Долгая игра (ЛП)

— Чтобы у меня что-то получилось, — парировала Айви, — мне нужно, чтобы они сдались. Мне нужны террористы в наручниках.

Даниэла подалась вперед, складывая руки на столе.

— Возможно, — сказала она, — мы все можем получить то, чего хотим.

…

Я сидела на полу в пустом кабинете. Рядом со мной Доктор Кларк обрабатывала рану Генри.

— Не волнуйся, — на удивление спокойно, учитывая обстоятельства, сказала мне она. – Ранение в плечо редко бывает смертельным.

Он потерял много крови. Я не сказала это вслух, не могла позволить себе сказать это. Вместо этого я спросила:

— Почему?

— Если пуля не задела важную артерию…

— Нет, — с нажимом произнесла я. – Почему вы согласились сдаться?

— Потому что, — мягко произнесла Доктор Кларк, — это для общего блага.

Правительство Соединенных Штатов хотело увидеть террористов в наручниках. Этот кошмар должен был получить лицо. Они должны были победить.

Миссис Перкинс была мертва. И, как только Даниэла спросила, Доктор Кларк предложила сдаться. В качестве покаяния?

Нет, — подумала я, наблюдая за тем, как она спокойно обрабатывает рану Генри. – У неё была цель.

Даже сейчас, после всего, что случилось, Доктор Кларк делала всё во имя «Senza Nome».

Террористы сдадутся, как и хотела Айви. Миссис Перкинс в мешке для тел и Доктора Кларк в наручниках.

И две трети наёмников.

Оставшиеся мужчины – те, с кем Даниэла заключила сделку – выберутся из этого живыми и значительно обогатятся, при условии, что они помогут вывести из строя остальных. Удивительно, сколько мужчин было готово предать свой отряд, если на кону стояли двадцать миллионов долларов и обвинение в государственной измене.

Я услышала первый выстрел.

Большинство из наёмников, которых Даниэла предложила преподнести Айви на тарелочке, не хотели сдаваться. Именно поэтому Даниэла оставила двух мужчин у моей двери – и больше мужчин у дверей кабинетов.

Больше выстрелов. Движение.

Даниэла спустила снайперов с крыши. Она впустила штурмовую группу и теперь они делали свою работу.

— Она выберется? – внезапно спросила Доктор Кларк. – Даниэла?

Таким был план – и, судя по тону Доктора Кларк, она этого хотела. Только этого.

— Вы правда делаете это ради всеобщего блага? – спросила я. – Или ради неё?

— Всё чисто! – я услышала в коридоре чей-то крик.

Это был знак, что остальные наёмники – люди Даниэлы – должны были уходить. Даниэла сбежит. А вместе с ней – несколько мужчин. Правительство получит свои мешки для трупов и свои аресты.

И никто и никогда не узнает правду.

— Не только ради неё, — Доктор Кларк молчала так долго, что я перестала ждать ответ. – Я делаю это ради мужчины, который меня завербовал. Он завербовал и тренировал нас всех.

Я впервые слышала об этом человеке. Первый намёк на руководителя «Senza Nome».

— Сегодня Даниэла доказала, — сказала Доктор Кларк. – Она достойна.

— Достойна? – мой желудок резко изогнулся. Даниэла была знакомым мне дьяволом. Она была меньшим из двух зол.

Но ещё она была террористкой.       

Мои люди – организация, на которую я работаю – они были моей семьей. Когда я вспомнила слова Даниэлы, дверь распахнулась и в комнату ворвались офицеры из штурмовой группы. Меня учили – ещё с колыбели – защищать свою семью.

— Достойна, — повторила Доктор Кларк, когда мужчины бросили её лицом в пол. – Она его дочь.

— Здесь один раненный! – крикнула женщина, опускаясь на колени возле Генри.

— Чисто!

Нас окружали крики, но я была полностью сосредоточена на Докторе Кларк.

— Его дочь? – переспросила я.

Для людей, с которыми ты имела дело, — сказала мне Даниэла, — я скорее забота.

Доктор Кларк была прижата к полу, её руки сковали у неё за спиной. Она улыбнулась.

— Его дочь. И теперь она доказала, что достойна, — сказала она – истинная верующая, до последнего, — быть его наследницей.

ГЛАВА 64

О захвате Хардвика говорили в международных новостях. Как и о его освобождении. Всех террористов арестовали или убили.

По крайней мере, такова была официальная версия.

Весь мир считал, что Даниэла Николае была двойным агентом. Она помогла штурмовой группе пробраться в здание и вывести из строя её группировку. В процессе она и её не рождённый ребенок были убиты.

Соединенные Штаты получили свою победу. Родителям вернули их детей.

А я знала ещё одну правду, которую я не хотела знать. Ещё один секрет.

Возможно, именно тяжесть подобных секретов, а не только предусмотрительность, заставила Айви начать вести свои файлы. Она загружала свои секреты в программу. Может быть, тогда ей не приходилось носить их в себе.

— Подними руку над головой. Теперь повращай рукой.

Сжимая зубы, я выполнила указания врача. Я получила трещину в челюсти, головную боль и очень болезненное, хоть и не вывихнутое, плечо.

Когда всё кончилось, я это почувствовала. Всё это – боль, панику, всё, что могло пойти не так.

— Каков вердикт, доктор? Наш пациент будет жить?

Пока я размышляла, в комнату зашел Адам. Доктор прищурилась.

— Вы – её отец? – спросила она.

Айви была занята, мешая СМИ и не подпуская их к больнице – к Генри, Анне Хейден и ко мне. Если бы решение принимала она, Айви не отошла бы от меня ни на шаг.

— Дядя, — ответил врачу Адам. Я видела, что женщина собиралась сказать ему, что она будет говорить только с моими родителями или опекунами.

Я заговорила:

— Почти то же самое.

Пока доктор рассказывала Адаму о моём состоянии, на его лице не было эмоций. Но я знала его достаточно хорошо, чтобы видеть эмоции, которые он держал в себе. Томми умер, так что он был единственным, кто мог заменить мне отца.

Вскоре доктор оставила нас наедине. Адам подошел ко мне. После долгой паузы он присел рядом со мной на стол для осмотра. Он не кричал на меня. Не спросил, как я себя чувствовала. Он просто сидел там, а я подалась к нему.

Он обнял меня, и я плакала – мы оба дрожали от моих всхлипываний.

Он держал меня, держался за меня. А когда я перестала плакать и выпрямилась, утирая слёзы тыльной стороной руки, он не сказал ни слова.

— Мне жаль, что Даниэла тебя вырубила, — сказала я. Он победил меня в моей же игре спокойного молчания.

В ответ Адам поднял бровь.

— Правда?

— Не особо, — с едва заметной улыбкой, призналась я. – Но мне жаль, что это было нужно.

Адам фыркнул.

— Я слышал, ты наказана до сорока лет, — сказал он, подавляя желание самому меня отругать.

— Уверенна, Айви преувеличивала, — сказала я.

Адам поднял вторую бровь.

— Правда?

Дверь больничной палаты открылась. Я ожидала увидеть Айви или Боди, который обещал принести что-нибудь поесть, но вместо этого в комнату зашел Уильям Кейс. На нём была та же одежда, в которой я видела его в последний раз.

Его густые седые волосы растрепались. За этот день он постарел на десяток лет.

— Ты цела?

Те же слова, которые он говорил мне раньше, но на этот раз я услышала в его голосе больше эмоций, чем когда-либо. Я гадала о том, поверил ли он, как и все остальные, что Даниэла и её ребенок погибли. Учитывая всё, что я знала об этом мужчине, если он ещё не знал правду, то скоро он её узнает.

— Со мной всё будет в порядке, — сказала я. Это была правда. Почти правда.

— Если бы я не думал, что меня убьют на месте, — произнёс создатель королей, подходя ко мне, — я бы хорошенько отшлепал тебя за то, что ты вернулась в то здание.

Я не знала, считал ли Кейс, что его убьют Адам, Айви или я сама. Стоящий рядом со мной Адам нахмурился.

Я почувствовала, как на моих губах появилась ухмылка.

— Вы говорите, как моей дедушка, — сказала я. – Мой другой дедушка.

Уильяму Кейсу никогда не нравились напоминания о том, что дедушка растил и любил меня и сделал меня тем, кем я была. Но на этот раз он воспринял это спокойно.