Неожиданное осложнение (ЛП)

Адама нигде не видно.

Возвращаясь к бару, заказываю другой напиток. Сегодня вечером я хочу напиться чрезмерно дорого алкоголя.

Пока плачу за напиток, рядом со мной садится парень.

— Привет.

Я знаю его из «Необъезженного жеребца». Он ходил в мою среднюю школу и является одним из тех излишне самоуверенных придурков, от которых я стараюсь держаться подальше.

— Привет, Джо, — прислоняюсь локтем к стойке, сдвигая грудь наверх и в сторону бывшего квотербэка средней школы.

Он смотрит на мою грудь. Несмотря на то, что я приподняла ее, технически я не хотела, чтобы он смотрел туда.

— Удивлен, что вижу тебя в клубе. Я-то думал, ты живешь в баре.

Закатываю глаза и притворно улыбаюсь.

— Ага, именно так мне иногда и кажется.

— Хочешь потанцевать? — спрашивает он.

— Нет, — отвечаю я, пока осматриваю комнату.

Что со мной не так? Вот она я, сижу и разговариваю с парнем, с которым не имею права флиртовать.

Бармен касается моего плеча, когда ставит мой напиток на стойку. Джо тянется к своему карману, чтобы заплатить за него, но я его останавливаю.

— Я сама плачу за свои напитки.

Он вытаскивает двадцатку из бумажника.

— Позволь мне.

Вытаскивая пятьдесят баксов из лифчика, я кладу купюру на стойку, прежде чем он успеет положить свои деньги.

— Бзик у меня такой. Я не позволяю парням покупать мне напитки.

Джо смеется так, словно думает, будто я сказала нечто абсурдное.

— Это какие-то феминистские штучки?

У меня нет никакого желания объяснять ему, что я не хочу быть обязанной кому-то за то, что мне купили выпить, но я этого не делаю. С другой стороны бара я вижу потрясающе великолепного человека. У него каштановые волосы и темные глаза, в которых видна жажда мести. Никогда раньше я не видела у него такого взгляда.

— А знаешь что? С удовольствием потанцую, — беру сдачу у бармена, оставляю ей чаевые и засовываю остатки в свой лифчик. Немного слишком быстро выпиваю свой напиток, хватаю Джо и веду его в центр танцпола.

Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне, но существует игра, в которую нужно сыграть, а значит, его отвратительные руки трогают мою талию. Я стараюсь не нервничать, готовая схватить их, если они зайдут слишком далеко, и танцую под музыку. Мне не нужно смотреть, чтобы увидеть полный ненависти взгляд Адама, потому что он жалит меня, словно лазерный луч отвращения.

Откинув голову назад, я играю волосами. Руки Джо начинают опускаться ниже, поэтому я танцуючи наклоняюсь, заставляя его поднять руки.

И отступаю, прочь от его рук. Он приближается, поэтому я кручусь, чтобы избежать его хватки. Но как только перестаю кружиться, он снова обнимает меня. И я действительно не могу винить его. Я та, кто позвал его танцевать. Он немного выпячивает губы, и я уверена, он думает, что выглядит сексуально, когда танцует.

Притягивает меня ближе, но я отталкиваю его.

Он настаивает, но я сопротивляюсь.

Полагаю, он понимает намек, пока его голова не начинает двигаться к моей, и я отклоняюсь в сторону, сильно пихая его и отворачиваясь.

Я кружусь в толпе людей и врезаюсь прямо в грудь Адама, который хватает меня за запястья и притягивает к себе.

— Хватит страдать ерундой, Лия.

Вырываю руки из его хватки и смотрю ему в глаза, показывая, что ни капли не напугана.

— Убери от меня руки.

У него суровое выражение лица. Он здесь по делу, и это дело - я.

— Ну, уж нет. Ты идёшь со мной.

Прежде чем мне удаётся произнести хоть слово, Адам снова хватает меня за руку, кладёт другую руку под мою попу, а затем перекидывает меня через плечо.

— Поставь меня на место! — кричу я, пока Адам уносит меня с танцпола. Мои волосы свисают вниз и раскачиваются.

Он тянет вниз кожаную ткань моей юбки, потому что, полагаю, хочет, чтобы я выглядела пристойно. Ему стоило побеспокоиться об этом когда он практически раздел меня у столетней ели.

Я пинаюсь и кричу, но слишком многие знают Адама как старого доброго блюстителя порядка. Он как наш собственный Энди Гриффит. Никто не будет спорить с ним, пока он тащит из клуба выскочку Лию Пейдж. На самом деле люди расступаются, подобно Красному морю, и даже вышибала открывает для него чертову дверь.

Приятно знать, что люди готовы помочь девушке в беде. Блин.

Когда мы оказываемся на улице, мои протесты больше не заглушаются громкой музыкой.

— Поставь меня вниз, ты, лживый мешок дерьма! — я ругаюсь и протестую, пока он идет по улице. — Думаешь, раз ты большой, плохой коп, то можешь просто делать что хочешь и с кем хочешь? Можешь играть в Бога, потому что закон на твоей стороне? Так вот, нет, ты не прав, и со мной ты не будешь делать то, что хочешь. Я имею полное право потребовать, чтоб тебя арестовали за то, что ты со мной сделал!

Я все еще разглагольствую, когда мы идем через стоянку.

— Это потому, что я танцевала с тем парнем, как там его зовут? Поэтому? То есть ты можешь сходить на свидание, даже на два свидания с Джессикой, а я не могу потанцевать в клубе? Я очень завидная женщина, Адам Рейнгольд. Мужчины везде и всюду хотят меня!

И, да, я все еще продолжаю болтать, когда он ставит меня вниз рядом со своим грузовиком

— И я скажу тебе еще одну вещь. Если ты хоть на секунду думаешь, что этот маленький эпизод означает, что ты можешь просто...

И тут я замолкаю.

Губы Адама на моих. Это не медленный, нежный поцелуй. Он быстрый, решительный и агрессивный. Его губы и язык ласкают меня, словно бросая вызов. Я не могу думать, не говоря уже о том, что, черт возьми, я собиралась сказать.

Он толкает меня к грузовику. Руки на моей талии, так сильно удерживают меня на месте, словно мне никогда больше нельзя уходить.

Когда он заканчивает целовать меня, я понимаю, что мои глаза все ещё закрыты, а губы сжаты.

— Наконец-то. Теперь моя очередь говорить, — произносит он.

Я резко открываю глаза, готовая наброситься на него.

И отвешиваю ему пощечину.

Веселье в его глазах нарастает.

— Ударь меня снова.

Я раздраженно выдыхаю:

— Что?

Он делает шаг назад. И двумя пальцами толкает меня в плечо.

Я потираю его в том месте, куда он толкнул меня.

— Ты спятил?

— Почему ты меня ненавидишь? — спрашивает он.

Пробегая рукой по волосам, я смотрю на него так, словно он сумасшедший. Потому что, прямо сейчас, я думаю, он теряет рассудок.

— Потому что ты лгал мне.

Он толкает меня снова, на этот раз в другое плечо.

— До этого.

Поддавшись рефлексу, бью его в грудь. Он не двигается.

— Потому что ты держал меня в заложниках, хотя знал, что я не виновата.

Он щипает кожу на моей руке. А это больнее, чем толкаться.

— До этого.

Я отталкиваю его двумя руками, сильно.

— Потому что ты катаешься по городу с таким видом, словно ты выше и лучше всех. Лучше меня.

Он щипает другую мою руку.

— До этого.

Ярость растёт во мне. Я толкаю его, еще сильнее.

— Потому что ты смотришь на меня, словно я мусор.

Он даже не касается меня, потому что мой кулак снова на его груди.

— Потому что ты назвал меня шлюхой, — моя левая рука поднимается. Костяшки впечатываются в его грудь, отскакивая от мышц. — Потому что ты был моим другом, — начинаю избивать его, ударяя кулаками по плечам. Слова не поспевают за руками. — Потому что ты был не просто другом.

Горячие слезы текут по моим щекам. Эмоции вырываются наружу, но я продолжаю бить его. Делать ему больно. Пытаясь причинить ему такую же боль, какую он причиняет мне.

— Потому что, когда Брэд умер, я хотела увидеть единственного человека, в котором нуждалась, а ты оттолкнул меня. Ты оттолкнул меня, а я, черт возьми, любила тебя. Любила так сильно, а ты выгнал меня. И назвал меня шлюхой, не дав возможность рассказать тебе, что я чувствую, потому что ты холодный, бессердечный мерзавец.

Я падаю ему на грудь. Заливаясь слезами и еле дыша из-за потока слез.