Смена правил (ЛП)

— Ты хочешь взять номер? — спросила меня Мели, пока я пребывала в шоковом состоянии.

Я сумела кое-как махнуть головой, когда девушка-кассир спросила.

— Вы знаете его? Джека Картера? Он раньше жил здесь, но сейчас он играет за Mets. Вы можете поверить, что он и его новая подружка сделали с этой несчастной девушкой? Это безумие. Я не думала, что женщины могут быть такими жестокими.

Я повернулась к ней, и множество эмоций вихрем пронеслось по моему телу. Она вздохнула, когда заметила выражение моего лица, и воскликнула.

— О мой Бог. Ты это она! Девушка Джека, Кэсси. Правильно? — её глаза сузились.

Я открыла рот, чтобы сказать Бог-знает-что, когда Мелисса опередила меня.

— Что? Кэсси живет в Нью-Йорке с Джеком. Какого черта, ей делать здесь? — она схватила чек, запихала его в сумку и, ухватив меня за запястье, потащила в сторону выхода.

— Господи, Кэсси.

Я стряхнула с себя оцепенение.

— Извини, — я извинилась, хотя не знала за что именно.

— Не надо, — Мели покачала головой. — Это было грубо.

— Добро пожаловать в мою жизнь, — я протянула руки и похлопала её по плечу.

В моем мозгу крутились мысли о Кристалл и Джеке, а также о том, что, даже уехав на другой конец страны, я не могла избавиться от того кошмара, в котором сейчас жила. Я хотела сосредоточиться на том, чтобы выглядеть счастливой и радостной при встрече с бабулей и дедулей. Я не позволю этим мыслям доминировать.

— Ты полюбишь бабулю и дедулю, Мели. Они замечательные, — я посмотрела на неё, и большая неестественная улыбка растянулась нам моем лице.

— Я не хочу их любить, — ответила она, даже не взглянув на меня.

— Что, черт возьми, с тобой не так? После того, как мы разберемся с моими проблемами, займемся твоей задницей.

Меня одарили злобным взглядом. Она остановила машину на обочине, и я выпрыгнула из неё, взволнованная от предстоящей встречи с семьей, которая ждала меня в доме. Дин выглянул из двери и его глаза встретились с моими. Я расширила глаза, и он понял, что я пыталась ему сказать, когда открыл дверь и двинулся в сторону нашей машины.

— Рад, что ты приехала, Мелисса, — он улыбнулся ей, забираю пакет из магазина.

— Ты пытался затащить меня сюда в течение нескольких месяцев, — она бросила в мою сторону гневные взгляды.

Что за черт?

— Кэсси? — раздался из открытого окна голос бабули.

— Котенок уже здесь? — послышался следом голос дедушки.

Я стрельнула бровями в сторону Дина.

— Котенок? — спросила я со смехом.

— Не спрашивай. Он начал называть тебя так, как только ты уехала. Мы решили, что это весело, поэтому не поправляем его.

Дин открыл для нас дверь, я зашла внутрь, и моё сердце наполнилось любовью. С моего последнего визита здесь ничего не изменилось, за исключение трех новых черно-белых фотографий на стене.

Мелисса указала на них.

— Кэсс, ты сделала эти фотографии, правильно?

— Ага, — ответила я, улыбаясь, прежде чем бросила многозначительный взгляд на Дина. Я повернула голову, отмечая новое портретное фото. Оно было сделано в тот день, когда Джек подписал контракт с Diamondbacks. На фото запечатлено пять человек, и я одна из них.

— Вы почти как семья, — сказала Мелисса, рассматривая фото.

Если бы сердце могло увеличиваться в размерах, то мое было бы уже невероятно огромным. Я чувствовала себя в большей степени дома, вместе с этой семьей, чем со своей собственной.

Забрав пакет из рук Дина, я направилась в сторону кухни.

— Я покажу тебе дом, — Дин схватил Мелиссу за руку, оставляя меня одну.

Бабушка и дедушка сидели за столом и пили кофе. Бабушка вскочила со стула и направилась ко мне с вытянутыми руками.

— Ох, Кэсси. Как хорошо увидеть тебя. Мы скучали по тебе. — Она поцеловала меня в щеку и обнял так крепко, как только могли её хрупкие руки.

— Я тоже по вас скучала. Вот, я принесла вам это, — я протянула цветы и вино.

— Котенок здесь! — практически прокричал дедушка, прежде чем обхватил меня своими здоровенными руками. От его одежды исходил запах табака.

Я вдохнула этот запах, который напомнил мне тот момент, когда мы были здесь с Джеком.

— Дедуля! Я скучала по тебе сильнее. Только не говори бабушке, — сказала я громким шепотом около его уха.

— Я всё слышу! — воскликнула бабуля, стоя около раковины, где она ставила цветы в вазу.

— Присаживайся, — сказал дедушка, когда снова опустился на свой стул.

— Нам открыть вино? — спросила бабушка, все еще занимаясь цветами.

— Не надо. Мы принесли вино для вас. Поберегите его, — я подмигнула дедушке. И он усмехнулся.

Бабушка положила руку мне на плечо, опуская меня на стул. Она отхлебнула кофе из своей кружки, прежде чем обратилась ко мне.

— Итак, дорогая, как твои дела?

Моя улыбка сошла с лица быстрее, чем я предполагала.

— Хорошо. Все хорошо, — соврала я, понимая, что быть в кругу членов семьи Джека без него самого было труднее, чем я предполагала. Я скучала по нему. И я знала, что не могу поделиться своими проблемами с бабулей.

Бабушка потянулась к моей руке и нежно прикоснулась к моим пальцам.

— Мы видели этот ужасный журнал. Почему она просто не может оставить вас в покое.

— Я не знаю, но задаю себе такой же вопрос.

— Джек сказал, что тебе сейчас трудно. Расскажи, что происходит. — Бабуля умела заставить тебя говорить о тех вещах, которые ты не хотела бы затрагивать.

Я взглянула в уставшие глаза бабушки, вокруг них сформировались тревожные линии.

— Он прав. У меня просто трудный период в жизни из-за прессы и Интернет-сайтов.

— Почему? Что они пишут? — в недоумении спросил дедушка.

— Просто куча публикаций о том, что я недостаточно хороша для Джека. Что я слишком толстая. Они выкладывают мои фотографии, говорят всё, что хотят. И сейчас, после истории Кристалл, я поняла, что не могу больше иметь с этим дело.

— Кэсси, ты же знаешь, как мы тебя любим, правильно? — спросила бабушка, и я кивнула. — Наши сердца разрывались на части из-за того, что сделал Джек. Мы были так разочарованы и опечалены его поступком. Но зная, что после всего ты приняла его назад, мы не может передать словами, насколько счастливы за вас. — Она потянулась и сжала руку дедушки.

— Пресса публикует ужасные вещи. Действительно отвратительные. И я не могу себе представить, кем надо быть, чтобы ежедневно сталкиваться с этим. Но, дорогая, однажды, всё это пройдет. Пресса, Интернет, веб-сайты, Кристалл… — она остановилась, — …все это останется в прошлом.

Бабуля потянулась вперед и обхватила ладонями мое лицо.

— Я знаю, что ты можешь прожить свою жизнь без всего этого, но сможешь ли ты прожить без Джека?

Она уже знали мой ответ, когда я сморгнула слезы.

— Думаю, что без него я буду несчастной.

— Потому что ты любишь его, — выкрикнул дедушка, в его голосе слышалась радость.

— Конечно, я люблю его.

— Тогда не сдавайся. Однажды ты поглядишь вокруг и поймешь, что все то, что тревожит тебя сейчас, на самом деле ничего не значит, — бабушка посмотрела на дедушку, любовь между ними была очевидной. — Самое главное это тот человек, которого ты любишь. Потому что когда все остальное уходит в далекое прошлое, люди, которых ты любишь, навсегда остаются с тобой. И любовь остается единственной важной вещью в их жизнях. Давать любовь. Хранить любовь. Учить других, как надо любить.

Мои глаза снова наполнились слезами.

— Любовь самая главная вещь в жизни? Главнее всего?

— Конечно, — сказал дедушка и криво ухмыльнулся. — Забавно, что есть вещи, который, как ты думаешь, будут длиться вечно. Раньше я думал, что буду работать до самой смерти. Но даже работа в какой-то момент прекращает иметь для тебя значение. И ты оглядываешься вокруг себя и понимаешь, что тебе плевать, где ты работаешь и что ты делаешь, чтобы заработать деньги, но тебя начинает волновать судьбы людей, к которым ты имеешь отношение. Любовь, которую ты разделил, семья, которую ты создал. Тебя начинает волновать, кто находится рядом с тобой, когда все остальное дерьмо уходит на задний план.