся гулом в моих ушах.

— Хочешь убраться отсюда? — спросил меня Дилан, но я едва могла разобрать его слова.

Я в отчаянии покачала головой. У меня нет времени, чтобы побыть со своим парнем и обсудить с ним, что делать дальше. Это путь в никуда. Я оказалась в тупике.

Я отстранилась от него, пробормотала маме, что встречусь с ней дома, и покинула зал. На улице шел дождь, с неба хлынули холодные промозглые капли. Я села в машину, сорвала пиджак и выдернула все эти шпильки. Красивый прикид не помог: ни образ сексуальной библиотекарши, ни анимированная графика, ни безупречность науки. Если они хотели вручить приз только биомедикам, то им следовало прописать это в правилах.

Глупый Кантон и их идиотские дорогие, самые лучшие в стране образовательные программы. Как же я их ненавидела. Они меня и погубили. Все фантазии Дилана о звездной паре ученых вылились в то, чем они были на самом деле — мечтами. Даже со стипендией я не могла позволить себе обучение в Кантоне. А Колорадо? Ха. Летом мне придется вкалывать на двух работах, чтобы выбраться из дыры, в которую я себя закопала за один семестр. А впереди маячил весенний семестр, с новыми книгами, новыми тарифами, новыми счетами.

— Мне понадобятся три работы, — выезжая из кампуса, пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь. Я должна бороться, верно? Даже если мне придется потерять семестр, даже если придется жить с мамой, я сделаю всё, чтобы закончить учебу в Кантоне. Даже если придется пахать на трех работах.

Лучше поздно, чем никогда, верно? В последнее время я халатно относилась к своей работе в «Верде», сосредоточив свое внимание на учебе, а не на работе. О, кого я обманываю? Я прогуливала работу, только когда занималась с Диланом. Я оправдывала себя тем, что, если мы с Диланом будем работать достаточно усердно, то выиграем конкурс, и мне удастся компенсировать все упущенные чаевые.

Что ж, пришло время посмотреть правде в глаза. Таким как я не везет. Нам с Сильвией суждено обслуживать столики, выступать в кафе кампуса и никогда не уезжать из этого города в Нью-Йорк, Нэшвилл, Лос-Анджелес или где там востребованы певцы. Мы как моя мать, которая клянется в любви к искусству, но довольствуется красотой.

У меня всё еще может быть Кантон, если я не позволю ему сломить меня.

Зачем тратить время? Я должна заработать много денег, но оставалось слишком мало времени. Возможно, сегодня вечером в «Верде» не помешают лишние руки. Я развернулась и поехала в ресторан. И плевать, что моя форма осталась дома. Кого волновало, что на мне вместо стандартной обуви официантки шпильки? Я идиотка, ожидающая, что моя жизнь в Кантоне будет сказкой, состоящей из вечеринок после научных конференций. Меня дожидались уборка столиков и подача напитков.

Как только я зашла в ресторан, Сильвия рванула в мою сторону.

— Что ты здесь делаешь?! — произнесла она себе под нос. — Я сказала тебе не приходить.

Я скорчила рожицу.

— Нет, ты сказала, что на этой неделе тебе не понадобится моя помощь.

В атриуме на праздники все деревья были украшены блестящими нитями из струящихся гирлянд.

— Это был явный намек, — ответила она. — Теперь уходи отсюда, да поживее, пока она тебя не заметила.

— Кто? — спросила я, но затем увидела ее, сидящую в кабинке с прямой спиной, со струящимися словно жидкое золото волосами.

Ханна.

Глава 24

— Она заявилась сюда и стала спрашивать о тебе, — начала Сильвия, заламывая руки. — Она приходила и вчера. Я не могу избавиться от нее. Она вежлива и постоянно что-нибудь заказывает. Билл говорит, что, если она не устраивает сцен, мы не можем отказать ей в обслуживании.

Я посмотрела поверх кабинок, заполненных нашими клиентами. Сегодня в ресторане было затишье. Большинство посетителей, вероятнее всего, сейчас заняты подготовкой к экзаменам.

— Что ж, — произнесла я, — она постоянный клиент.

Ханна заметила меня, но не помахала мне, не улыбнулась. Она просто сидела, словно принцесса, ожидающая принять посетителей. И, да поможет мне Бог, я направилась к ней. Я сжала серебряный кулон как талисман, словно он мог защитить меня от ее гнева. У меня никогда не было намерений причинять ей боль.

— Тесс, не делай этого, — упрашивала меня Сильвия. — Я серьезно. Что если у нее в сумочки мензурка с кислотой?

Я отмахнулась от Сильвии, незаинтересованная в ее теориях, и подошла к кабинке.

— Здравствуй.

— Привет, — ответила Ханна. — Присядешь?

Я скользнула на стул и уселась напротив нее. Как странно находится так близко рядом с ней. Ханна была меньше меня ростом и более худой. С изумительно нежной, как персик, кожей, с прямыми волосами, напоминающими капли дождя, и с такими похожими на мои глазами. При взгляде на них у меня возникло чувство, что я смотрюсь в зеркало.

— Итак ... — начала я. — Моя подруга считает, что ты пришла напасть на меня за то, что я отбила у тебя парня.

Едва заметная дрожь скользнула по ее утонченному аристократичному лицу, но она исчезла в одно мгновение.

— А ты как считаешь?

— Я не знаю. Не думала, что ты знаешь, где я работаю. — И я точно не понимала, как на это реагировать. Большую часть своей жизни я считала чрезвычайно важным, чтобы Ханна Свифт никогда не задумывалась обо мне.

— Дилан сказал мне. Он многое мне рассказал о тебе. — Она издала тихий ироничный смешок. — Я должна была знать, не так ли? — Она махнула рукой, подзывая официанта. — Хочешь чего-нибудь выпить? Каждые полчаса я обязана что-нибудь заказывать, иначе меня выставят за дверь.

— Ханна, что тебе от меня нужно?

Девушка лишь улыбнулась нашему официанту, пареньку по имени Фил, которого я не очень хорошо знала, и заказала два чая со льдом. После того, как он ушел, она слишком долго перекладывала коктейльные салфетки на столе.

— По-видимому, ты много времени провела здесь, разыскивая меня, — продолжила я.

— Я не знаю, чего хочу, — резко ответила она, по-прежнему не поднимая взгляда. — Мне хочется тебя ненавидеть, наверное.

— Справедливо.

— Неужели? — Ханна подняла голову с печальной улыбкой на лице, но как только наши глаза встретились, эта улыбка растаяла. — Видишь ли, последние несколько месяцев были жуткими для меня. Я не попала ни на один из курсов, который хотела посещать, я полностью провалила промежуточные экзамены, у меня огромные проблемы со здоровьем и ко всему прочему какая-то стерва украла у меня парня.

— Мне жаль, — произнесла я.

— Насчет чего именно? — Она приподняла брови.

— Насчет всего. — Мне хотелось добавить, что я сожалею о ее проблемах с учебой. Если бы я узнала о них раньше, то абсолютно точно смогла бы ей помочь. Хотя нет, вряд ли. Я бы не посмела. Не забывайте о правилах.

Но мне следовало.

Фил вернулся с нашим холодным чаем и тарелочкой с лимонами, за которыми мы с Ханной одновременно потянулись. Костяшки наших пальцев соприкоснулись, и я отдернула руку. Она взяла два кусочка, а затем толкнула тарелку ко мне. Пока я хватала остальные дольки, мой пульс ускорился.

Ханна тоже любила пить чай с лимоном.

— Так что, — продолжила она, выжимая лимон в свой напиток и наблюдая за мной, проделывающей то же самое, — мои проблемы со здоровьем заставили меня задуматься, насколько порой жизнь складывается дерьмово. Следует ценить всё то, что у тебя имеется, и стараться не заводить новых врагов. — Она сделала паузу. — И даже если я хочу ненавидеть девушку, которая увела у меня парня, я, вероятно, должна попытаться узнать свою сестру.

Я подавилась чаем.

— Ты… откуда ты…

— Дилан сказал мне. В ту ночь после того, как мы уехали из больницы. Не сердись.

— Он обещал…

— Я заставила его признаться, — спокойным тоном произнесла Ханна. — По правде говоря, я догадывалась, да и лжец из него не ахти какой.