Сторож сестре моей. Книга 2

Когда Луизе доложили о приезде в офис Фионы, она пригласила ее и Кика в зал заседаний правления, чтобы отметить подписание договора бокалом шампанского.

— Дестина, мне хотелось бы вас познакомить с будущим компании «Луиза Тауэрс», Фионой и Кристофером — Киком — Тауэрсами, моими приемными детьми, внуками моего покойного мужа Бенедикта.

Какая ирония, что несмотря на то, что она часто повторяла эти слова, мало кто понимал, что они верны в буквальном смысле. Она улыбнулась всем одной из своих лучезарных улыбок, а затем повернулась к молодому модельеру.

— Могу теперь признаться, что присутствующий здесь юный Кик, сам того, возможно, не осознавая, убедил Норриса и меня взяться за осуществление дела, которое было закончено только сегодня утром. Именно благодаря Кику мы поняли, как много у вас почитателей среди молодого поколения.

Наделенного богатым воображением и, вероятно, на диво неискушенного поколения, подумал Дестина, любезно пожимая руки детям Тауэрс. Ему понравилось, как выглядит Кик — уязвимым, несмотря на внешний лоск недавнего выпускника школы для богатеньких. Возможно, он столь же легко поддается влиянию, как и его милый мальчик с южной стороны Центрального парка. Пожалуй, он не станет пробовать ничего такого с этим юношей. Он не полный идиот. Он не собирался сворачивать шею курице, которая может нести золотые яйца.

Дестина вежливо улыбнулся, когда Норрис поднял тост за новый дерзкий шаг компании в мир моды с «таким исключительным талантом, как Дерек Дестина». Он не удержался и украдкой подмигнул Кику, когда тот, спрятав руки за спину, сделал неприличный жест в адрес Норриса. Да благослови Бог мальчика Кика. Ребенок покраснел; он просто прелесть.

И все было прелестно, за исключением старой перечницы Норриса, но этот не помеха Дестине. О, нет, план Дестины на ближайшие пять лет был рассчитан до мелочей, большое спасибо, и никто и ничто не могло помешать ему стать центральной фигурой в деловой и личной жизни Луизы Тауэрс.

Вашингтон, округ Колумбия, 1987

«Братья Фейнеры», как уважительно именовала пресса Яна и Виктора, президент «К.Эвери» и первый вице-президент отдела научных исследований и новых разработок, решительным шагом направлялись на ежегодную конференцию, проводившуюся в Академии наук в Вашингтоне.

Они пришли на несколько минут раньше, но лекторий уже был до отказа заполнен участниками — выдающимися учеными, профессорами, докторами, дерматологами, журналистами из медицинских журналов и их редакторами — большинство из них Фейнеры знали в лицо. К ярости Виктора, когда они садились на отведенные им места в первом ряду, Ян тихо сказал, не глядя на него:

— Жаль, что сегодня здесь нет Луизы.

Виктор едва поверил своим ушам. Луиза! В такой день! Как мог его брат вообще думать об этой шлюхе, аморальной, подлой бабе, которая сделала все возможное, чтобы уничтожить его? Виктор настолько разозлился, что на глазах у него выступили слезы жалости к самому себе. Упомянув ее проклятое имя, Ян испортил ему день. Он помрачнел и был готов проклясть на веки вечные гнусную женщину, когда свет потух и засветился киноэкран.

Братья быстро переглянулись. Виктор предупреждал Яна, что на этой традиционной и весьма серьезной научной конференции, вполне возможно, попытаются использовать дешевые зрелищные трюки. Ян тогда посоветовал ему не фантазировать. Когда на экране появился слайд с изображением известного живописного полотна, Виктор почувствовал себя отомщенным. Прославленный профессор дерматологии, выступление которого они все пришли послушать, задумал очередной из своих оригинальных фокусов.

Это была картина, которую они оба много раз видели на ее обычном месте, на экспозиции в Британском музее, — «Источник молодости» немецкого художника Лукаса Кранаха. Из зала последовали отдельные комментарии от тех, кто не был знаком с полотном, изображавшим толпу старых, усталых, согбенных людей, дожидавшихся своей очереди, чтобы окунуться в источник и выйти из его вод с другой стороны полными жизненных сил и энергии, а главное, помолодевшими.

Ян с интересом подался вперед, когда выдающийся профессор заговорил, употребляя местоимение первого лица во множественном числе, а не единственном, чтобы подчеркнуть, что медицинское исследование всегда является трудом коллективным.

— В настоящее время мы редко начинаем лекцию, не показав эту картину, так как она иллюстрирует то, что мы, дерматологи, считаем своей святой просветительской миссией, а именно: объяснить, что превращение очаровательного ребенка в морщинистую старуху отнюдь не является неизбежным; что к такому печальному концу приводит не хронологическое течение времени, но длительное пребывание на солнце.

Хотя Ян огорчил его, по мере того, как продолжалась лекция, Виктор успокаивался. Скоро он сам поднимется на кафедру, чтобы принять от великого дерматолога поздравления. Ему не терпелось увидеть удивленные лица некоторых людей, которых он заметил в зале: маститых медиков, смотревших на него свысока, которых постоянно цитировала пресса; суть их высказываний сводилась к тому, что ему, Виктору, далеко до уровня его младшего брата Яна.

Сегодня наконец наступит час его торжества. Через несколько минут аудитория услышит из уст великого врача, что лекарство, над которым столько лет жизни работал он, Виктор Фейнер, способно приостановить и даже сделать обратимым процесс преждевременного увядания кожи из-за пребывания на солнце. Используя АК-3 как основное средство лечения кожных заболеваний в течение более двенадцати лет, самый знаменитый в стране из всех дерматологов-педагогов задокументировал поразительные и весьма положительные побочные результаты от постоянного применения их препарата, кислотного витамина «А». Об этом доктор и говорил сейчас.

— …кожа розовеет, разглаживается, выглядит моложе, коричневые пятна исчезают. После открытия шесть лет назад нашей Клиники, специализирующейся на проблемах преждевременного старения кожи, мои коллеги и я провели формальное наблюдение за множеством пациентов, чье преждевременное старение было связано с пребыванием на солнце, успешно испробовав на них метод лечения препаратом АК-3.

«Источник молодости» Кранаха исчез с экрана, и последовала демонстрация серии интереснейших снимков пациентов до и после курса лечения, причем профессор подсвеченной указкой отмечал наиболее заметные улучшения состояния кожи. Когда лекция подошла к концу и зажегся свет, Виктор задался вопросом, слышит ли Ян то, что так отчетливо слышал он сам: как забилось с волнением его сердце, едва только назвали его имя.

Яну первому пришла в голову идея использовать кафедру, чтобы рассказать о первых днях АК-3, черных и трудных днях до того, как важность этого открытия смогли оценить в полной мере, и «Эвербах» был предоставлен первый патент для лечения кожных сыпей; а теперь новый патент выдан профессору для лечения негативных последствий пребывания на солнце. Поскольку Виктор обращался к людям, понимавшим специальную терминологию, язык химии и физики, его волнение скоро исчезло, и он начал приводить все больше и больше подробностей.

— Господи, скорее бы он замолчал, — прошептал кто-то из слушателей, сидевших за спиной Яна. — Через минуту все заснут.

Ян моментально встал с места и зааплодировал. Виктор поморгал, потом повернулся к знаменитому ученому, стоявшему рядом, и тоже начал аплодировать. Прошло несколько минут, прежде чем аудитория перестала хлопать в ладоши, и профессор получил возможность объявить, что «К.Эвери», полноправный филиал швейцарского фармацевтического гиганта, компании «Эвербах», согласен финансировать новое многомиллионное клиническое исследование «результатов воздействия АК-3 на стареющую кожу, первое исследование подобного рода в мире».

В огромном зале наступила тишина, когда Ян подошел пожать профессору руку. Все осознавали важность момента. Если исследование приведет к положительным результатам, это положит начало эпохе без морщин и, возможно, долгожданное решение проблемы с многоцелевыми «косметологическими» кожными препаратами, отчасти медикаментами, отчасти косметическими средствами, выпускаемыми с благословения Комиссии по контролю.